Джек Вэнс - Дворец любви. Умы Земли. Большая планета
Непонятный звук прервал Наварха. Но голос Виоля Фалюша не утратил мягкости:
— Никогда не говори этого, старина Наварх. Она была отдана на твое попечение. Ты получил ясные инструкции. И следовал им? Подозреваю, что нет.
— Лучшая инструкция — это сама жизнь, — отмахнулся Наварх, — и я не педант, ты же знаешь.
Наступило минутное молчание. Затем Виоль Фалюш сказал:
— Ты знаешь, почему я поместил девочку под твою опеку?
— Я путаюсь в собственных побуждениях, — буркнул Наварх, — откуда мне знать твои?
— Я открою тебе причину: ты хорошо меня знаешь, ты знаешь, что мне требуется, без всяких инструкций.
Наварх заморгал:
— Это не приходило мне в голову.
— Тогда, старина Наварх, ты невнимателен.
— Это я уже слышал сотни раз.
— Но теперь ты знаешь, чего я жду, и, надеюсь, исправишь ошибки.
Экран погас. Наварх в ярости и отчаянии метался по Большой Флотской улице, идущей от площади Красоток к Святилищу Голени и запруженной толпами пилигримов. Он почувствовал себя бесконечно чужим и одиноким в гуще людей, охваченных мистической экзальтацией, и поспешил укрыться в чайном домике. Несколько чашек терпкого напитка помогли ему овладеть собой.
«Чего же, — терялся в догадках Наварх, — ожидал Виоль Фалюш? Он питает романтический интерес к девочке. Наверно, хочет получить ее покорной, восторженной, готовой ко всему». Поэт не мог сдержать мрачного стона, привлекшего к нему удивленные взгляды других посетителей чайного домика, среди которых большинство составляли пилигримы.
«Виоль Фалюш хотел, чтобы девочке внушили: ее ожидает великая честь. Он мечтал получить ее заранее влюбленной…» Паломники глядели на странного человека с возрастающим подозрением. Наварх вскочил и выбежал из чайного домика. Причин оставаться в Эдмонтоне больше не было.
Пару раз в разговоре с девушкой он упомянул о Виоле Фалюше в печальном тоне, ибо уверовал, что она обречена. После одного такого разговора девушка сбежала, к счастью, как раз перед очередным визитом Виоля Фалюша на Землю. Тот вновь потребовал показать девушку, и Наварху пришлось сказать всю правду. Неизменно мягкий голос вкрадчиво произнес:
— Лучше, чтобы она нашлась, Наварх.
Но Наварх не пытался искать беглянку, пока не убедился, что Виоль Фалюш отбыл с Земли.
Здесь Джерсен прервал его вопросом:
— Откуда вы это знали?
Наварх попробовал увильнуть, но в конце концов признался, что мог связаться с Виолем Фалюшем во время его визитов на Землю по специальному номеру.
— Значит, можете и сейчас?
— Да, да, конечно, — выдавил из себя Наварх, — если бы хотел, но я не хочу.
Он продолжал рассказ, но теперь уже держался осторожнее, сопровождал слова множеством округлых жестов и старался не встречаться глазами с Джерсеном.
Из уклончивых слов Джерсен понял, что Наварх надеялся использовать его как орудие против Виоля Фалюша, детали своего плана Наварх так и не раскрыл. С огромными предосторожностями, всегда оставляя путь к отступлению, поэт пытался расставить ловушки Фалюшу. Однако случившееся опрокинуло все планы.
— А теперь, — бормотал Наварх, тыча костлявым пальцем в макет «Космополиса», — еще и это!
— Вы полагаете, что статья заденет Виоля Фалюша?
— Разумеется! Он не умеет прощать — это основное качество его души.
— Давайте обсудим статью с самим Фалюшем.
— И что нам это даст? Мы только ускорим расправу.
Джерсен понимающе покачал головой:
— Ну, тогда лучше опубликовать статью в теперешнем виде.
— Нет, нет! — взорвался Наварх. — Разве я не объяснил все? Он отомстит беспощадно и очень изобретательно! Статья приведет его в безумную ярость: Фалюш ненавидит свое детство, он приезжает в Амбуле только для расправы со своими старыми врагами. Знаете, что случилось с Рудольфом Радго, который смеялся над прыщами Фогеля Фильшнера? Его лицо теперь усеяно фурункулами благодаря саркойскому яду. Была такая Мария, которая пересела от Фогеля за другую парту, потому что тот постоянно шмыгал носом. Ныне у несчастной нет и следа носа. Дважды ей делали пластическую операцию, и дважды она теряла новый нос. Похоже, она останется без носа на всю жизнь. Не следует раздражать Виоля Фалюша. — Наварх скосил глаза на Джерсена, — Что это вы пишете?
— Новый материал очень интересен. Я вставлю его в статью.
Поэт всплеснул руками так бурно, что его стул чуть не опрокинулся.
— У вас нет ни капли благоразумия!
— Возможно, если мы обсудим статью с Виолем Фалюшем, он разрешит публикацию.
— Вы безумнее меня.
— Мы можем попытаться.
— Очень хорошо, — прокаркал Наварх. — У меня нет выбора. Но, предупреждаю, я отрекусь от статьи.
— Как хотите. Мы позвоним отсюда или с брандвахты?
— С брандвахты.
Обиталище Наварха колыхалось на волнах, тихое и безлюдное.
— Где девушка? — спросил Джерсен. — Зан Зу, Друзилла, или как ее там?
— Задавать такие вопросы, — хмыкнул поэт, — все равно что спрашивать, какого цвета ветер.
Он пробежал по трапу, прыгнул на борт и отчаянным, трагическим жестом широко распахнул дверь. Наварх бросился к видеофону, нажал кнопки и пробормотал ключевое слово. Экран ожил — на нем появился одинокий цветок лаванды. Наварх обернулся к Джерсену:
— Он на Земле. Когда Фалюш улетает, лепестки цветка голубеют.
Послышались такты нежной мелодии, и через секунду-другую зазвучал голос:
— О, Наварх, мой старый компаньон. С другом?
— Да, срочное дело. Это — мистер Генри Лукас, представляющий журнал «Космополис».
— Журнал с традициями! Не встречались ли мы раньше? Что-то в вас есть знакомое…
— Я недавно с Саркоя, — сказал Джерсен. — Ваше имя там до сих пор на слуху.
— Отвратительная планета — Саркой. Однако не лишена зловещей красоты.
Наварх вмешался в беседу:
— У меня с мистером Лукасом вышел спор, и я хочу решительно отмежеваться от его дел.
— Мой дорогой Наварх, вы тревожите меня. Мистер Лукас наверняка человек воспитанный.
— Вы увидите.
— Как уже сказал Наварх, я работаю на «Космополис», — продолжал Джерсен. — Фактически я из числа управляющих. Один наш сотрудник подготовил сенсационную статью. Я заподозрил автора в преувеличениях и решил проконсультироваться с Навархом, который усугубил сомнения. Такое ощущение, что автор статьи столкнулся с Навархом, когда тот был в несколько возбужденном состоянии, и на основании случайных высказываний сделал ложные выводы.
— Ах да, статья! Она у вас?
Джерсен показал макет.
