Джек Вэнс - Королевская охота. Сборник.
— Весьма вероятно, — сказал он ей, — что за нами следят «прилипалы» — различные устройства шпионажа. Вполне возможно, что в эту самую минуту Малагате уже знает, где мы с вами находимся, и даже знает о теме нашего разговора.
Паллис невольно съежилась и стала пристально всматриваться в ночное небо.
— Вы имеете в виду, что Малагате наблюдает за мной? От такой мысли по коже бегут мурашки.
Герсен осмотрелся по сторонам. За соседним столиком сидел Су-тиро, отравитель с Саркоя. Курт почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.
Встретившись взглядом с Герсеном, Сутиро вежливо кивнул и улыбнулся. Он встал и медленно направился к их столику.
— Добрый вечер, мистер Герсен.
— Добрый вечер, — ответил Курт.
— Можно присоединиться к вам?
— Нежелательно.
Сутиро слегка покачал головой, сел и повернулся к Паллис.
— Я хотел бы, чтобы вы познакомили меня с этой очаровательной леди, мистер Герсен, — сказал он.
— Вы уже знаете, кто она.
— Но она же не знает, кто я! Герсен повернулся к Паллис.
— Перед вами, моя дорогая, достопочтенный Сутиро, мастер по составлению ядов, с планеты Саркой. Вы недавно высказали интерес к дурным людям — так вот, перед вами именно такой человек, какого вам хотелось встретить!
Сутиро рассмеялся.
— Мистер Герсен явно переоценивает мои способности. Некоторые из моих друзей настолько превосходят меня, насколько я превосхожу вас. Я надеюсь и желаю вам от всей души, чтобы вам никогда не пришлось встретиться с ними. С Хильдемаром Даске, например, который похваляется своей способностью одним взглядом парализовать собаку.
В голосе Паллис зазвучало беспокойство.
— Мне не приходилось сталкиваться с ними. — Она завороженно смотрела на Сутиро. — Вы на самом деле… признаетесь, что вы человек дурной?
Сутиро рассмеялся.
— Я мужчина, и я — с Саркоя!
— Я только что рассказал мисс Атроуд о нашей встрече в таверне Смейда. Скажите мне наконец, кто же убил Тихальта?
Сутиро, казалось, удивился.
— Кто же еще, как не Малагате! Ведь мы, все трое, сидели внутри. А впрочем, разве это не все равно? В такой же степени это мог быть и я, и Красавчик, и Тристане. Тристано, между прочим, сильно заболел. С ним произошел несчастный случай. Но он еще надеется по выздоровлении встретиться с вами.
— Он может считать, что ему повезло, так и передайте, — тихо произнес Герсен.
— Вы не поверите, как ему стыдно, — продолжал Сутиро. — Он ведь считал себя очень ловким. А тут… Правда, я не раз говорил, что он далеко не так искусен, как я, но он не верил. Теперь, думаю, он пересмотрит свою точку зрения.
— Говоря об умении, — заметил Герсен, — я очень сомневаюсь, что вы сможете сделать фокус с бумагой.
Сутиро насторожился.
— Да, конечно. Но откуда вам известен этот фокус?
— Я узнал о нем в Кальванге.
— И что же вас привело в этот город?
— Визит к Кулироу-отравителю.
Сутиро поджал свои толстые красные губы.
— Кулироу был так же умен, как и любой другой, но что касается фокуса с бумагой…
Герсен протянул ему салфетку.
Сутиро взял ее большим и указательным пальцами и, держа на весу, слегка ударил по ней правой рукой. Она упала на стол в виде пяти полосок.
— Хорошо сработано, — одобрительно кивнул Герсен и, обратившись к девушке, объяснил: — Его ногти затвердели и остры, как бритвы. Естественно, он не станет тратить яд на бумагу, но каждый из его пальцев подобен голове змеи.
Сутиро самодовольно кивнул в знак согласия. Герсен снова повернулся к нему.
— А где же ваш Чудо-Даске?
— Неподалеку отсюда!
— С красным лицом и всем прочим?
Сутиро печально покачал головой, не одобряя дурного вкуса своего напарника в вопросах тонирования кожи.
— Очень способный и очень страшный человек. Вы когда-нибудь задумывались, почему у него такое лицо?
— А что, мне нужно было об этом задуматься?
— Вы мне не друг, вы красиво обставили меня один раз. Тем не менее я хотел бы предупредить вас: никогда не переходите дорогу Красавчику-Даске. Двадцать лет назад ему стали перечить во время небольшой проделки. Дело заключалось в вымогании денег у одного упрямого человека. Хильдемар по случайности был застигнут врасплох, его сбили с ног и крепко связали. Затем его кредитор проявил дурной вкус и рассек надвое нос бедного Хильдемара, затем он срезал ему веки… Но все же Даске удалось выкарабкаться, и теперь он известен всей Ойкумене под именем Красавчика-Даске или Чудо-Даске.
— Какой ужас! — прошептала Паллис.
— Конечно! — голос Сутиро стал высокомерным. — Годом позже Хильдемар без особого труда поймал этого человека. Он увез его в одно уединенное место, где тот и живет до сих пор. Так вот, время от времени Даске вспоминает об оскорблении, которое нанес ему этот человек, и возвращается в свою берлогу, чтобы позабавиться с ним.
Паллис, блестя глазами, взглянула на Герсена.
— И такие люди — ваши друзья, мистер Герсен?
— Нет, конечно, — спокойно ответил Курт. — Нас связывает только Луго Тихальт. — И глядя на смотревшего на бульвар Сутиро, Герсен добавил как бы невзначай: — Вы, Даске и Тристано постоянно работаете вместе?
— Зачастую, хотя я предпочитаю действовать в одиночку.
— И Луго Тихальт имел несчастье наткнуться на кого-то из вас в Кринктауне?
— К чему так часто вспоминать этого несчастного? Он умер быстро! Годогма забирает всех людей. Разве это ужасно?
— Но никому до сих пор не хотелось поторапливать Годогму. Разве это не так?
— Верно. — Сутиро внимательно посмотрел на свои сильные ловкие руки. — Согласен!
Он повернулся к девушке и произнес:
— У нас на Саркое есть тысячи народных пословиц на сей счет.
— Кто это — Годогма?
— Великий бог судьбы, который несет цветок и цепь для молотьбы и передвигается на колесах.
Герсен сделал сосредоточенный вид.
— Я хотел бы задать вам, Сутиро, еще один вопрос. Вам не нужно будет отвечать, если не захотите. Может быть, вы и не знаете ответа. Но меня очень удивляет, почему это Малагате, Звездный Король, так неистово жаждет заполучить именно эту планету?
Сутиро пожал плечами.
— Это дело, в которое я не желаю впутываться. По-видимому, это очень ценная планета. Мне платят. Я убиваю только тогда, когда вынужден или когда это приносит мне доход. — Он повернулся к Паллис. — На самом деле я не такой уж законченный злодей. Скоро я вернусь на Саркой и буду доживать свои дни, странствуя по городунбурским степям. Вот где жизнь! Когда я думаю об этих грядущих временах, мне становится непонятно, зачем я сижу здесь, в этой противной сырости. — Он скривился в сторону моря и встал. — Самонадеянно советовать вам, но я рискну. Вам никогда не удастся победить Малагате — поэтому отдайте эти записи!
