Стенли Вейнбаум - Долина желаний
Гаррисон взглянул на диаграмму Скиапарелли:.
— Примерно шестидесятый градус? В это время года ночь длится там около трех часов, А через три месяца ее не будет вовсе.
— Через три месяца? — переспросил удивленный Ярвис. Потом улыбнулся: — Я и забыл, что здесь времена года вдвое длиннее земных! Мы углубились в пустыню миль на двадцать, чтобы нас нельзя было разглядеть из города, и там провели ночь. Ты не ошибся, темнота длилась около четырех часов, мы за это время достаточно отдохнули. Потом позавтракали, сообщили вам свои координаты и вернулись к городу. Мы летели туда с востока, и он вырос перед нами совершенно внезапно, как горная цепь. Нет, таких городов мне видеть не приходилось. Не скажу, что в Нью-Йорке нет таких высоких зданий или что Чикаго меньше по площади… Но все вместе — такого на Земле нет. Совершен— но великанские пропорции! Вы ведь знаете, как устроены зем— ные города: сначала пригород, потом кольцо жилых кварталов, потом промышленность, парки, сквозные трассы. Совсем иное дело здесь: город начинался резко и как-то сразу. Сама архи— тектура тоже была странной. Многие из архитектурных решений на Земле просто невозможны, некоторые здания, например, име— ли форму перевернутого конуса. Такие были бы весьма кстати в Нью-Йорке, где земля ценится на вес золота, но для этого не— обходимо перенести туда и марсианское тяготение.
Поскольку посадить ракету на улице было затруднительно, мы сели на границе города возле канала, взяли с собой фото— аппараты, оружие и направились к пролому в каменной стене.
Не успели мы сделать и десятка шагов, как нашли ответ на многие загадки. Город лежал в руинах. Он был покинут! Так мне, во всяком случае, показалось. Мостовая, если она вообще когда-то была, находилась глубоко под слоем песка.
— И сколько же лет было этим развалинам? — спросил Гарри— сон.
— А нам откуда знать? В следующую экспедицию на этот ша— рик для гольфа надо будет включить археолога и — как выяс— нится позднее — филолога. Здесь чертовски трудно определять возраст предметов. На Марсе все ветшает очень медленно, и большинство зданий казались совершенно новенькими. Здесь нет ни осадков, ни тектонических потрясений, нет и таких расте— ний, которые разрушают постройки своими корнями. Единствен— ные существенные факторы — атмосферная эрозия да резкие из— менения температуры. Стоит упомянуть и о метеоритах. Время от времени они должны были падать и на город, ведь мы сами видели, как вблизи «Ареса» упали четыре метеорита.
— Семь, — поправил его капитан. — Еще три упали, пока вас не было.
— Как бы там ни было, метеориты постепенно разрушают го— род. Крупные падают редко, а мелким конструкции противостоят довольно успешно. Я, конечно, могу ошибаться, но, на мой взгляд, городу около пятнадцати тысяч лет. В любом случае он старше любой из земных цивилизаций.
В окружении этих огромных зданий мы с Лероем ощущали себя карликами, не решаясь говорить иначе как шепотом. Ей-Богу, аж дрожь пробирала, когда мы шли по мертвой, пустой улице. Когда входили в тень исполинских зданий, нам становилось не по себе, и не только потому, что там было прохладно. Мы были непрошенными гостями, и казалось, что великая раса, воздвиг— нувшая город сто пятьдесят веков назад, может прогневаться на нас за это вторжение. Тишина стояла как на кладбище, мы боязливо заглядывали в сумрачные переулки и поминутно огля— дывались. Окон в зданиях почти не было, и если мы видели ка— кой-нибудь проем, то долго не могли оторвать от него глаз, ожидая, что оттуда высунется какая-нибудь нечисть.
Мы подошли к зданию с огромными воротами, присыпанными песком. Я набрался смелости и заглянул внутрь; тут-то и вы— яснилось, что мы забыли прихватить с собой фонарик. Тем не менее мы шагнули в темноту, и коридор перешел в огромный зал.
Освещения было явно недостаточно — я не мог разглядеть даже стен помещения, но понимал, что размеры его просто не— вообразимы: когда я обращался к Лерою, слова мои стократным эхом отражались от невидимых стен. Потом мы услышали и дру— гие звуки: шелест и шепот, затаенное дыхание. Вдруг над на— шими головами пролетело что-то черное, а слева от нас вспых— нули три зеленых огонька. Потом они сместились в сторону.
— Это глаза! — завопил Лерой.
И был прав, это были чьи-то глаза. Несколько мгновений мы стояли как вкопанные, а отголоски крика Лероя разносились по всему залу. В темноте послышались бормотания, кто-то засме— ялся, и глаза опять переместились. Мы бросились наутек. На улице мы немного успокоились, смущенно переглянулись, но возвращаться в здание больше не рискнули. Впоследствии мы побывали там еще раз, но об этом я расскажу в свое время. А пока мы взяли наизготовку оружие и пошли дальше.
Улица, по которой мы шли, петляла и раздваивалась. Я ста— рался запомнить, куда мы поворачивали, ведь в этом гигант— ском лабиринте не мудрено было и заблудиться. Одна ночь без спальных мешков прикончила бы нас лучше всяких чудищ, кото— рые могли скрываться в руинах. Постепенно выяснилось, что мы направляемся к каналу. Здания стали ниже, выглядели они ка— кими-то неуклюжими, словно их построили из обломков прежних зданий. Я уже начинал жалеть, что нам не повстречались соро— дичи Твила, но вот мы в очередной раз повернули за угол и столкнулись с ним самим. Я закричал ему: «Твил!», а тот, ус— тавясь на меня, молчал.
Только тут до меня дошло, что это вовсе не Твил, а другой марсианин. «Перья» у Твила были погуще, и к тому же тот был выше на несколько дюймов. Лерой аж подпрыгивал от возбужде— ния, а я пытался выполнить роль посредника. Я несколько раз повторил имя Твила, но марсианин так ничего и не понял. Тог— да мы пошли к домикам, а он увязался за нами. Потом к нему присоединилась еще парочка марсиан. Попытался я и у них ра— зузнать о Твиле. Но тщетно. Идем мы, значит, в компании або— ригенов, и тут я понимаю, что во всем виноват мой выговор. Я вновь обратился к марсианам, пытаясь изобразить нечто похо— жее на «Тррвввииррл». И, знаете, помогло. Один из марсиан прощебетал: «Тррвииррл!» Тут из-за ближнего домика вылетел сам Твил и как шлепнется на нос, точнее говоря, на клюв!
Вы не представляете, как мы оба обрадовались! Твил квох— тал, как курица, бешено скакал и все шлепался на клюв. Я бы с удовольствием потискал его, но никак не мог поймать. Ос— тальные марсиане и Лерой таращились на нас, как бараны, но как только Твил перестал скакать, тут такое началось…
Мы не шли в понимании друг друга дальше того, о чем дого— ворились во время первой нашей встречи. Я называл его Тви— лом, он повторял: «Тик, — Тик, — Тик». Однако до вечера еще было долго, и я попросил Твила показать нам город, если он не очень занят. Похоже, он не был занят, потому что последо— вал за нами, и у француза аж дух захватило от его прыжков на полтораста футов.
