Павел Шумил - Переведи меня через майдан
Некоторое время наблюдаю, как староста объясняет что-то столпившимся вокруг него селянам. Потом разгоняю винт и бросаю машину в небо. На экране заднего обзора вижу, как разбегается, прикрываясь от ветра, народ, как с двух ближайших домов срывает воздушным потоком крыши и бросает на огороды. Никого, к счастью, не убил.
Не успел удалиться на два десятка километров, как автопилот сообщает о сигнале SOS. Разворачиваю машину и на полной скорости иду назад. Мужики, обступив старосту, машут руками, указывая на сорванные крыши. Зависаю на высоте 150 метров, переключаю управление на автопилот, пристегиваю карабин к подвесной системе летного комбинезона и, через люк в полу, опускаюсь на тросе прямо в центр толпы.
— Зачем ты дома порушил? — набрасывается на меня староста. — Как людям жить в домах без крыши?
Оглядываюсь на дома. Толпа настороженно замолкает.
— Ты, — указываю пальцем на самого высокого и широкоплечего, — отбери самых сильных мужиков, чтоб за два дня все починили. Ты — указываю пальцем на старосту, — проверь, чтоб хорошо починили. Если лодырничать станут… Как меня позвать, ты знаешь.
— Мы уж как-нибудь без тебя разберемся, — сплевывает на землю бывший егерь.
Нажимаю кнопку на пульте дистанционки и возношусь на тросе в небо. Умен ты, староста. На мне политический капитал заработать догадался. Всего два поколения тебя от молодых отличают. Неужели мутация так быстро идет?
— … как ты посмел их убить?! Ты не имел права их убивать!
— Они преступники. Они опасны для общества и власти. Ты же власть. Какого черта я должен объяснять тебе азбучные истины?
— Но тебе же нет дела до нашего мира! Тебе плевать на него! Ты только боль и смерть приносишь!
— Скажи еще, что я виноват в смерти Лианы!
— Если б ты остался с малышкой…
— Хочешь сказать, что я — самая большая куча дерьма на этой планете?
— Да! Если ты так ставишь вопрос, то да!
Не стоило ей так говорить. Я знаю, что не ангел, но не ей об этом судить.
— Слушай, женщина, а если я сейчас выверну кусок душистого навоза, суну тебе под нос и докажу, что навоз этот — ты!!! Что я по сравнению с тобой — ангел небесный, что тогда?!
Фиеста побледнела. Нет, не то слово. Побелела. Но я уже не мог остановиться. Гримасничал, размахивал руками, жестикулировал, поднося к ее лицу воображаемый навоз в скрюченных пальцах.
— Вы, мунты, нанесли планете вреда больше, чем все отголоски Волны, вместе взятые! Вы, и ваша политика генетической коррекции! Вы скрещиваете голышей с дегами, чтоб избавиться от телепатии. А ты знаешь, что регрессивная мутация дегов проходит доминантой в девяноста семи случаях из ста? На планете не останется телепатов, полноценной разумной расы, останутся одни деги! Детей голышей можно обучить. Из них можно людей вырастить. Но дегов-то обучить невозможно. Они теряют разум на биологическом уровне.
— Не надо кричать, — тихо произносит Фиеста. — Я все это знаю. Остальные не знают, но я знаю. Не думай плохо о всех.
— … Да, мы в глубокой Ж, как ты изящно выразился. Тогда, двести пятьдесят лет назад, все казалось правильным. Та доминанта, о которой ты узнал, даже доминантой не была. Проявлялась в одном случае из трехсот, и генетический прогноз показывал, что в следующих поколениях растворялась. Была принята программа генной коррекции… Ведь пойми, одни плюсы были! Деги переставали деградировать, а голыши теряли телепатию. Одни плюсы…
— Так какого дьявола?..
— Мутация дегов прогрессировала. Это нельзя было предсказать, это Волна…
— Но простым глазом видно…
— Простым не видно. Мутация очень медленно набирала силу. Кто возьмется решать, когда зло начинает перевешивать добро? 0.3 % можно не учитывать. 1 % — тоже. А пять процентов? А десять? Ведь тогда деги очень слабо отличались от нормальных людей. Это было заметно только по статистике. Ну, IQ чуть ниже. Но как будто среди нормальных людей дураков мало?
— А сейчас? Сейчас-то все ясно.
— Сейчас среди мунтов не осталось специалистов-генетиков. Нас мало, и мы тоже деградируем. Я, Джессика, Тамар — вот и все генетики. Остальные, если что, обращаются к нам. У нас заготовлено несколько лекций-успокаиволок.
Залпом допиваю стакан. Разбавленный спирт обжигает пищевод, но голова остается трезвой и ясной.
— В чем суть мутации дегов? Куда она ведет? Я вижу настоящее, но не вижу линии развития.
— С мутацией как раз все просто. Эволюция повернула вспять.
— Так прямо взяла и повернула?
— Да, так прямо. Ты ведь знаешь, что зародыш повторяет в своем развитии историю вида. У человеческого зародыша есть зачатки жаберных щелей, хвостик… Все это есть в генах. Деги — как вид — отступают по дороге, когда-то пройденной эволюцией.
— Люди — обезьяны — мелкие зверьки с хвостиком — рыбы — простейшие… Когда остановится этот процесс?
— Не знаю. Знаю только, что идет он в тысячи раз быстрее, чем прямой. Да это и понятно. Тропинка-то натоптана. Отступать всегда легче, чем дорогу прокладывать.
Флаттер, заметив, что мой стакан опустел, наполняет его. Машинально, не замечая вкуса, отпиваю половину.
— А деги, деги-то куда смотрели? У вас же был опыт борьбы с мутациями. Банки генофонда, искусственное оплодотворение, инкубаторы всякие!
— Не знаю, Игнат. Я родилась на двести лет позже. Поздно о банках генофонда говорить, сгнило все…
Во рту, как и на душе, устойчивый привкус дерьма. Пытаюсь смыть его остатками спирта. Паршивый тут спирт. Не топит бизона.
— А?
— У нас в группе был один индеец. Его родители восстановили породу американских бизонов. А Волна должна была их снова уничтожить. Он был слегка повернут на этих бизонах. Гринписовцы все малость повернутые. Стоило хлебнуть крепкого, как больше ни о чем говорить не мог. Пока вдризг не упивался. Это у него называлось топить бизонов… В какой-то книге вычитал фразу — и топил. У нас это называлось глушить двигатель, а у него — топить бизонов. Твой спирт не топит и не глушит. Поздно уже, завтра договорим.
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПАКЕТ N5
Земле повезло. Как планета она уцелела. Солнце не взорвалось, не сжалось в плотный холодный шар, не расплылось газовой туманностью. И планеты остались на своих орбитах. Солнце всего лишь чуть остыло. А может, изменились свойства вакуума, и Земля стала получать меньше лучистой энергии.
По неписанной традиции планеты-кладбища, на которых существовали когда-то поселения, отдали неполным экипажам. Не надо думать, что это благородный жест. Планета без жизни безопасней планеты с жизнью, пережившей Волну. На планетах с жизнью болезнетворные микроорганизмы иногда страшно мутировали. Бывало, на глазах друзей человек за час расплывался кучей вонючей слизи.
