Владимир Клименко - Котёл колдуна
- Вот я и говорю, - как будто продолжая начатый разговор, обратился он к Китоврасу и нетвердо оперся о вздыбленную холку пса, для чего ему не пришлось даже нагибаться. - Что лучше: эль или вино? Что то, что другое кислятина. Потому и получается, что лучше нашей медовухи ничего нет.
- Спать! - страшно взревел Колдун и попытался ухватить домового за ворот рубашки. - Я тебе покажу медовуху!
Домовой ловко увернулся от руки Колдуна и прошелся по поляне вприсядку.
Трай-рай, рюм-рюм, трай-рай, рюм-рюм,
Раз-таки, раз-таки, раз!
Китоврас с сожалением посмотрел на домового и уже хотел вмешаться, чтобы прекратить это безобразие, но тут над лесом раздался стрекот вертолета, и все разом замолчали, вглядываясь в круг безоблачного неба над поляной.
Прожектор на вышке включился позднее, уже когда Павел миновал турбазу, держась противоположного берега.
Случись это на двадцать минут раньше, и тогда, возможно, путешествие закончилось бы тут же, у самого истока Кии - единственной реки, вытекающей из озера.
На мосту, соединяющем берега Кии, тоже расположились воинские посты, и пока Павел собирал байдарку, стараясь не звякать дюралевыми трубками, а потом боролся с бурным течением, норовящим утащить его из озера, он больше всего боялся, как бы часовые чего не заметили и не подняли тревогу.
Но обошлось.
Байдарка бесшумно рассекала темную воду: Павел как можно аккуратнее действовал веслом - не хватало обнаружить себя именно сейчас, после того, как самое трудное, по его мнению, осталось позади.
Он вспомнил, как, словно диверсант с грузом взрывчатки, полз с упакованной байдаркой за спиной по ложбинке с ручьем, и удовлетворенно хмыкнул.
Ну что, взяли? Эх вы, доблестные внутренние войска!
И, слава богу, что не ВВД или спецназ, тогда было бы намного сложнее.
И хорошо, что он неплохо в свое время запомнил все пути и подходы к этой турбазе, а то бы пришлось сейчас трястись обратно в попутке, в лучшем случае, а в худшем - сидеть в комендатуре и доказывать, что ты не лазутчик, а вполне мирный эколог в отпуске, не имеющий никаких порочащих страну связей с "Гринписом".
Павел оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как прожекторный луч скользнул по берегу и уперся в опоры моста, где совсем недавно он собирал байдарку.
В ярком электрическим свете полыхнули зеленью ивовые кусты.
Потом луч поднялся чуть повыше и прошелся по пустому мосту, поочередно выхватив из темноты фигурки часовых на левом и правом берегу.
"А ведь, пожалуй, достанет, - подумал Павел, прикинув расстояние от прожектора до байдарки. - Вот только повернет сюда и достанет".
Неожиданно на память пришел небольшой и узкий островок из базальта наискосок от туристической базы и он мысленно поздравил себя. Укрыться можно лишь в протоке между островком и берегом, туда прожекторному лучу не заглянуть. Но до островка надо еще добраться.
Уже не боясь быть услышанным, Павел удвоил усилия. Лопасти весла заработали, как пропеллер.
Гребок левой, поворот; гребок правой, поворот.
Он оглянулся снова.
Световая дорожка бежала по берегу, захватывая край воды, и стремительно, намного быстрее, чем он движется сам, приближалась к байдарке.
Несмотря на ночную прохладу и липкую озерную сырость, спина быстро покрылась горячим потом.
- Гонок мне еще не хватало, - прохрипел вслух Павел. - Прямо детектив с погоней. Интересный складывается отпуск, содержательный.
Прямо впереди по ходу байдарки смутно вырисовывались очертания скалистого островка, но сколько до него грести - метров пятьсот или километр - определить трудно: скрадывающая расстояние темнота мешала правильно рассчитать силы.
Убегая от прожекторного луча, Павел решил, что жалеть себя нечего и выложился, как на соревновании.
В этот момент он не задумывался над тем, что след от байдарки, широко расходящийся по спокойной воде, может выдать его с головой, поэтому не увидел, что, достигнув бегущей по озеру косой волны, луч прожектора как бы даже подпрыгнул от удивления, а потом снова опустился и уже уверенно, словно указка по карте, побежал за лодкой, угрожая настигнуть через три-четыре секунды.
И в тот же миг над водой разнесся громкий вздох.
Вода забурлила где-то на самой середине озера, и вслед за этим раздался короткий резкий шлепок, прозвучавший в ночи, как орудийный выстрел.
От неожиданности Павел бросил грести.
В ярком свете переметнувшегося на звук прожектора сусальным золотом блеснула чешуя исполинского тела, вновь уходящего в глубину.
Больше Павел ничего разглядеть не успел, так как байдарка по инерции, уже не подгоняемая его усилиями, влетела в протоку, и базальтовый гребень острова закрыл гладь озера словно ширма.
Приткнув острый нос байдарки между камнями и бросив на остров весло, Павел соскочил прямо в воду. Цепляясь за валуны, он за минуту одолел короткий, но крутой подъем.
На противоположном берегу поднялась суматоха. И до того ярко освещенная территория базы озарилась новыми огнями, прожекторный луч метался по озеру, словно рука слепого.
Еще Павел увидел, что ожила стрекоза вертолета. Лопасти винта сначала медленно, а потом все стремительнее набирали обороты, и в такт этому движению далеко над водой разнесся рев скоростных турбин.
На самом же озере ничего интересного не происходило, и если бы сам Павел совсем недавно не стал свидетелем странного явления, то поверить в случившееся его бы не заставил никто.
Не бывает таких животных. Как-никак у Балашова биологическое образование, так что оставьте эти сказки. А, может быть, Тургай - это новый Лох-Несс? Тогда многое объясняется. И то, что солдат нагнали со всего округа, и секретность. Тогда и приезд сюда Бойко можно еще как-то понять.
Наконец вертолет оторвался от неестественно-яркой в электрическом освещении травы и с нарастающим грохотом понесся над озером.
Он пролетел так близко от островка, закладывая вираж, что Павел отчетливо различил двух пилотов в белых шлемах и сгорбленную фигурку стрелка у распахнутой дверцы, вцепившегося двумя руками в тяжелый пулемет.
Сделав два сужающихся круга над озером, вертолет повис метрах в двадцати от воды. Казалось, что он держится в воздухе опираясь на голубоватый конус света от нижней фары.
Вода под вертолетом кипела, но это была всего лишь рябь от винта, и вскоре ночная тревога, шум и свет, рев моторов на берегу и в воздухе стали ощущаться нелепыми и ненужными.
Словно устав висеть на одном месте, вертолет неожиданно накренился и резким нырком ушел в сторону базы.
Павел сполз со скалы и вернулся к байдарке.
Покинуть протоку он пока не рискнул: любое движение на озере может вызвать новую тревогу, так что следовало соблюдать осторожность.
