Александр Щеголев - Инъекция страха
— Всем хреновее некуда, — кивнул приятель. Возразил или согласился, непонятно. Он улыбнулся — широко, по-американски, — но как-то не в ритм, не в такт.
— Да ну… — сказал Андрей. — Болею.
— Опять?
— Как пить бросил, так не выползаю, кошмар какой-то, бронхит за бронхитом. Год назад не долечился…
— Больничный дали?
— Дали.
— Ну и все. Ерунда.
— Что ерунда?
— Поправишься.
Больной, разумеется, возмутился:
— Ничего себе ерунда! Три раза за ночь переодевался, потел, как в парилке. А потом колотило всего. Башка совсем не работает из-за интоксикации, делать ничего не могу…
Приятель Саша тем временем озирался. Очевидно, в поисках стакана. Он гладил обеими руками бутылку, которую держал зажатой между коленями — это выглядело несколько двусмысленно, если вдуматься. Похоже, гостя не очень интересовали подробности чужих страданий, но Андрей все-таки завершил свои жалобы, влекомый силами инерции:
— …По утрам вообще рвет, когда мокрота отходит. Вот так и болею.
— Мокрота — это щелочная слизь, — равнодушно сообщил Саша. — Закисляться надо, вот, уксус пить. — Он показал на «Молдавский розовый» между своих ног. — Будешь, кстати, или нет?
— Мне сейчас нельзя.
— Тогда ладно… — Он поднял бутылку, словно фужер, церемонно чокнулся с графином, заполненным питьевой кипяченой водой, и произнес тост, глядя Андрею в глаза: — Чтоб мы были живы.
Хозяина вторично передернуло, потому что на этот раз жизнеутверждающая шутка не сопровождалась улыбкой. Или Саша говорил серьезно? И глаза у него оказались пустыми, стеклянными…
С жизнью, кстати, в последнее время действительно трудновато стало. Впрочем, год назад ее вообще не было. Год назад — до того, как родители отсюда съехали, отдав квартиру молодым. Отличная квартира — в старом фонде, с коридором, с большой кухней, с высокими потолками. А теперь, когда радоваться бы, когда и к жидкому кайфу больше не тянет — пришли болезни. Тоска, безысходность. Жена вот уехала, а ребенок остался. Что было делать? Выход настолько очевиден, что задаваться подобным вопросом смешно. Да конечно позвать бабушку! Вторую маму — маму для папы. Достаточно набрать телефонный номер, и помощь примчится, на метро, на трамвае, если потребуется, то и пешком. Не просто помощь, а Помощь. Волна вкатит в дверь, наполнит квартиру до краев, сомнет-закрутит всех обитателей — деятельная, неугомонная, напористая стихия, — и свобода воли будет унесена прочь. Долго этого не выдержать, но долго не надо. Неделя уже кончается, Зоя обещала вернуться не позже…
— Что, совсем не пьешь? — вернул его Саша на кухню.
Бутылка уже стояла на столе, растолкав тарелки. Розового пойла осталось на четверть — после одного профессионального глотка
Но поразительно: такая короткая была пауза, и опять столько мыслей! Нет, не мысли это. Навязчивые образы это, горячечные сны, наколдованные маленькими злыми стрептококками. «Интересно, нормальная у меня температура или нет?» — нашел новую мысль болеющий мозг.
Вслух же Андрей продолжил развлекать гостя светской беседой:
— Подшился я, Саша. Нельзя мне пить.
— Круто, — посочувствовал приятель. — В прошлый раз, помню, ты тоже вроде как бросил, но стаканчик со мной раздавил.
В прошлый раз… Он заявлялся месяц назад, когда бронхит был в острой форме, когда антибиотики еще не задавили болезнь, вследствие чего хозяин квартиры не думал и носа на улицу высунуть. Похоже, такие мелочи в голове Александра не задерживались. Лишь «стаканчики» он помнил крепко, что да, то да.
— Таблетками не пробовал обойтись? Или кодироваться? Хотя, кодироваться нам с тобой, Андрюха, как страусам крылья подрезать.
Андрей засмеялся, довольный.
— Ага, купился! Думаешь, «эспераль»? — После чего приподнял рубашку вместе с футболкой и показал два аккуратных шовика на животе — слева и справа. Точнее, в левой и правой подвздошной областях.
— Не «эспераль»? Какие там еще средства есть…
— Плацента, — хвастливо сообщил он. — Знаешь такое?
Саша сочно выхлопнул, не пытаясь сдержаться. Портвейн в его желудке активно разлагался.
— Чего тут знать? Плацента растет у беременных баб в матке. Чтобы плод тоже рос большим и здоровым, правильно?
Он был из семьи врачей, мало того — сам бывший врач, то есть терминологией владел. И вообще, друг Саша многим владел в силу специфики своей работы. Не «работы» даже, а — службы.
— Ну да, эту штуку из рожениц вынимают, после того, как они родят.
— Плод… — повторил гость со вкусом Слушай, хлебушка-то хоть дашь?
— Прости. В хлебнице бери, сколько хочешь. Вот — масло есть, сыр…
— Роженица, которая родила, к твоему сведению, называется родильницей. На кой хрен тебе плацента?
— Метод такой есть. Чтобы организм сам боролся с болезнью. А то у меня бронхит скоро хроническим станет. Участковая врачиха посоветовала, адрес филиала дала…
У Андрея, к слову сказать, хороший участковый врач, ему повезло.
— Филиал чего? — хмуро полюбопытствовал Саша. Было очевидно, что новая тема его тоже нисколько не волнует. Он о чем-то думал, пусто глядя другу детства в глаза. О чем-то своем.
— Института экспериментальной биологии и патологии имени Богомольца. Богомолец — это академик был. Институт, правда, в Киеве, а здесь от него такой «Центр биогенного стимулирования» организовали. Между прочим, этот метод сам Богомолец начал разрабатывать, еще в пятидесятых годах.
— Народ с ума сходит, — коротко усмехнулся приятель. — Тебе что, прямо куски мяса подшили? Человечину?
Больной начал неловко оправдываться, будто был в чем-то виноват: мол, у них придуманы специальные капсулы, вроде тех, что с «эспералью». Мол, не мясо там, а препарат их собственный, на основе плаценты, чтобы лучше всасывалось. Ему ведь в Центре все подробно объяснили, когда он на операцию записывался! Иммунитет сильно повышает, замедляет старение. Потенцию, кстати, тоже повышает. Новейшая научная разработка, и нечего тут ржать…
— Я разве ржу? — зевнул Саша. — Лечись, Андрюха. Пить-то почему нельзя?
— Сказали, следует избегать спиртного, иначе все без толку.
— Ну-ну. Заграница-хохляндия нам поможет. Был я недавно в Киеве, контору одну с ребятами «бомбили». Местное начальство своими силами справиться не могло, не доверяло никому, позвало русских хлопцев на помощь. Веселый город, только вонючий ужасно.
— Ты мне рассказывал про Киев, я помню.
— Помнишь — это хорошо, — с неожиданной силой проговорил Александр. И распрямил спину. Расправил плечи. Широкие у него были плечи, под стать кулакам. — Вообще, х-х-ха-а-роший ты парень, Андрюха, — добавил он со странной интонацией, уткнувшись тяжелым взглядом в незащищенное лицо перед собой.
