Андрей Чернецов - Звероликий
— Отлично, — улыбнулся Вер. — Остается закончить это дело.
В то же мгновение позади Симеона возник крепкого сложения темнокожий мужчина в старом пятнистом мундире — обычной форме разнообразных африканских армий.
На висках Дивициака сомкнулись стальные пальцы и без всяких усилий подняли его над полом. Жертва взвизгнула, предугадав свою участь. Здоровяк резко рванул голову несчастного вверх и влево, тело разорителя гробниц дернулось в конвульсиях и обмякло. Все было кончено.
Убийца брезгливо втянул воздух.
— Трус, обгадился перед смертью, — констатировал он. — Перед смертью надо не бояться, а веселиться, чтобы испортить радость врагу.
— Молодец, — похвалил его человек в сером плаще. — Позаботься о трупе. Но не как в прошлый раз — ты ведь помнишь, что тебе теперь можно кушать, а что нельзя. Я могу просто не успеть тебя спасти.
— Я помню, господин, не волнуйтесь.
Дануда Тагун Дада, бывший колдун и бывший зомби с Золотого Берега, возвращенный к жизни магией того, одно из имен которого звучало как Корнелий Луций Вер, легко, будто пустой мешок, взвалил мертвеца на плечо и унес куда-то в темноту.
Его хозяин поднялся по узкой, уходящей во мрак лестнице наверх.
Часть первая
СВИДЕТЕЛЬСТВА
Самое страшное, что может произойти с волшебником, — уверовать в свое собственное волшебство.
Джордж СоросГлава первая
НАНИМАТЕЛЬ
До чертиков хотелось кофе.
Большую-пребольшую чашку.
И не горьковатой арабики, а мокко. Чтоб непременно с кислинкой. Да кардамону туда и чуточку корицы…
В общем, так, как это неподражаемо умеет делать Натали.
Умеет. Но вряд ли захочет.
Надулась, понимаешь ли.
А чего тут дуться, спрашивается? Разве он был не прав?
Всего-то и указал ей на непомерно большие траты. С такими расходами никаких гонораров не хватит. Даже самых высоких.
«И на чем прикажешь экономить?! — коброй взвилась его компаньон и по совместительству личная секретарша. — На газетах? На печенье? Или на твоем разлюбезном кофе?»
«При чем здесь кофе?» — вяло поинтересовался он, пожав плечами.
«А при том, что за один фунт "Кецалькоатля" мы платим пятнадцать ауро! Пятнадцать! Да за такие деньжищи можно купить целых пять или даже шесть фунтов "Малаги" — ровно столько, сколько ты выпиваешь за месяц!»
Надо же. Никогда не задумывался, что пьет так много кофе. На сотню монет.
Вообще-то, затевая этот неприятный разговор, неизменно повторяющийся в конце каждого месяца, когда приходит пора платить по счетам, Крис имел в виду отнюдь не свою дурную привязанность к заморскому пойлу. В конце концов, кто здесь хозяин и старший партнер? А вот то, что Натали имеет обыкновение расплачиваться за свои обновки (отнюдь не редкие и не дешевые) его кредитной карточкой…
Вот и сейчас на ней премиленькое голубое платьице от Захеса ценой этак в три, а то и все четыре сотни ауро. Спору нет, оно очень идет к роскошным белокурым волосам девушки и выгодно подчеркивает прелести ее фигуры, но…
Что именно «но», Крис не успел для себя сформулировать, потому что Натали выскочила из кабинета, со всей дури грохнув дверью.
Вот уж и впрямь «русский характер».
Хотя Натали Куркова и родилась здесь, в Сераписе, но бунтарская кровь предков — эмигрантов из Руси — дает о себе знать и в третьем поколении. Не зря же ее дед, Василий Курков, чуть не взорвал императорскую карету.
Георгию Пятому тогда повезло. Запал отсырел.
Но повезло и несостоявшемуся цареубийце. Отделался лишь десятью годами каторги в Сибири, откуда через год благополучно бежал, добравшись сначала до империи Ниппон, а уже оттуда до Галлии, где Василий стал добропорядочным гражданином Pax Romanum.
Стоило ли менять шило на мыло, пару раз порывался спросить у него Крис, бывая на различных торжествах в доме у патриарха семейства Курковых, но суровый вид восьмидесятилетнего старца неизменно отбивал у парня охоту вести разговоры о различиях государственного устройства Руси и Содружества.
Да и вообще то дело уже быльем поросло. Георгий Шестой еще полвека назад амнистировал бунтаря, а Екатерина Третья даже пожаловала Куркову-старшему, уже депутату Сената Pax Romanum, орден Святого Вареникса.
Хотя дед Василий давно отошел от политики, передав парламентское кресло сыну, однако связи у маститого старца оставались еще те.
Сколько раз он отмазывал внучку и ее «полоумного шефа» от чрезмерного любопытства карающих органов — не перечесть.
А еще утрясал вопросы с представителями противоположного лагеря.
Да, в криминальном мире тоже хорошо знали до-минуса Куркова. Джентльменам удачи было известно, что он шутить не любит и придерживается весьма и весьма радикальных воззрений на проблему борьбы с организованной преступностью. Преступники — не особы царской крови. С ними можно и не церемониться. Благо, взрывная техника со времен его молодости претерпела значительные изменения. Запалы теперь редко подводят.
Натали пошла в деда. Такая же вспыльчивая и склонная к авантюрам. И столь же широкая и открытая для друзей.
Заявила семейству, что уходит на собственные хлеба, — и ушла.
Куда?
Да вот, в детективы. Расследовать преступления и ловить злодеев. Познакомилась с приличным парнем, которому нужно помочь наладить дело.
(Это с Крисом, то есть.)
Их частное сыскное агентство в нынешнем виде — в значительной мере заслуга девушки.
До появления два года назад в жизни Криса Натали он, можно сказать, перебивался с хлеба на воду.
Так чего, спрашивается, качать права, третируя свою «добрую музу»?
Надо попросить прощения.
Сейчас же.
Черт с ними, с этими презренными ауро. Разве не для того они и зарабатываются, чтобы их тратить? В частности, и на миленькие голубые платья, которые так к лицу стройным блондинкам.
Исполнившись благими намерениями, он уже привстал со своего кресла-вертушки, но тут дверь приоткрылась, и показался ослепительный бюст Натали.
— Христофор Бонифатьевич, к вам посетитель, — медоточиво пропела секретарша-компаньон.
— Зови, — вздохнул тяжко. Бюст скрылся.
Ну вот, дразнится. Значит, все еще дуется.
Когда девушка злилась, она всегда звала его в этой странной русской манере по имени-отчеству.
И угораздило же родителей наречь сына таким ископаемым имечком. Словно знали о том, какую именно карьеру выберет их чадушко в грядущем.
Покосился на висевший на стене образ святого мученика Христофора Кинокефала, покровителя их сыщицкой гильдии.
