Александр Щеголев - Инъекция страха
— Ты мне рассказывал про Киев, я помню.
— Помнишь — это хорошо, — с неожиданной силой проговорил Александр. И распрямил спину. Расправил плечи. Широкие у него были плечи, под стать кулакам. — Вообще, х-х-ха-а-роший ты парень, Андрюха, — добавил он со странной интонацией, уткнувшись тяжелым взглядом в незащищенное лицо перед собой.
— Мы же твое «майорство» тогда обмывали, забыл? — заторопился ответить Андрей, потому что вдруг испугался. — Сам приходил ко мне, как вернулся из Киева!
Он испугался той ненависти, что зажгла голос ночного гостя. Короткого предательского импульса. Искры, пробившей смоченную алкоголем изоляцию.
Он, наконец, испугался…
— Да, я под это дело «майора» получил, — погасил искру собеседник и расслабился на хлипкой кухонной табуретке. — Прости, Андрюха, настроение паршивое…
— Неприятности? — тихо спросил хозяин, постаравшись быть искренним, сочувствующим. На всякий случай, вероятно. Они ведь друзья с Александром, друзья!
Андрей, разумеется, не знал, какие «неприятности». Просто Саша, когда бы ни пришел, неизменно и однообразно проклинал свою работу-службу, намекая на большие и малые гадости, из которых сложена тернистая чекистская дорога.
Гость опять поднял тяжелый взгляд.
— Выключи телефон, — трезвым голосом попросил он.
— Как это?
— Выдерни из розетки.
— Ничего себе! — Андрей жалко улыбнулся, не понимая, что думать и что делать. Это шутка? Придуривается, гад, пугает? Однако пришлось встать, шагнуть к холодильнику, на котором стоял телефон, и выполнить просьбу.
Почему, собственно, пришлось? Чего он испугался, почему не расхохотался в стеклянные глазки пьяного шутника? Ответ на этот вопрос затерялся где-то в сплетении нейронов, и оттого был легкий стыд. Человек ждал, застряв возле холодильника дольше необходимого. Саша, прежде чем подняться в гости, предварительно позвонил с улицы, минут пятнадцать назад. Андрей сидел на кухне, смотрел телевизор. Не удивился звонку, равно как и желанию друга детства навестить его. Это было в Сашином стиле — бесцеремонность, напор, показное жлобство. Саша не в первый раз заявлялся так поздно, когда «проходил мимо», когда решал дать себе передышку в таинственных ночных делах. Почему Андрей не отшил незваного гостя — сразу, еще по телефону? Понятно, что бронхит или недовольство жены не было для этого хама убедительной причиной отказа, но мало ли других причин — эпидемия чесотки, внезапно обнаруженный сифилис… Он ждал, тщательно укладывая телефонный провод. Потом сел обратно, продолжая ждать. Неужели Александр боялся, что разговор подслушают? При опущенной на рычаг трубке? Ну, кино…
Однако ничем особенным встреча не продолжилась.
— Слушай, я же тебе чего-то рассказать хотел, — пошевелился Саша. — О чем-то мы смешном разговаривали… — Он начал почесывать щетину. — А-а, насчет Александра Александровича!
— Какого Александра Александровича?
— Ну, насчет академика вашего, Богомольца. Тезки. Не знаешь своего гуру по имени-отчеству? Он Сталина от старости лечил, жизнь вождю якобы продлевал. Придворным геронтологом был, как Джуна у Брежнева. А когда академик умер, Сталин сказал про него: обманул, гад! Такой, значит, новейший научный метод получается…
— Нет, в этом филиале без обмана, — возразил Андрей. — Солидная фирма.
Возразил вслух, но мысленно вздохнул. Буквально на следующий день после визита в Центр биогенного стимулирования его притихший, казалось бы, бронхит вновь обострился. И пришлось обращаться к маме за помощью, и в который раз пришлось звать участковую врачиху, чтобы больничный продлила. Вера в возможность чуда не померкла, нет! Ясно же, что дорога была длинной и сложной, путник потел и остывал, снова потел и снова остывал — и все на морозе, на морозе, — короче, честно простудился. Случайность, конечно. Невезуха. Судьба…
— Лечись, Андрюха, — повторил Саша уже звучавшее пожелание, взболтал содержимое бутылки и махом допил.
Ему было плевать. Что естественно — здоровый больного никогда не поймет. Здоровым, бесцеремонным, напористым — им всем плевать на таких, на безвредных и маленьких, сколько бы вы ни пили вместе. И жена… Несвоевременная обида кольнула в сердце. Умотала в свой кукольный театр, нашла время! Ей бы только раздражаться по пустякам, причем, на мужа, на кого же еще, а перед бессчетными подружками интеллигентку из себя строить. Пожалуй, единственным человеком, кому небезразлично самочувствие Андрея (кроме родной матери, само собой) была участковая врачиха. Добрая, полная, почти как мама. Уже не юная, но молодящаяся. Она ему чуть-чуть нравилась — в качестве женщины, — что совершенно неважно. Важна была ее забота и участие. Она-то действительно хотела поставить больного на ноги. Про иммунологический Центр посоветовала — эффективно, мол, и не дорого, как раз для вашего кармана, господин преподаватель. Даже позвонила, если не наврала, куда-то туда, чтобы к клиенту отнеслись с душой: Точно — оказалось, по ценам вполне приемлемо. Мало того, браслет-корректор она же устроила…
Человек посмотрел на свое левое запястье. Это неслучайно, что браслет был на левом. Так положено, так предписал инструктор. Правое — зона печени, почек, а левое, оказывается, — легких. Показать, что ли, похвастаться?
— Чего губами шевелишь? — вонзился в чужие мысли Саша. — Молишься?
Андрей стыдливо спрятал браслет под манжетой рубашки. Не поймет, майор, не оценит. Жлоб в штатском. Опять острить начнет по поводу всеобщего помешательства. Зачем лишний раз идиотом выглядеть?
— Откуда ты про академика Богомольца знаешь? — сказал Андрей, чтобы не молчать. — Я не думал, что ты вообще про него слышал.
— Ну, известнейшая была личность. Мне папаша рассказывал, он у меня из старых врачей, информирован покруче моей конторы. Когда этот главный геронтолог страны умер, папаша тоже хохотал, как и Сталин. Правда, молча, запершись на ключ.
Саше надоело мусолить пальцами пустую бутылку.
— Возьми, — протянул он мутную стеклотару.
Андрей машинально взял.
— Зачем?
— Смой этикетку и брось в туалет. Стекляшку тоже вымой, можно без мыла.
Хозяин встал. Сразу сел, словно забыв, как ходят — от растерянности. Хотя насчет бутылки — это ведь был приказ. Никаких сомнений. Значит, надо спешить в ванную. Или можно здесь, на кухне, под краном? Зачем! Что, вообще, происходит? Холодная змейка страха вновь поползла по телу, превращаясь по пути в огромного струящегося удава. Удав сдавил кольцами голову… Чего же все-таки испугался Андрей — только ли пьяного придурка? Хорош придурок — с пистолетом под мышкой! Или он ощутил что-то огромное и невидимое, что вошло в его дом вместе с нетрезвым гостем?
