Яна Дубинянская - Баржа над черной водой
- Да...
- А я - уже нет.
* * *
Черная вода под баржей сморщилась, пошла кругами и крапинами. С неба начало падать что-то мерзкое, мокрое, мелкое - ни дождь, ни снег. Налетел пронизывающий ветер; она беспомощно обхватила плечи руками.
- Твоя одежда в лодке, - сказал он.
Она не стала оборачиваться. Сгустилась зимняя мгла, и вряд ли теперь можно рассмотреть как следует его лицо...
Но если можно - лучше не надо.
- Я никак не могу тебя согреть, - ей показалось, что он усмехнулся. Иди, оденься и оставайся там. Я договорился через час вернуть лодку... так что тебя скоро найдут.
Он все предусмотрел... Как тогда, вздохнула она.
Но на этот раз он действительно прав.
Она встала, поскользнувшись на поверхности баржи, уже подернутой ледком. Взмахнула руками и, пошатываясь, побрела в сторону носовой части, давным-давно вросшей в песок островка.
Надо будет выступить через экологический комитет с инициативой, чтобы эту баржу убрали, наконец, с реки ко всем...
Не оглядываться.
* * *
Шаги.
Гулкие и отрывистые, как на протезах. С едва-едва уловимым жутким липким чавканьем. Удаляющиеся шаги. Уже, наверное, у самой кормы.
Она знала, что не успеет, что надо было раньше, что теперь никак и больше никогда...
Рванулась назад.
Четверть секунды после тихого всплеска; ржавый борт режет талию, переломившуюся над кормой; ледяная вода сочится сквозь отчаянно-цепкие пальцы...
Успела?!..
Она почему-то серьезно размышляла о том, что корма опустилась гораздо ниже над водой, чем в то лето, когда случайный, почти незнакомый, единственный парень кричал с нее: смотри!.. Что скоро она вообще уйдет под воду, эта старая полуразвалившаяся баржа...
И знала, что должна, свято обязана думать о другом, совсем о другом...
Ее пальцы сжимали что-то тонкое, холодное, склизкое.
В черной воде кружились первые льдинки.
Она держала.
2002.
