Еремей Парнов - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 25
— Ну, ну, — с нетерпением сказал Неприметный.
— Остановись, Умелец!
В дверях стоял Оружейник.
25
Оружейник подумал, что он заблудился, настолько неузнаваемо изменилась местность. Горы стали выше, ущелья глубже, обрывы круче. В каком-нибудь километре от него вдруг вырос вулкан и начал извергать из себя темно-вишневую лаву и плеваться каменьями. Столб дыма и пепла поднялся в стратосферу. Оружейник развернул своего скакуна, бросился в одну сторону, чуть не попал под град камней, завертелся на одном месте. Скакун захрапел испуганно и протяжно. И намека на тропинку не было вокруг. Увеличив мощность скакуна до предела, Оружейник погнал его в гору, тяжело дышавшую, вздрагивавшую, шевелившуюся каменьями и целыми скалами. Преодолев подъем, он понял, что кратчайшим путем до «Толстяка» уже не добраться. Горы шевелились, вулканы ревели. Оружейник отчаянно гикнул, прижался к шее скакуна, вонзил в его бока шпоры, засвистел над головой витой плетью. Выручай, родной!
Скакун словно что-то понял своей машинной интуицией, высоко заржал, на пределе слышимости человеческого слуха, и помчался, сам выбирая нужное направление. Он мягко перепрыгивал ущелья, карабкался, тяжело мотая головой, на скалы, чуть ли не на брюхе скатывался с крутых склонов, увлекая за собой груды камней, мягко касался копытами едва затвердевшей корочки лавы и ни разу не провалился, с удивительной точностью увертываясь от падающих с неба камней. Он весь покрылся грязью, потом и пеплом, натужно дышал, но шел хорошо, легко, уверенно, хотя интегральные схемы и исполнительные механизмы его наверняка уже перегрелись и только чудом не выходили из строя.
Оружейник уже и не помнил, как скакун взобрался на вздыбившееся плато, совсем не похожее на то, что лежало тут несколько часов назад. И «Толстяка» не увидел на нем Оружейник — какая-то груда металлических конструкций пучилась и вздрагивала, иногда с грохотом обваливаясь каким-нибудь отсеком или двигателем.
Оружейник бросил поводья, и скакун, медленно опустившись на передние ноги, судорожно задышал и завалился на бок. Короткое замыкание превратило его в никому не нужный хлам. Сердце дрогнуло в груди Оружейника, но там, впереди, его, наверняка, ждали люди!
Проникнуть в корабль было нетрудно, хотя и опасно. Первым детдом Оружейник бросился в кают-компанию. Кое-как соорудив стол из обломков и досок, Стряпух расставлял приборы на тринадцать персон.
— Что здесь происходит?! — крикнул Оружейник.
Стряпух посмотрел на него, но ничего не ответил, даже когда Оружейник тряхнул его за лацканы изрядно изодранного мундира.
— Кто здесь есть! — крикнул Оружейник еще раз и выпустил офицера из рук.
Стряпух спокойно и старательно, медленно, как в полусне, расставлял на столе черепки чашек. На Оружейника он не обращал внимания. Он сейчас вообще ни на что не обращал внимания. Приближалось время ужина, и стол на тринадцать персон должен был быть накрыт в любом случае.
Оружейник бросился по уцелевшим ярусам. Звездочет с солнечным лучом в груди. Оружейник наклонился, исследовал луч. Кто-то в спешке пытался в спешке соскоблить с него личную метку, но не совсем преуспел в этом деле. Неприметный! Да что же происходило здесь?! Неужели он зря покинул корабль?! Но даже предположить такое было невозможно, дико! В лечебнице, на двух сдвинутых операционных столах рядом, как братья, лежали Стратег и Лекарь. А среди инструментов — кинжал. И снова — Неприметного! Оружейник взял в руки оружие и взглянул на разверзшуюся рану Стратега. Да! Кинжал несомненно побывал в груди Стратега! Ноги несли Оружейника дальше, пока он не обнаружил тела Тактика и Советника. Ну эти-то погибли под рухнувшими балками. Но что это? Следы подошв! Оружейник, как следопыт, присел на корточки и всмотрелся в отпечатки каблука. Здесь проходил, долго сидел на корточках, а потом поспешно бежал Неприметный. Он даже пальцем не дотронулся ни до одного обломка. Мысль спасти Тактика и Советника не пришла ему в голову. Оружейник бросился на груду металлических балок, перекрытий, листов стали и прочих обломков. Он разгребал их и отбрасывал в сторону, гнул, сгибал, пока не вытащил на чистое место тела офицеров. Его помощь запоздала. Ну, Неприметный! Оружейник озверел. Он еще поискал Шкипера, Канонира и Умельца, но не нашел. Впрочем, ни палубы бомбард, ни шкиперской рубки на корабле уже не существовало. Каким-то чудом уцелела лаборатория. Оружейник было бросился в распахнутые двери, но остановился, замер, сжал плеть, которая неизвестно как оказалась в его руке. Прислушался. Говорили Неприметный и Умелец. Умелец что-то знал. И это знание сейчас перейдет к Неприметному. А Неприметный ни перед чем не остановится! Он уничтожит все, все!
— Ну, ну! — поощрил Умельца Неприметный.
И тогда Оружейник выступил из своего укрытия.
26
— Оружейник! — воскликнул Неприметный. — Уж и не знаю теперь, нужен ли ты мне?
— Нужен, Неприметный, нужен! Еще как нужен! — Оружейник приблизился, поигрывая плетью.
— Проходи, — предложил Неприметный. — Расскажи, что видел интересного. Нашел ли беглеца Дурашку? Не образумился ли он?
— Дурашку тебе не достать, Неприметный! А вот с остальными ты сыграл ловко! Умелец, это он убил Бунтаря!
— Вот что значит быть в бегах, — спокойно ответил Неприметный. — Бунтаря убил Тактик. Это знают все. Да ты ведь и сам участвовал в деле!
— Твоя рука направляла арбалет Тактика. Он лишь выполнял твою волю. Да и все остальные тоже. Ты убил Звездочета!
— С какой целью? Ты видишь, Умелец, Оружейник сошел с ума!
— Ты убил всех! И Стратега, и Тактика, и Канонира, и…
— Снова ложь. Канонир убил сам тебя. Тактик и Советник начали охоту друг на друга, и я не успел им помешать. Они погибли под завалом. Я бы помог, да не сумел добраться до них.
— А я добрался.
— Конечно, Оружейник. С твоею силою можно гнуть стальные балки.
— Там следы твоих сапог! Офицеры были живы, когда ты сидел рядом. Ты просто не захотел им помочь, потому что они мешали тебе.
— Ты тоже начинаешь мешать мне. Оружейник. Я организовал побег Дурашки и Бунтаря. Я санкционировал твой уход из экспедиции. Я освободил Умельца. Я знал, что только вы четверо сможете разгадать тайну Планеты. Вы с самого начала были против того, чтобы подвергнуть ее наказанию. Но я, кажется, ошибся во всех, кроме Умельца. Ты мне больше не нужен, Оружейник. Берегись!
— Умелец! Не выдавай Неприметному тайну Планеты! Мы и так произвели здесь множество необратимых изменений!
