Сергей Преображенский - Пробуждение
– Что ты делаешь? Не надо! – машинально проговорила Аня, хотя и знала, что все отговорки в такой ситуации бесполезны, – Сейчас Жанна должна придти ковер пылесосить!
– Ничего я успею! – успокоил Пряхин. Порой Ане казалось, скажи она ему, что у нее рак в последней стадии, и через час она умрет, он ответил бы: «Ничего я успею!».
– Чего они хотят? – спросила Аня, кивнув головой на экран телевизора.
– Денег они хотят! – ответил Пряхин, продолжая исполнять свой долг, – Идиоты, придурки! Не понимают что их денежки уже давно тю-тю! Узнать бы только какой гад пустил слух, что мой банк попал в черный список?
Честно говоря, дела мужа Аню никогда не интересовали, денег которые он ей давал, хватало, а остальное не имело значения.
– Мне надо будет на несколько дней исчезнуть! – проговорил Пряхин, застегивая брюки, – Переждать, пока все утрясется. Ты собери чемодан, рубашки трусы носки, ну, в общем, сама знаешь!
– Ладно, я скажу Жанне, она соберет! – ответила Аня.
* * *
Едва Пряхин уехал, как тут же заявилась Анина подруга Светка. Девушки пили кампари, и Светка долго и нудно рассказывала про своего любовника, как он вытягивает из нее деньги, а сам катает на «ягуаре» молоденьких девчонок. Кончилось тем, что у нее потекла тушь, и она полезла в сумку за косметичкой.
– Да кстати, я тут такую книжку купила, – сообщила Светка, вытаскивая из сумки небольшой коричневый томик, – просто чума! Короче фишка в том, что одновременно существуют все мыслимые варианты твоей жизни. Вот ты, к примеру, сейчас сидишь в своем доме на Рублевке и пьешь компари, а в это же время в другом варианте своей жизни ты, работаешь дояркой и в данный момент выгребаешь навоз из коровника. Корче лучше сама прочти, я уже дочитала, так что могу тебе оставить!
– Ладно, оставь, – согласилась Аня, – Только знаешь, что давай сейчас куда-нибудь завалимся, а то просто тоска зеленая!
Девушки отправились в ночной клуб, где тоже было скучно, сонные стриптизеры уныло демонстрировали накаченные телеса, какие-то укуренные придурки пытались затеять драку, а пьяные девицы визжали, но как-то вяло без огонька. В результате в два часа ночи Аня, наконец, вернулась домой прошла в спальню, разделась и вдруг поняла, что боится ложиться в пастель. Ей почему-то казалось, что стоит только уснуть и она опять провалится в свой вчерашний кошмар. Она даже хотела позвать шофера Володю, но, вспомнив его холодные стеклянные глаза, передумала.
Наконец она пересилила свой страх, разделась, залезла под одеяло, но свет гасить не стала. И тут она увидела оставленную Светкой книгу. Аня взяла ее в руки и открыла наугад.
«…На самом деле все, что записано в поле информации, было там всегда и всегда останется. Линии жизни существуют как киноленты. То, что прошло, не исчезло, а осталось. То, что еще только будет, есть уже сейчас. Текущий отрезок жизни – это материальная реализация пространства вариантов на данном отрезке линии жизни…»
Чтение всегда действовало на Аню как снотворное, веки у нее сами собой начали смыкаться, но едва они окончательно закрылись, как девушка почувствовала, что комната начала вдруг вращаться вокруг нее. Причем все быстрее и быстрее. Чтобы остановить это крайне неприятное вращение, Ане пришлось все-таки снова открыть глаза, но теперь это уже была не ее спальня.
* * *
– Ну вот, наконец-то оклемалась! – сказала Клава, – А то ведь тебя хотели в реанимацию забрать, да я не дала. Сказала, что с Нюркой это бывает, не впервой, очухается! И вот очухалась!
– Постой, а что со мной было? – спросила Аня.
– Да ничего особенного, грохнулась на пол и начала биться как припадочная. Хорошо рядом мужик оказался, толстый такой и с портфелем. Он-то как раз реанимацию и вызвал! Айболиты раскудахтались «эпилепсия, эпилепсия»! А я им говорю: «Эх вы недоучки! Это же типичный синдром Больцмана-Эникевича!» Они сразу язык и прикусили! Ты Нюрка извини, что я так по научному, я ведь раньше наукой занималась! Кандидат биологических наук, доцент. Работала в институте Общей Генетики. Мы там мышей клонировали, людей-то нам не разрешали! Помню, одна мышка у нас была, Маша, такая хорошенькая, шестка беленькая, гладкая, а глазки красненькие, и такие умные-умные!
– А я королевой красоты была и фотомоделью, а потом замуж за банкира вышла! – сообщила Аня.
– Верю! – сказала Клава и мечтательно вздохнула, – Да, раньше было хорошо!
– Да какой раньше?! Всего пятнадцать минут назад я была королевой красоты и женой банкира! До того как уснула! Ведь это же сон?
Клава как-то странно посмотрела на Аню и отвела глаза в сторону.
– Ты извини меня Нюр, но мне кажется, что будет лучше, если ты сразу все узнаешь! – проговорила она глухим и каким-то совсем другим голосом, – Нет, это не сон, это суровая действительность. А сон он там, где ты королева красоты и жена банкира! Я тоже вначале думала, что это какой-то нелепый ночной кошмар, билась в истерике, пыталась куда-то бежать, как-то вырваться из этого ужаса, пока не поняла – это и есть жизнь. И никакой другой жизни нет, и не будет!
– Нет, подожди! Я только сегодня целый день ездила по городу на своем белом Мерседесе, покупала в бутиках платья от кутюр, потом с подругой пошла в ночной клуб, смотрела мужской стриптиз, засовывала мальчикам в плавки доллары, вернулась домой, легла в постель закрыла глаза и вдруг превратилась в нищую грязную старуху! Но ведь так не бывает!
– Бывает! – ответила Клава, с грустью глядя на свою подругу, – В жизни каждого человека бывает такой день, когда он просыпается утром, и видит, что превратился в старое уродливое и никому не нужное существо. И все вокруг только и ждут, когда же, наконец, эта древняя развалина покинет белый свет и освободит их от своего присутствия!
– Нет, я тебе не верю! Это не мог быть просто сон! Все что угодно, но только не сон! Скажи мне правду, что это было?
– Хочешь правду? Ладно, хорошо я скажу тебе правду! Ты права, это был не просто сон, это был приступ алкогольного бреда, – у тебя белая горячка! Ладно, не напрягайся ты так! Хочешь водки?
– Нет! Я водку не пью. А у тебя текилы нет? Текилу я бы выпила.
– Вот текилы нет, ты уж извини! – сказала Клавдия, налила в грязный стакан до половины водки и выпила залпом.
* * *
Клава ушла. Аня закрыла глаза и попыталась уснуть. Она была уверена, что стоит ей уснуть, и она снова вернется в ту, свою, казавшуюся теперь такой прекрасной жизнь. Но сон не приходил. Она полежала некоторое время с закрытыми глазами и поняла – так ей уснуть не удастся! И вдруг странная мысль словно обожгла ее. Как же она могла об этом забыть? Она вскочила, и начала лихорадочно одеваться.
