Стас Северский - Боец тишины (СИ)
запретил.
– Да ладно, Игорь Иванович… Я кодекс разведчика соблюдаю – своим вопросов не задаю… а
знать все, что здесь, в моей стране, творится, – я обязан.
– Слава!
– Я ж осторожно…
– Только беды с тобой…
– Да, только со мной все не беда.
– Верно, у тебя все – не беда… а мне, пока кто-то из нас концы не отдаст, спокойно не спать.
– У меня те же трудности с бессонницей, товарищ генерал.
– Никогда не знаю, когда тебя наказывать, а когда – награждать…
– Вот отчего вы меня не наказываете и не награждаете никогда…
– Включи фонарь… а то, хоть глаз выколи.
– Нет у меня фонаря – аккумулятор сдох. И у компьютера аккумулятор скоро сядет. Остаются
прицелы винтовки и автомата с ночным виденьем.
– Сойдет и так…У меня нет времени… есть только плохие вести.
– Принесли их мне лично…
– Знаешь, что это значит?
– Знаю, Игорь Иванович. Готов ко всему, так что говорите все, как есть.
– Слава, у меня плохие известия… как всегда.
– Когда все, как обычно, – все не так уж и плохо.
– И это – верно… В общем, все меняется – все, Слава…
– Ясно. Наш враг не дремлет, но и у нас – бессонница.
– Верно все, верно… Поездка в Британию отменяется… летишь – в Уганду, не отставая от их
вирусологов. Знаешь, что это значит…
Значит это, что британцы и их “великие туповатые товарищи” – наши старые скрытые враги –
близки к отчаянью. Они обнищали и обтрепались, ведя секретную войну со всеми остальными
странами… тайком внедряясь в их власти, ослабляя их тишком и незаметно вгрызаясь в них
невидимыми зубами захватчиков. Рассчитывали они на полное непротивление их незримому
захвату, но – просчитались, как все, кто законы физики в расчет не ставит. Противодействие
последовало за их действиями, как и за всеми всегда следует, – в виде такого же тайного давления и
таких же тихих столкновений. Их силы иссякли – стратегия исчерпала себя, атаки ослабли. Теперь
все их недодумки и недоделки по их странам бьют негашеной отдачей. Пришло время, – и
посеянный ими хаос стал порядком жестче прежнего. Они – враги, выдающие себя за друзей и
считающие, что скрытое не откроется, окружили себя врагами со всех сторон. И теперь мы все
рушим их планы… и они – паникуют. Сейчас мы – Россия, Осколки ЕС и Китай – способны
разнести порядок в их странах на куски в считанные секунды… разрушить их экономику, стереть в
порошок их менталитет, а следом – и систему власти. Но мы не спешим. Просто, они знают, что это
– их последний вздох… и этим – они опасны. Сейчас Британия и их “туповатые товарищи” в
5
отчаянье и готовы на все… а главное, – на глупости. С территорий наших стран мы их шпионов и
приспешников в шею вытолкали. Они не в силах справиться с нашими хакерами и атаковать наше
виртуальное пространство. Поэтому они стали стараться просто уничтожить нас… не открыто,
конечно, – то, что они запускают на наши земли свою искусственную заразу строго засекречено. Но
у нас – крайне сильные бактериологи и серьезные вирусологи. Так что запускают они инфекции
экспериментальные – те, о которых, включая их, никто еще ничего не знает. Поэтому их вакцины
не всегда действуют, и вирусы, считай, вольны гулять на все четыре стороны. Поэтому я должен
ждать поездки не в Британию, где инфекции изобретают и в лабораториях испытывают, а в Уганду,
где их впервые выпускают на свободу и на людей натравливают. Просто, вне лабораторий вирусы
себя часто не так, как требуется, ведут. В период, пока их проверяют, исследователям нередко
приходится на полигон наведываться. Специалистам проще на месте в случившемся
сориентироваться и ситуацию исправить – свои недочеты ликвидировать и новые вакцины
создать… ведь, когда встает такая задача, ее следует в кратчайшие сроки решать. За этим я в
Уганду лететь и должен – за новым вариантом вакцины от нового неуправляемого вируса.
– Знаю, товарищ генерал. Да все не беда… Я все сделаю.
– Отлично. Сейчас бригаду строителей на объект вышлю – за ночь со всем справятся. Утром
посмотришь и начнешь сразу… второй маршрут – водопровод. А вечером я на базе буду – сообщу
детали, и вопросы по делу обсудим.
– Ясно.
– Да еще, Слава… Тебе ближнего боя не избежать. Огнестрельное оружие не обсуждается… и об
ядовитых веществах речи не идет. В общем, думай, как драться будешь.
– А вы сколько противников насчитали, Игорь Иванович?
– В моих планах четверо – не более будет. Остальных обойдешь, думаю. Все, больше ничего – все
завтра…
Глава 2
День другой, а мысли те же, что и бессонной ночью. Вынул из-за ворота застегнутые ножны и
раскрыл вороненую застежку. Всмотрелся в остро заточенное под скос на конце лезвие своего
заказного клинка из голубой стали с антибликовым покрытием. Перекинул нож в руке, еще более
вдумчиво вгляделся в обтянутую нарезанной кожей рукоять и… скрутил набалдашник. Этот штырь
с винтовой нарезкой предназначен не столько тупой железке, сколько… такой же рукояти, тонкой
гарде и узкому лезвию – второй боевой поверхности моего клинка. Это лезвие коротко, но
удлинено за счет кривизны – сильного скоса в заточке. Этот клинок вышел из рук невзрачного
немца с кельнских окраин – оружейника старой закалки, пропадающего в музейной пыли, но
знающего себе цену. Немцу я заплатил столько, сколько он запросил, сознавая, что его оружию в
моих руках цены нет. Этот клинок ценен, как моя жизнь, как смерть моего противника… Как знал,
что мне скоро в серьезную рукопашную вступить придется! Как знал, что скоро четверых человек
прикончить предстоит, не применяя ядовитые вещества и подобные облегчающие мне жизнь
средства! Эх, Игорь Иванович, не просто мне с британскими бойцами в броне и респираторах
справиться будет!
Потянулся к очкам, пытаясь протереть разъеденные потом и засвеченные плазмой глаза рукавом
куртки, а не пыльной перчаткой, но куртка такая же пропыленная. Черт… Я вам все эти недочеты
припомню, Игорь Иванович! И то, что вы меня на этот объект заслали, и то, что вы меня из
Берлина отозвали – припомню! Не вовремя ведь отозвали, товарищ генерал! У меня ведь в Берлине
