Сергей Преображенский - Пробуждение
Сергей Преображенский - Пробуждение краткое содержание
Сергей Преображенский
Пробуждение
Проснувшись однажды утром, после беспокойного сна, юная красавица Аня Пряхина, жена председателя совета директоров СуперБанка обнаружила, что лежит не в своей постели. Нельзя сказать, чтобы это ее потрясло, скорее удивило. Раньше, до замужества, она любила всякого рода приключения, но после вступления в брак ей пришлось несколько умерить свой пыл.
То, что постель не ее, она поняла сразу, как только раскрыла глаза и увидела над собой грязный, засиженный мухами, облупившийся потолок. По этому потолку полз огромных размеров черный таракан. Почувствовав на себе удивленный Анин взгляд, он тут же замер и уставился на женщину своими крошечными, словно маковые зернышки глазками.
"Сейчас она поднимется и запустит в меня тапком", – подумал таракан.
Но женщина продолжала лежать неподвижно, и только смотрела на него удивленно и беспомощно. Поняв, что тело внизу не представляет для него никакой угрозы, он продолжил свой путь.
"Господи, где это я?" – думала Аня, глядя на бегущего таракана, и никак не могла понять, снится ей все это, или она просто сходит с ума. Она хотела уже ущипнуть себя, но в этот момент дверь в комнату отворилась и на пороге появилась огромных размеров баба неопределенного возраста, замотанная в какие-то невероятные тряпки, взятые, скорее всего с городской свалки.
– Нюрка, вставай на работу опоздаешь! – проговорила она гулким густым басом
– Вы кто? – спросила Аня, удивленно глядя на бесцеремонную гостью.
– Я? – переспросила баба, – Ну ты Нюрка даешь! Надо же так нажраться! Впрочем, оно и не удивительно, если будешь продолжать столько пить, ты скоро себя не узнаешь, не то, что меня. Ты хоть в зеркало-то сегодня смотрела? На кого ты похожа?
Баба вытащила из-под кровати небольшое потемневшее от времени зеркало, с трещиной посередине, и протянула его Ане. Аня заглянула туда и завизжала так, словно ей за пазуху засунули ядовитого паука. Из зеркала на нее смотрела какая-то омерзительная сморщенная старуха с наполовину седыми всклокоченными волосами, насквозь пропитым лицом и синяком под левым глазом.
– Нет, – закричала она, отбросив от себя зеркало, – Это не я!
– Ну, может хоть теперь, ты станешь поменьше пить! – выразила смутную надежду соседка, поднимая с пола зеркало.
«Этого не может быть, – попыталась успокоить себя Аня, – Это такой фокус, я знаю. Просто это зеркало такое, специальное, вроде стакана с мухой. Меня хотят разыграть!
– Дайте мне еще раз посмотреть! – попросила она страшную гостью.
Баба молча протянула зеркало. Аня осторожно заглянула в него, тайно надеясь, что наваждение рассеется и в зеркале она увидит прежнюю Анну Пряхину, бывшую фотомодель, мисс Подольск и, наконец, просто красавицу, но ничего не изменилось. Из зеркала на нее смотрела все та же мерзкая старуха. Аня почувствовала, что у нее начинается истерика.
С большим трудом ей удалось взять себя в руки, и она попыталась вспомнить свой вчерашний день, но это мало чего прояснило. Да, она была вчера с мужем на презентации и пила шампанское, но совсем немного, бокала два или три. Потом Пряхина вызвали по срочным делам, и она осталась в компании каких-то очень веселых молодых людей. Особенно ей запомнился один из них – довольно странный субъект. Наглое сытое холеное лицо и дорогой костюм говорили о том, что в этой жизни он преуспел. Назвался он толи писателем, толи поэтом, и вначале рассказывал смешные случаи из жизни элиты. Ане все это казалось ужасно забавным, и она смеялась как сумасшедшая, но теперь не могла вспомнить ни одного слова из его рассказов. И еще, этот писатель как-то странно на нее смотрел.
Она привыкла к мужским взглядам и даже научилась классифицировать их, выстроив в ряд от восторженно-восхищенных до грязно-похотливых, но этому взгляду она никак не могла подобрать нужное определение. В нем чувствовался интерес, но интерес, какого рода, этого она понять не могла.
Впрочем, вчера ее это мало волновало, ей было весело, она была в центре внимания, вся вселенная вращалась вокруг нее, и больше ей ничего не было нужно. Кажется, потом писатель пригласил ее к себе и, скорее всего, она согласилась. Последующие события восстановить не удавалось, Аня запомнила только, что писатель все время пока они ехали в машине, читал какие-то идиотские (очевидно свои) стихи и неотрывно смотрел на свою спутницу выпуклыми серыми и немного стеклянными глазами. Стихи девушке не понравились, но, как ни странно одно стихотворение она запомнила почти дословно.
Усну, открою дверь и вижу сон:
Как будто жизнь прошла, и лишь осталось
Перешагнуть порог и выти вон
Сменив на тлен неряшливую старость
Смотрю за дверь в слепую темноту
И за порогом ничего не вижу
Лишь чувствую все ближе, ближе
Шаги.
Проснусь в поту и слабо закричу
И одеяло подтяну повыше.
Мне двадцать лет, до старости лишь миг
Всего одна безудержная малость.
Возьму перо, бумагу, вздох как вскрик
На самом кончике перо сломалось…
– Одевайся, – сказала новая Анина подруга, которую как, оказалось, звали Клавой, и бросила ей на кровать какие-то совершенно невероятные тряпки, – На работу пора!
– На какую работу? – спросила Аня.
– Какую? Унитазы мыть на Казанском вокзале! А ты что, думала, тебе предложат демонстрировать вечерние платья на показе мод?
* * *
Проклятый желтый налет на стенке писсуара никак не хотел отмываться. Из рекламы Аня знала, что в таких случаях лучше всего помогает «Мистер Мускул», но вместо «Мистера» им выдали какой-то безымянный серый порошок, который не только ничего не отмывал, но и к тому же отвратительно вонял.
В туалет вошел толстый мужчина, в шляпе и с портфелем. Не обращая никакого внимания на Аню, словно даже не видя ее, он подошел к соседнему писсуару, расстегнул штаны и принялся мочиться. Столь обыденное событие вдруг настолько потрясло Аню, что она прекратила работать, замерла, и только молча смотрела на пузатого соседа.
Между тем мужчина закончил свое дело, и словно на прощание помахал своим небольшим орудием, причем несколько капель попало на стоявшую рядом женщину.
Аня хотела крикнуть: «Да что же ты делаешь, козел драный?!», но слова почему-то застряли у нее в горле. Шею сдавило каким-то невидимым, но очень плотным обручем и Аня с удивлением поняла, что не может не только говорить, но и дышать. В ужасе она широко открыла рот в надежде заглотнуть хоть каплю воздуха, и проснулась.
На шее у нее лежал огромный черный кот Негус, невероятно породистый и столь же невероятно наглый.
