Василий Бережной - Младший брат Солнца
Не без трудностей удалось Дэвиду отправить свою лаборантку на лечение. Офицер секретной службы (Терри саркастически называет их эсэсовцами) категорически возражал, заявляя, что врача можно привезти сюда.
— Еще одного постороннего человека? — усомнился генерал. — В таком случае утечка информации увеличится.
— А в какой мере лаборантка была допущена к секретной работе, док? — спросил офицер.
— Вера работала не в специальной, а в обычной физической лаборатории, — ответил Дэвид.
В конце концов авторитет и положение доктора Дэвида, создателя аннигиляционной бомбы, оказались решающими. Потерпевшую посадили на вертолет, и через несколько часов она была уже на материке.
Терри заметила, как волновался Дэвид, прощаясь со своей лаборанткой, и очень обрадовалась: он все-таки не зачерствел здесь, не все человеческое улетучилось из его души.
Но шли дни, и Дэвид становился все более мрачным, замкнутым и даже раздражительным. Ничто, кроме работы, его не привлекало, даже скрипку перестал доставать из футляра, работал исступленно день и ночь. Бывало, не выходил из сборочного цеха по десять часов. Осунулся, потемнел, только глаза сверкали острым блеском.
— Посмотри в зеркало, — говорила Терри, — узнаешь ли себя? И зачем эти миллионы, если не будет здоровья?
Дэвид обещал дать себе отдых. Вечерами, когда заходил Натаниэл — друг и помощник Дэвида, — они устраивали небольшой концерт. Дэвид хотя и не виртуозно, но для любителя довольно хорошо играл на скрипке, Терри аккомпанировала на рояле.
Часто прогуливались, слушая шум волн и любуясь звездным небом. Особый восторг Дэвида вызывал Юпитер.
— Посмотри, Терри, как он величествен! А если бы ты увидела его в телескоп, вместе со спутниками! Солнечная система в миниатюре!
— Ну, по сравнению с Солнцем Юпитер маловат.
— Но он состоит из тех же самых элементов — водорода и гелия. Это, можно сказать, без пяти минут звезда. Ему бы еще немного массы — и заработал бы термоядерный горн.
Отдавали они должное и солнцу. Каждое воскресенье, взяв с собой еду, отправлялись на самый дальний пляж, золотой каймою обрамлявший небольшой залив. И это уже был их день, там могли они и поговорить, и послушать плеск волн.
Глядя вдаль, где в голубом мареве океан сливался с небом, Дэвид однажды сказал:
— Пойми, мне хочется сделать что-то большое…
Терри покачала головой, рассыпав золотистые волосы на загорелые плечи:
— И ты думаешь, что бомба…
— Да нет же, совсем нет! Дело не в бомбе, речь идет о концентрировании энергии в руках человека.
Она сняла темные очки и взглянула на него прищуренными, такими чистыми, такими детскими глазами:
— Но ведь, однако, и ты сам, и твоя концентрированная энергия — в лапах горилл.
— Еще недавно люди получили энергию из единственного источника — Солнца. Теперь научились расщеплять атом. Но разве этого достаточно? — рассуждал Дэвид. — Я хочу вырыть новый колодец, помочь…
— Гориллам? — перебила Терри.
Губы ее обветрились на берегу, и она провела по ним языком.
— Пойми, что это наука, исследование, которое никто не желал финансировать — ни Ассоциация науки, ни Фонд развития, не говоря уже о правительстве. А эти, как ты говоришь, гориллы финансируют.
— И тебе совершенно все равно, кто они…
— Ты смотришь на все сквозь черные очки, Терри. Кроме меня, никто не сможет запустить эти устройства. Ну а я… не стану же я запускать их на города!
— Ой, Дэвид, мне страшно… Ты играешь с огнем… А что, если этот тонкогубый инженер подберет ключи? Он ведь не отходит от тебя ни на шаг. Остерегайся этого типа! Ведь если он сумеет прочесть твои формулы… Тогда ты им будешь просто не нужен, и они…
— Я знаю, Терри, это очень острая шахматная партия, но не беспокойся, я непременно выиграю!
Океан вздымался стеной, глаза поглощали прозрачный простор, и тревога постепенно уходила. Может быть, она, Терри, и на самом деле сгущает краски?
— Прекрасна наша планета и маленькая, как куколка.
— А откуда ты знаешь, что маленькая? — Дэвид радостно улыбался, глядя в ее манящее лицо.
— Что значит — откуда! Размеры Земли известны — немного больше шести тысяч километров в радиусе.
— Да, параметры известны, но все-таки мы не способны представить себе нашу планету. Ну вот попробуй представь себе сейчас Землю.
Терри закрыла глаза, сосредоточилась,
— Ну, представляю себе шар…
— Глобус?
— Сперва глобус, а потом все больше, больше…
— Не напрягайся, пустое дело. Наше воображение создает только модель, понимаешь — модель! Значительно уменьшенную.
— Почему ты так считаешь?
— Рассуди сама: клетки мозга микроскопичны, поэтому и образы внешнего мира, которые в них отражаются, должны уменьшиться, сжаться. Так вот и помещается большое в малом — диалектика! И мои небольшие устройства содержат огромную энергию.
Терри надела очки, растянулась на песке. Под солнечными лучами ее купальник полыхал, охватывая пламенем загорелое тело.
— Ты говорил, что Солнце — недостаточный источник энергии. Разве это так? Просто люди еще не научились улавливать больше лучевой энергии, и она рассеивается в космосе.
— Здесь ты права, Терри. Но нужно смотреть дальше, глубже. Солнце ведь не вечно.
— Что ты имеешь в виду?
— Черные дыры космоса.
— Ты считаешь, что и наше Солнце, израсходовав свою энергию, начнет коллапсировать и станет черной дырой?
— Не исключено, что именно так и происходит эволюция звезд. Человечество должно научиться зажигать погасшие звезды.
— Ты намекаешь на эти испытания твоих устройств?
— Я делаю первые шаги, Терри, всего лишь первые шаги. Настоящие испытания еще впереди.
— О боже! — она села, сорвала с себя очки. — Да неужели ты уже забыл о Вере? Одной жертвы мало?
— Нет, я о ней не забыл, а вот она о нас…
— О, она о нас никогда не забудет, если даже вылечит глаза.
— Я надеюсь, что все будет в порядке. Но, к сожалению, пока никаких известий.
Терри казалось, что он равнодушен к страданиям Веры и вспомнил бедную девушку только для виду. А ведь какой он был когда-то чуткий, внимательный к чужому горю! Tempoга mutantur…[2]
Высоко в голубом небе возникла черная точка. С каждой минутой она росла, увеличивалась, и вот уже грохот стал слышен. К острову приближалась огромная зеленая стрекоза — армейский вертолет.
— Такого здесь мы еще не видели, — сказала Терри, глядя, как машина с горизонтальными пропеллерами широкого размаха идет на посадку.
— Вероятно, важная персона… Да бог с ней, давай лучше искупаемся!
