Андрей Щупов - Привет с того света
Наполеон вновь придвинул к себе бумаги с чертежами. Непривычные обводы, отсутствие мачт и парусов, небольшой винт на корме… Господи! Но это ведь тоже какая-то бессмыслица! Даже не корвет и не линейный корабль — что-то совершенно немыслимое! Подобной оснастки и подобных механизмов он еще не видел. Да и возможно ли это? Плыть сколь-нибудь долго под водой?.. Хитроумный Шантель доказывал, что возможно, и предлагая два варианта судов. Первая модель по функциям напоминала брандер. Миниатюрная подводная лодка должна была незаметно приближаться к вражеским кораблям и прикреплять к их бортам и днищу бомбы с часовым механизмом. Автор настойчиво уверял, что пяти таких лодок-призраков хватит, чтобы посеять ужас среди вражеских экипажей. Более крупные подводные суда предназначались для переброски войск. Груз свинца и заполняемые водой цистерны. По достижении цели и при необходимости всплытия свинцовый груз отцеплялся. Все бы ничего, но Наполеона смущал сам способ передвижения подводных кораблей. Это была не энергия ветра и не тяга гребных весел — это был винт, приводимый в движение либо мускульной силой экипажа, либо двигателем на пару. Плюс странные плавники, размещенные не только иод килем, но и по бортам кораблей. Это напоминало уже бред сумасшедшего. И уж в любом случае нельзя было верить в возможность возникновения подобных чудо-кораблей в ближайшие месяцы.
— Мой император… — В комнату неслышно вошел Лавалет. — Куро де Шантель здесь. Граф Редерер передал ему, что вы не против встречи, и инженер ждет вашего соизволения побеседовать с ним.
— Пусть войдет. — Наполеон скупо кивнул.
Застучали шаги, и вошедший, смуглый черноволосый красавец с блесткими глазами, почтительно склонил голову перед сидящим императором. Изучающе оглядев гостя. Наполеон сказал то, что думал:
— Однако… Вы непохожи на сумасшедшего. В голосе его прозвучало даже некоторое сожаление. Действительно! Сумасшедшего он бы попросту выгнал вон — этого же человека, как видно, придется выслушать. Одним из талантов Бонапарта было великое чутье на людей. И в этом свалившемся неизвестно откуда инженере он, к собственному удивлению, ощутил скрытую и малопонятную силу.
— Садитесь. — Император, чуть поколебавшись, указал на противоположный край стола. — Садитесь и рассказывайте.
Честь была редкой. Наполеон мало кому позволял сидеть в собственном присутствии. Однако совершенно спокойно, приняв приглашение как должное, инженер прошел вперед и, сев за стол, положил перед собой объемную папку.
— Это чертежи, Ваше Величество, — сообщил он ясным голосом. — Меньше всего мне хотелось, чтобы меня принимали за пустобреха. Я и впрямь не сумасшедший, и это действительно вполне реальный проект. Берусь в четверть часа изложить вам всю его суть.
— Хорошо, я уделю вам время. — Наполеон опустил глаза, рассматривая свои маленькие руки. — Итак, вас зовут Куро де Шантель и вы морской инженер, верно?
— Да, Ваше Величество. — Дювуа чуть потупил взор. Лгать живым императорам, а тем более самому Наполеону Бонапарту, ему приходилось впервые.
Глава 9
Услышав крики, Дювуа приблизился к окну. Время обеда на верфи обещало своеобразный аттракцион. Неутомимый Штольц, отложив инструмент, выходил в круг и начинал свое коронное выступление. Узел из дюймового гвоздя, деление досок на части ударами кулака. Подобного здесь еще никто не видел, и на «показательные выступления» новичка сбегались десятки людей.
А выглядел Штольц и впрямь великолепно. Рост — метр девяносто два, обнаженный торс, поблескивающий от пота, мощные грудные мышцы, литые плечи, мускулистый узор спины. Рабочие верфи устраивались на земле, на сосновых бревнах, и под одобрительные возгласы капрал демонстрировал французам искусство рукопашной техники, одного за другим вызывая добровольцев в круг.
— Обыкновенный шнур… — Он показывал сложенную вдвое диверсантскую удавку. — Веревочка… С помощью этой самой веревочки я справлюсь с дюжиной императорских гвардейцев. Даже если у них будут сабли.
— Ну уж!..
На Штольца петухами налетали неверы и тотчас оказывались на земле. С неуловимой быстротой работая руками, превращая свою «веревочку» то в петлю, то в жестко натянутый «блок», капрал парировал удары, захватывал кисти рук и ноги, рывком опрокидывал нападающих на песок. Что и говорить, для местных работяг лучшего цирка было не придумать. Молодняк взирал на Штольца с обожанием, впитывая каждое слово, и он, рассказывая и поучая, с удовольствием вспоминал капральскую школу.
— Кулаком бить — кости ломать. Если кисть не поставлена — работай ладонью. И удар ничуть не слабее, и руку сбережешь… Пока замахиваешься, пять раз схватишь пулю. Бей коротко и точно. Всего-то и точек уязвимых у человека — раз, два и три. Остальное — для узких специалистов…
Дювуа отвернулся. Морща лоб, присел на деревянные нары. Лейтенант, подперев рукой щеку, глазел на компьютерный экран.
— Что-нибудь интересное вычитал?
— Да нет, но… порой это действительно увлекает. — Макс кивнул на экран монитора. — Броксон был прав. Заурядным фанатиком его не назовешь. Такие перлы отпускает — голова кругом идет. Да вот хотя бы это: «Глаза, кожа, желудок, уши и нос — все годится для энергетического потребления. Мы и сами не знаем всех видов усваиваемого нами вселенского топлива. И само общение людей — от дружбы до ненависти — все это тоже чистейшей воды взаимообразная энергетическая подпитка. Двусторонний вампиризм, поведение на уровне фагоцитов…» Вот так, дорогой Дювуа! Вампиризм как единственно возможная форма общения людей — вот что провозглашает мсье Гершвин.
— Наверное, в чем-то он прав.
— Да не в чем-то, а во всем! Человек — фагоцит! Милое сравненьице! А главное — в точку. Во всяком случае, наш Кромп бы его понял.
— Что ж, тем хуже для нас. — Макс внимательно взглянул на историка.
— Ты чем-то расстроен? Ага!.. Император не пожелал с тобой разговаривать, так?
— Да нет, беседа состоялась.
— Тогда в чем дело, мсье Куро де Шантель?
— А в том, что более встреч и разговоров уже, по всей видимости, не будет. Его заинтересовал проект, но не слишком. Кроме того, у него бездна дел, и я чувствовал, что ему не до меня. Во всяком случае, сегодня он выслушал меня скорее из вежливости.
— Но все-таки выслушал?
— Почему бы и нет? Англия — его застарелая мозоль. Всякий, кто обливает ее помоями, автоматически заряжает его энергией. Так что получается практически по твоему Гершвину. Я сулю императору суперкорабль, и он мысленно любуется руинами британского королевства. Вероятно, он не верит моим словам, но слушать меня ему приятно.
