Маргарет Сент-Клер - Мальчик, предсказывавший землетрясения
Города будут полны музыки и книг. И каждая раса Земли вложит свое в культуру, каждая по-своему. Мы станем мудрее, счастливее и богаче любого жившего раньше народа. И очень скоро… — он помедлил секунду, словно сбившись с мысли, — …очень скоро мы пошлем в полет звездные корабли.
Мы долетим до Марса, Венеры и Юпитера. Мы подойдем к границам Солнечной системы, увидим Уран и Плутон. И, может быть, оттуда — это возможно — мы двинемся дальше, к звездам.
Завтра — это начало. Вот и все на сегодня. До свидания. Спокойной ночи.
Когда он закончил, никто не заговорил и не шелохнулся. Затем все заговорили разом. Рид, оглядываясь, видел, как бледны лица, как расширены зрачки.
— Интересно, чем там будет телевидение, в новом времени? — бормотал Уэллман, будто бы себе самому. Его галстук совершенно сбился набок. — Конечно, телевидение там будет — оно будет частью лучшей жизни. — И затем, обращаясь к Пиннеру, сморкавшемуся и вытиравшему глаза: — Уводите его отсюда, Пиннер, немедленно. Если он останется здесь, соберутся толпы.
Отец Герберта кивнул. Он помчался в павильон за Гербертом, которого уже окружили, и вернулся вместе с ним. С помощью Рида они пробились в коридор и на улицу позади студии.
Рид без приглашения влез в автомобиль и уселся напротив Герберта на одно из откидных сидений. Мальчик выглядел совершенно измотанным, но на губах его была легкая улыбка.
— Вам лучше приказать шоферу отвезти вас в какой-нибудь тихий отель, сказал Рид старшему Пиннеру. — Если вернетесь к себе, попадете в осаду.
Пиннер кивнул.
— Отель "Триллер", — сказал он водителю. — Помедленнее, друг. Нам надо подумать.
Он просунул руку под спину мальчику и прижал его к себе. Глаза его блестели.
— Я горжусь тобой, Герби, — торжественно провозгласил он. — Горжусь изо всех сил. То, что ты говорил, — это чудесно, просто чудесно!
Водитель и не подумал тронуть машину. Теперь он обернулся и заговорил:
— Это ведь молодой мистер Пиннер, точно? Я вас только что смотрел. Можно пожать вашу руку?
Спустя секунду Герберт протянул ее. Шофер принял ее почти благоговейно.
— Я просто хотел вас поблагодарить — просто поблагодарить вас… О, черт! Извините, мистер Герберт. Но то, что вы сказали, много значит для меня. Я был на последней войне.
Машина отъехала от тротуара. Когда они попали в нижнюю часть города, Рид понял, что наставление Пиннера-отца ехать помедленнее было лишним. Люди забили все улицы. На тротуарах, было не протолкнуться. Народ выходил на мостовые. Машина ползла со скоростью пешего шага, а народ все прибывал. Рид опустил занавеси из опасения, что Герберта могут узнать.
Газетчики визжали на углах в совершенной истерии. Как только машина остановилась, Пиннер отворил дверцу и выскользнул наружу. Он вернулся обратно с охапками купленных газет.
— "НАСТУПАЕТ НОВЫЙ МИР!", "ТЫСЯЧЕЛЕТНЕЕ ЗАВТРА!", "РАДОСТЬ МИРУ!" Рид разложил разеты и принялся читать одну из них:
"Пятнадцатилетний мальчик говорит миру, что беды кончатся с приходом завтрашнего дня, и мир безумеет от радости. Мальчик, Герберт Пиннер, чьи бесхитростно-точные предсказания завоевали ему всемирную популярность, предсказал эру покоя, изобилия и процветания, какой мир еще не знал…"
— Разве это не чудесно, Герберт? — выдохнул Рид. Его глаза сверкали. Он встряхнул руку Герберта. — Разве не прекрасно?.. Неужели ты не рад?
— Рад. — ответил Герберт.
Наконец они добрались до отеля и взяли номер. Им отвели апартаменты на шестнадцатом этаже. Но даже сюда доносилось ликование толпы.
— Ложись и отдохни, Герберт, — сказал мистер Пиннер. — Ты выглядишь совершенно измученным. Тяжело тебе было сказать все это, я понимаю, — он походил еще нервно по комнате и потом извиняющимся тоном обратился к Герберту: — Ведь ты простишь меня, если я выйду? Я слишком возбужден, чтобы оставаться спокойным. Хочу посмотреть, что творится на улице… — Его рука легла на ручку двери.
— Да, конечно, иди, — ответил Герберт.
Он упал в кресло.
Рид и Герберт остались в номере одни. Минуту царила тишина. Герберт положил руку на лоб и вздохнул.
— Герберт, — тихо сказал Рид, — я думаю, что ты заглядываешь в будущее не дальше сорока восьми часов.
— Это правда, — ответил Герберт, не глядя на него.
— Тогда как же ты смог увидеть все, что предсказал сегодня?..
Герберт сказал:
— Вы и вправду хотите знать?
Минуту Рид пытался подобрать название тому чувству, что выросло в нем. Может, страх? Он сказал:
— Да.
Герберт поднялся и подошел к окну. Он стоял, глядя в бездну — не на заполненные улицы, а на небо, где еще не угасли отсветы заката.
— Я и не знал бы, если бы не книга, — сказал он, поворачиваясь и словно торопясь досказать. — Я только знал, что должно случиться что-то очень, очень большое. Но теперь я знаю. Я прочел об этом в книге астрономии.
— Посмотрите сюда. — Он указал на запад, где еще было солнце. — Завтра этого не будет.
— Что ты говоришь? — крикнул Рид. Его голос стал пронзительным от волнения. — Что ты хочешь сказать?
— Что… завтра солнце будет другим. Может, так и лучше. Я хотел, чтобы они оставались счастливыми. Вы не осуждайте меня, мистер Рид, за то, что я солгал им.
Рид свирепо придвинулся к нему.
— Как это? Что случится завтра? Ты обязан сказать!
— Ну, завтра солнце… я забыл слово. Как это называется, когда звезда вдруг вспыхивает, когда она становится в миллиарды раз горячее?
— "Новая"? — крикнул Рид.
— Да… Завтра… завтра солнце собирается взорваться.
