Виталий Мелентьев - 33 марта, 2005 год
Глава двадцать вторая
ПОЧЕМУ РАЗМОРОЗИЛСЯ ВАСЯ
Утром, во время завтрака, беспрерывно раздавались радиотелевизионные звонки, приезжали и уезжали какие-то люди. Они все время норовили хоть мельком взглянуть на Васю, и это окончательно испортило ему настроение. "Как в музее! - сердился он. - Смотрят на меня, словно на чудо". Слава начинала надоедать. Он невольно вспомнил свою поездку к бабушке, в Иваново. Однажды на улице он увидел необыкновенного человека: он был на три головы выше самых высоких мужчин. А ведь он еще горбился! И все, кто проходил мимо этого человека, обязательно открывали рот, ухмылялись самым глупым образом и, оборачиваясь, смотрели на живого великана. Тогда, в тот день, и Вася смотрел на сошедшего с книжных страниц дядю Степу и тоже приоткрыл рот и глупо ухмылялся. Великан печально вздохнул. Вася заметил, что глаза у великана были немного грустные. Вот только теперь Вася понял, как неприятно видеть обращенные к тебе глупо-восхищенные лица. Ну, увидел - удивись про себя и проходи мимо. Нет, обязательно нужно остановиться, потом еще повернуться и ухмыльнуться. Ну точь-в-точь, как вот этот толстый дяденька, который, заглянув в дверь, посмотрел на Васю и исчез. Понятно, почему у того, ивановского великана, был грустный взгляд. А тут еще ночь оказалась такая противная, что лучше и не вспоминать о ней. Валентина Петровна заметила Васино сердитое настроение и спросила: - Что, нездоровится, Вася? - Нет, благодарю вас. Я здоров, - как можно вежливей ответил Вася. - Может быть, ты плохо спал? У тебя несколько утомленный вид. - Нет, что вы... Это Вася сказал вслух, а про себя подумал: "Очень неприятно, когда не владеешь техникой..." Для такой мысли у него были все основания. Ему отвели Женькину комнату, а Женьке постелили у дедушки. Прежде чем уйти, Женька рассказал Васе, как нужно пользоваться учебным телевизором, и по секрету сообщил, что благодаря некоторым проведенным Женькой конструктивным изменениям телевизор принимает не только учебные программы... Кроме того, Женька показал, как регулируется комнатная температура. Передвижение двух рычажков по желанию жильца делало климат комнаты то арктическим, то экваториальным. Смесь этих климатов давала нормальную комнатную температуру. Когда все улеглись, Вася решил проверить действие техники на практике. Не меньше часа он пытался поймать на учебном телевизоре какую-нибудь передачу, но зеленоватый экран показывал нечто совершенно невероятное и расплывчатое. Разочарованный Вася лег было спать, но ему показалось, что в комнате прохладно. Он решил сделать нужный ему климат. Передвинул рычажок и задремал. Но через некоторое время ему пришлось проснуться в поту и передвинуть другой рычажок. Обстановка и стены слабо светились светящейся краской, было то холодно, то жарко, в голову лезли самые различные мысли, и Вася так и не мог сказать, спал он или только дремал. Понятно, что после такой ночи настроение вряд ли будет хорошее. В дверях показался дедушка в таком шикарном, так тщательно отутюженном костюме и с таким ярким галстуком, что даже грустная Лена улыбнулась и сказала: - Ты просто как на именины собрался. Правда, правда! Дедушка слегка покраснел и тоже улыбнулся несколько самодовольно и в то же время смущенно как всякий мужчина, когда окружающие, особенно девушки, похвалят его новый костюм. - Ладно, ладно! Нам нужно спешить. Нас ведь ждут. Поднялась кутерьма. Женька заявил, что он тоже обязательно поедет. Лена добавила, что если можно Женьке, то и ей, конечно, придется ехать. Дедушка колебался. Мама была категорически против. Но ведь вы знаете мам? Уже через минуту она "была бы согласна, если бы..." Потом всякие "бы" оказались ненужными, и в виде уступки ребята только переоделись. Вася тоже не прочь был переодеться в новый, принесенный Леной костюм, но дедушка переглянулся с Валентиной Петровной и сказал: - Нет, брат! Сегодня ты поедешь еще в старом костюме. Ученые должны увидеть тебя таким, каким ты вышел из мерзлоты. Вскоре электронка Масловых катила по городу. Внезапно машина остановилась. Женька недовольно спросил: - Мы разве будем заезжать в школу? Совсем неподалеку от шоссе, окруженная огромными стройными красавцами кедрами, стояла серая четырехэтажная школа. Теперь, когда Вася увидел свою бывшую школу, когда он увидел кедры, которые они сажали когда-то совсем крошечными, последние сомнения в своих невероятных приключениях у него исчезли. Школа была на месте, и кедры выросли. А он по-прежнему Вася Голубев, ученик неизвестного класса. Но дедушка, оказывается, останавливал машину не ради Васи. Возле школы толпились люди и стояли машины. Каких там только не было машин! Больших и маленьких, обтекаемых и тупоносых, и все - самых различных цветов. Дедушка открыл дверцу электронки и помахал рукой. Люди ответили ему тем же, и едва электронка двинулась дальше, как за ней помчались другие машины. - Ну вот, теперь они поедут за нами, - сказал дедушка. - А зачем они у нашей школы собрались? - осторожно спросила Лена. - Видишь ли, в городе и так заняты все гостиницы. Решили отвести для ученых вашу школу: все равно она пустует во время весенних каникул. - Неужели их столько собралось? - с опаской спросил Вася. Вчера несколько десятков ученых-докторов осматривали его битых три, а то и четыре часа. Сегодня, когда ученых стало несколько сотен, его могут осматривать несколько дней подряд. - Да, - беспечно ответил дедушка, - всю ночь прилетали! Вася поник головой. Вот когда начинаются настоящие испытания, по сравнению с которыми все предыдущие - пустяки! Вскоре электронка остановилась еще раз - дедушка велел Васе сесть рядом с ним и показывать дорогу к той самой яме, в которой он замерзал. Конечно, дедушка подогнал машину к самому краю ямы и, конечно, он широким жестом хозяина пригласил многочисленных гостей остановиться рядом. Видимо, ему очень нравилось играть роль хозяина. Но Вася всем этим был очень недоволен. Гостей собралось, наверно, с тысячу. И все - самых различных национальностей. Они окружили яму густой и шумной толпой, заглядывали вниз, фотографировали и яму и друг друга. Вскоре гостей несколько оттеснили работники телевизионных центров, установившие свою аппаратуру, и кинооператоры. А тут, как назло, стали слетаться опоздавшие гости, и над головой то и дело шумели вертолеты. У любого человека от этого шума и пестроты разболится голова, а если он еще спал кое-как, то даже разговаривать и то не захочется. А Васю все-таки заставили говорить. Он покорно сошел в шурф и стал рассказывать, как он провалился, как жевал промерзшие бутерброды. Он даже показал банку от консервов и клочок газеты, в которую были завернуты бутерброды. Тут ему немедленно предложили показать, где и как он лег в то злополучное утро воскресного дня 28 марта 1955 года. Вася лег и даже свернулся калачиком. Над ним сверкали вспышки электросвета, стрекотали кинокамеры, склонялись лапы телевизионных установок. Потом его снова заставили говорить. Он устал, в горле у него пересохло, и поэтому голос звучал все тише и тише. Но странно, чем тише говорил он, тем сильнее кричали люди, собравшиеся вокруг ямы. Оказалось, что это старались переводчики - они переводили его слова на все языки мира. Все это начинало порядком надоедать, и Вася замолк. Слушатели поняли это как конец его рассказа. Кто-то спросил - А как же вы разморозились? Окончательно разозлившийся Вася подумал: "Разморозился!.. Подумаешь, судака какого нашли!" Вслух он не очень вежливо ответил: - А так и разморозился. Проснулся, смотрю - солнце. Я и встал. Все вокруг него опять закричали и зашумели. И чем больше они шумели, тем реже смотрели на Васю и наконец совсем перестали обращать на него внимание. Сотни людей сбились кучками и отчаянно спорили между собой. То и дело слышалось: - Я вам говорю... - Как доказал великий... - Но это просто невозможно! - А я вам говорю... - Наука не верит в непознаваемое. Она верит только в непознанное. И все смотрели не в яму, а куда-то вдаль. Это так заинтересовало Васю, что он выбрался из ямы и тоже посмотрел вдаль. Там, на вершинах сопок, по-прежнему мягко поблескивали какие-то странные, огромные приборы. И все смотрели и показывали на них. И все шумели. Только очень немногие глубокомысленно молчали и переходили от группы к группе. Вася разыскал в толпе дедушку. Его великолепный костюм был слегка помят, и сам он выглядел совсем не именинником. Рядом с ним стояли несколько растерянные Лена и Женька. Женька смотрел на взрослых и совсем старых людей с явным недоверием и даже осуждающе. Его взгляд не изменил своего выражения и тогда, когда к ним подошел Вася. Женька только шепнул: - Вечно так: как свяжешься со взрослыми, так никакого толку нет. Ну, чего шумят, спрашивается? Лучше бы мы на рыбалку съездили. Я вчера все контакты переметил - теперь бы тайменей таскали. Да и Тузик некормленный стоит. - Да, - поддержала Лена. - Они шумят, а животное стоит голодное. Просто удивительно, до чего взрослые люди бывают бесчувственными! - А чего они шумят? - спросил Вася. - Я же им рассказал, как я... размораживался. - Я сама не пойму, - сказала Лена. - Не верят тебе, наверно...
