Илья Яковлев - Десять минут, которые потрясли Корчму
von Kesselberg: А скриптец-то еще оказывается и с глюками! Он и на "рыцарство" и на всех трех мушкетеров в частности реагирует. (Хлопает себя по лбу) Ё - ма - ё! Теперь понял! Какой дурак не подписал, ЧТО ЭТО за счетчик?!
Никто не помнит, кто это вообще здесь разместил.
von Kesselberg: Как там Лилия в правилах написала? "По каким-то непонятным и совершенно независящим от меня обстоятельствам "Корчма" попала в какие-то рейтинги, топ- листы и пр. места, куда я ее не предлагала и куда не ходила." Просто какой-нить болван решил, что это счетчик посещений. А если это так, то yahoo.com отдыхает. Вот и рассовали себе ссылок на чудо-сайт. Надо принимать меры!
Техасец: Оторвать этот счетчик и вся недолга!
Von Kesselberg: Слишком просто. Я вот что придумал. Грег (умильно), попробуйте сказать "Дюма - гений". Очень вас просим!
Тот полчаса препирается, но уступая нажиму со стороны общественности и паре занесенных табуреток выдавливает из себя заветную фразу. Ко всеобщей радости число на счетчике уменьшается на единицу. Народ в восторге. Слышатся крики: "Обязать, обязать!!!"
Техасец: Если каждый раз и с такими уговорами - ста лет не хватит, чтоб до нуля слетело.
Mar: А есть предложение. Как у нас поступает некий Duce? Что у него в конце каждой фразы?
Von Kesselberg: Во-во! Пусть в конце каждой фразы это произносит.
Шершень: (скептически) Тогда год, не меньше.
Техасец: Тогда - как реклама. В начале, середине и конце.
Von Kesselberg: Для разнообразия предлагаю: в начале "Дюма - гений!". В середине: "Рыцарство - рулез!". В конце: "Дайте почитать "Двадцать лет спустя"! Название книги можно разнообразить.
Greg: (со злостью) Не буду я их читать!
Von Kesselberg: А вам никто и не даст. Еще используете как-нить не так. А у меня издание с автографом. Авторским. Вам просто попросить надо. Счетчик тупой, схавает...
Занавес
Акт четвертый, неожиданный.
Так сказать, "сцена на сцене".
Пистаь про обстановку - даром терять время. Вывеска - та же, лица, за редким исключением, те же, про темы и говорить нечего. Становится совершенно ясно, что атмосверу надо разрядить. Направить потоки излучений в мирное русло, иначе кровопролития не избежать. Потому что драться будут, причем просто от скуки.
von Kesselberg: Так, народ! Нам необходимо несколько развеяться. Предлагаю организовать любительский театр.
Народ несколько ошалело молчит, потом кто-то спрашивает:
Некто: Чего?! Театр?
von Kesselberg: Именно! Распределим роли, назначим режиссеров...
Ехидный: Вот именно - "назначим"! В вас, барон, крепко засела старая административно-командная система. Режиссер должен быть, по меньшей мере, талантливым...
von Kesselberg: Простите, но здесь каждый считает себя талантливым. Или не так?
Обводит взглядом собрание. Все молчат, видимо считая, что признать себя неталантливым - то же самое, что расписаться в собственной тупости, хотя это вовсе не так.
von Kesselberg: Или вы предлагаете тянуть жребий?
Ехидный: Это еще большая дурость, чем назначение. Лучше уж голосование. Закрытое.
von Kesselberg: Это отвечает вашим демократическим принципам, понимаю.
Товарищ Рю: Преждевременно все это! Коли уж беремся, надо сначала решить, что ставить будем? Не новодел же?
Собрание и громче всех Техасец: Клаааааассссикуууу!!!
von Kesselberg: Вот и славно. Главное - решиться. Так что же? "Колобка?" Коротенько и со вкусом.
"Колобка", а так же "Теремок" собрание после долгих споров отвергает. Играно - переиграно. Так же в отстой отправляется "Сказка о царе Салтане", ибо моря (куда будут бросать бочку)в наличии не имеется, а всем хочется максимального реализма.
"Царевна - лягушка" отвергается дамской половиной ввиду того, что они не могут решить, кто будет играть "Царевну", а кто жабу. (По ходу пьесы требуется мгновенное перевоплощение, быстрая перегримировка невозможна - не Голливуд, да и Сары Монзани с "Max Factor" на горизонте не наблюдается, то есть совместить в одном лице не получится. Жабу же играть, естественно, не хочет никто) Перебирается масса вариантов и наконец собрание останавливается на банальном, но проверенном "Золотом ключике". von Kesselberg-у достается неблагодарная, но прибыльная роль пугала и подгонялы. Работа закипает.
Тильда (единогласно избранный гримером и мастером образов): Так! Принципиальный вопрос - переодеваться актеры будут, или только обозначим образ?
von Kesselberg: Всенепременнейше. Иначе кайф не тот.
Тильда: Тогда я за костюмами! (исчезает)
von Kesselberg: Так... Самое главное - кто будет Буратиной? (нехорошим взглядом окидывает присутствующих)
Товарищ Рю: Да, а реализм - полный?
Народ (хором и не ведая, что творят): Само собой!!!
Товарищ Рю: А кто тогда будет играть Буратино???
Все неожиданно вспоминают сцену, где Буратино собираются бросить в камин, чтоб жаркое лучше прожарилось. Правда, только собираются, но кто его знает, что взбредет в голову режиссеру. Сейчас модно коверкать классику. Неожиданно в Корчму заходит спасение в лице Хелсинга ван Хелсинга. Неважно кто, на которого поглядывали уже с нескрываемым интересом, справедливо полагая, что если Неважно Кто, то и неважно как. И где. И уж тем более, когда. Все мы бренны.
Неважно кто: Вот! Вот он и будет! Ведь будешь?
Хелсинг ван Хелсинг: Буду! А что? (Поздно, батенька, поздно. Волшебное слово сказано - прим Автора)
von Kesselberg: В главной роли играть. В спектакле.
Хелсинг ван Хелсинг (зардевшись и ковыряя носком ботинка в полу): А кого? (явно представляя себя в роли Конана - Варвара.)
Товарищ Рю ( жестко и отрывисто ): Буратино!
Хелсинг ван Хелсинг (далее просто Хелсинг, автор затрахался набирать одно и тоже. От такого тупеешь) Не, не хочу! Какой из меня Буратино?!
von Kesselberg: Не гони. Вылитый. Как есть - Буратино. Крепись, дружок, тебя ждет слава!
Хелсинг: На фиг мне такая слава... (потом подумав) А пять золотых дадут?
Товарищ Рю (тоном, не оставляющим сомнений) Естественно! У нас же полный реализм. (и тихонько в сторону) Если доживешь...
После долгих прений режиссером выбирают Карелу. Хелсинг содрогается. Только теперь до него доходит, что такое полный реализм и что пощады ждать неоткуда. А все жадность. Хотя... Христа сдали ментам за тридцатку. Правда серебром. Начинается первая репетиция. Карела садится на режиссерское место и машет платочком, мол, начинайте. Играет вступительная мелодия:
"На голове его колпак" (па-па-ра па-пам)
"Ему не каждый негр рад..." (па-па-ра-па...ну и тд..)
Зал в недоумении. Кто то перепутал пленку. Мелодия та, но слова явно левые... Из динамиков уже льются слова припева:
"КУ! (па-аппап-па-па)
"КЛУКС" (Пап-ппапа-апм)....
Карела (вскакивая с места): Стоп-стоп-стоп!!! Это что еще за пропаганда Ку-Клукс-Клана?! Кто принес?...
Разумеется, никто не сознается. Даже под дулом "Узи" (М-16 у Карелы предусмотрительно отобрали, ибо, кроме Хелсинга, могут пострадать и ни в чем перед Изрилем не повинные корчмовцы) Магнитофон заглушают, пленку меняют на нормальную. Мало-помалу в зале воцаряется тишина. Карела снова машет платочком (подаренным ей Сударушкой. На платочке герб города Киева). На сцену выходят Пьеро (Спрут Спиридон) и Арлекин (Шаман):
