Ната Чернышева - Это был просто сон...
Впрочем, может, Кмеле была ей приемной дочерью? Разве что так… Тогда понятно, почему Раласву не пощадила ее в том разговоре. Все равно, чужая ведь кровь…
Но интуитивно Ирина чувствовала: на самом деле все было далеко не так просто…
"Меня не касается этот сериал", — вновь напомнила она себе. — "Их проблемы…"
— Извините, я пойду на работу, — сказала Ирина.
Ей очень хотелось сбежать отсюда, даже ладони взмокли. И обдумать случившееся в тишине и одиночестве.
— Вы все-таки не решайте сгоряча, Ирина, — сказала Лютай. — Мы подождем…подумайте. Я бы не советовала вам хоронить свой талант на рутинной работе.
— Послушайте ее, Ирина, — поддержал хозяйку Фарго. — Лютай — мой первый учитель. Если она говорит, что вы — талантливы, значит, так оно и есть. Впрочем, никто вас силой заставлять не будет. В конце-концов! Вы — не ребенок, чтобы за вас решали другие.
Ирина не ответила. Внезапно она испытала безотчетный, давящий страх, какой-то просто первобытный ужас, цепенящим холодом сковавший тело. Она нервно оглянулась — да все было как было, что это вдруг нашло на нее? Страх усилился, волной накрывая сознание.
Ирина не выдержала, завизжала.
Завизжала на доли мгновения раньше, чем по всему пространству салона начали сгущаться черные тени, прямо из воздуха, стремительно обретая плоть и объем.
Истошный Иринин визг спас Фарго жизнь — предупрежденный, он успел уклониться от свистящей смерти, прошедшей буквально в миллиметре от его головы.
И началась безобразнейшая драка…
ГЛАВА 9. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ПАРКЕ
Лучший совет попавшему в переплет, но далекому от драк человеку — падать и прятаться. Но Ирина была в таком ступоре, что не могла даже пальцем шевельнуть. Она просто стояла столбом, неподвижно, воспринимая все, происходящее вокруг, как дурной китайский боевик. Сходство было то еще. Приемчики, мелькающие в воздухе кулаки и ноги, летящие во все стороны тела… Разве только традиционного вопля "ки-й-я!" недоставало.
Но орать никто почему-то не пожелал, бой шел в стремительном молчании. Слепой Фарго двигался так, что невозможно было уследить. И убивал. Убивал всех, кого мог коснуться хотя бы пальцем. Как ему это удавалось, понять было совершенно невозможно. Девочка тоже была хороша, но ее впечатали носиком в стенку, по которой она и сползла на пол, оставив кровавую дорожку, — уже без чувств.
"Это все сон"- очумело думала Ирина. — "Дурной сон… Меньше надо каратульников китайских смотреть…с Джеки Чаном…"
Дружеская оплеуха от Фарго унесла ее прямо на стеллаж, и тот, конечно же, в грохоте рухнул, с головой засыпав Ирину своим содержимым.
И наступила тишина.
Сквозь щели между коробочками Ирина увидела ботинки новых участников, вбегающих в салон. Примчались на шум, надо думать. Не поздновато ли?..
— Ну, ты, друг, в своем репертуаре, — знакомый недовольный голос. — Хоть бы одного нам оставил! Живого…
А, вспомнила Ирина, Клаверэль барлаг. Похоже, это именно он.
— Извини, брат, — отозвался Фарго, восстанавливая дыхание. — Не подумал. Кмеле, проклятье! — шорох переворачиваемого тела. — Живая! — выдохнул Фарго с громадным облегчением в голосе. Девочка застонала, приходя в себя.
— Ай, а-а-а! Не трогай!
— Пустоголовая вертихвостка! — в сердцах выругался Фарго. — Учишь ее…все без толку! Тебя кто просил вмешиваться? Тебе что надо было делать?!
— Вызвать полицию, — виновато отвечала девочка.
— А ты?
— А я и вызвала! — голос девочки звенел глубокой обидой. — Ну мне что, надо было стоять и смотреть, как тебя убивают?!
— …! — этого Ирина не поняла, но зато очень хорошо поняла Кмеле. Она обиженно зашмыгала носом, бурча себе под нос всякие слова. Громко возмущаться все-таки не посмела. А впрочем, Фарго, с его-то слухом, не мог не услышать.
— Прекрати реветь, — сердито заворчал он. — Не маленькая.
— Тьма забери проклятых подонков! — вклинился плачущий голос Лютай. — Мой салон! Роаел моей дочери… У-у, экскременты больных сайфлопов! Маму их всех…
Клаверэль барлаг тихо сказал ей что-то на непонятном языке, Лютай, со слезами в голосе, ответила. Ирина сразу же обратила внимание: в их речи было столько неподдельной, искренней нежности… "Провалиться мне на своем месте, если этих двоих связывает только лишь любовь к музыке!"
Нет, конечно, Ирина знала, что здесь на межрасовые браки смотрят не просто сквозь пальцы, но с глубоким одобрением, подкрепленным вековой традицией. Но на каждом углу сталкиваться с подобным — это уж слишком, извините! Внезапно на Ирину напал беспричинный смех. Мелкое истеричное хихиканье, и отделаться от него оказалось решительно невозможно. Клаверэль барлаг разгреб завал и вытащил Ирину на свет божий.
— Цела? — спросил он.
Ирина только кивнула, не в силах произнести ни слова.
Разгром в магазине музыкальных инструментов царил роскошнейший. Не осталось ни одного целого стеллажа. Бедный "рояль" вообще получил смертельное ранение — один из нападавших пробил его своею головой навылет, другого, по всей видимости, приложило хребтом. Всего трупов было, кажется, пять… Или даже шесть. А может, и больше… Ирине со своего места видно было не всех. В воздухе стоял тяжелый запах свежепролитой крови.
— Как мне это все надоело! — донесся от порога голос а-дмори леангроша.
Арэль Дорхайон осматривал последствия побоища с отвращением благовоспитанной девицы, внезапно увидавшей вдруг дохлую мышь.
"А уж мне-то как надоело", — мрачно подумала Ирина про себя, чувствуя, как ее снова накрывает истерическим смехом. Положительно, ничего смешного в облике а-дмори леангроша не было. Скорее даже наоборот, он был предельно серьезен. Но каждый взгляд в его сторону вызывал приступ безудержного хихиканья. Ирина зажала рот ладонями — не помогло.
— На-ка, выпей, — Клаверэль барлаг сунул ей в руки пластиковый стаканчик с розоватой жидкостью. — Полегчает.
Ирина глотнула и поперхнулась — вкус был мерзким. Что-то вроде мяты с валерьянкой, настоянных для крепости на керосине.
— Как твоя голова, Фарго? — участливо поинтересовался а-дмори леангрош.
— Голова — это кость, — хмуро буркнул тот в ответ, исследуя чуткими пальцами наливающийся лиловой синью фингалище на скуле. — Что с ней сделается…
— Хорош, — прокомментировал а-дмори леангрош. — Прямо красавец! Придется тебе парочку-другую концертов свернуть.
— С какой еще радости?! — возмутился Фарго, яростно вычесывая руками налипший на волосы мусор.
— Вид у тебя…
— Вид — это последнее, что меня волнует, — отрезал Фарго. — Не пойму, я-то им чем помешал?! Да отстань хоть ты от меня! — это уже относилось к Бэлен лиданум, подошедшей к нему с медицинским сканером в руках.
