Андрей Чернецов - Звероликий
Чувствуя, как в сердце вновь забрезжила надежда, припустил по безлюдной улице, идущей вдоль реки. Пройдя вдоль стены с надписью «Товарищество Трималхион и сыновья» шагов двести, Дивициак подпрыгнул, ухватился за верхнюю кромку стены, подтянулся на руках, в два счета перемахнул на другую сторону и, повиснув на левой руке, спрыгнул вниз.
Пересекши пространство от стены до стены, он на ощупь нашел почти невидимую нишу. Это и был вход в нужное ему подземелье. Хотя со времен Сестер Спасительниц прошло уже почти полторы тысячи лет, сераписские катакомбы пользовались по-прежнему нехорошей славой. Но это если не знать, куда и как идти.
Симеон Клавдий скорчился в темной нише, превратившись в ожидание, в обостренный ужасом слух… Но слышал лишь глухие удары собственного сердца да шум крови в ушах.
Усталость все чаще подступала в последние дни, лишая тело былой силы.
Может быть, слишком долго находился в том месте, презрев злой рок, нависший над его бессмертной душой?
Или просто стареет?
Засветив крошечный фонарик — не вульгарный электрический, а египетский, с кристаллом, он двинулся вперед по старому проходу, который непосвященный принял бы за старый погреб или сток ливневой канализации.
Ему преградила путь груда камней, упавших с низкого свода, и Дивициак, чертыхаясь и поминая Мерланиуса — Вельзевулова Сына, перебрался через нее.
Мимо с писком пробегали мелкие крысы. С негромким плеском они плюхались в воду. С потолка падали капли. Покрытые разводами селитры, стены искрились в свете вечной лампочки.
И не сразу Симеон отыскал нужный тоннель.
Нехорошее чувство преследовало его, подозрения вновь ожили. Зачем пресвитер назначил ему встречу в этом подземелье? Расхититель гробниц отбросил дурные мысли и поспешил вперед по подземному ходу.
Под сводами из древнего камня, в коридоре, высота которого не превышала шести футов, ему приходилось идти, наклонив голову. Если бы навстречу ему кто-то попался, он бы при всем желании не сумел с ним разойтись.
Дивициак снова остановился и поскреб гладко выбритый подбородок, размышляя о предмете, лежавшем у него в сумке.
Интересно, что все-таки это за штука? Что внутри этого серебряного сосуда, черного от времени?
Будучи грабителем могил и святилищ, Симеон Клавдий не раз сталкивался с вещами таинственными и жуткими, но, пожалуй, никогда с чем-то по-настоящему опасным.
Но вот на это раз…
Если бы он только мог предполагать, с чем придется столкнуться ему во время экспедиции, то точно бы послал пресвитера подальше и сбежал.
На его скромный взгляд, то место принадлежало Дьяволу и Сатане, и честным христианам, да и вообще людям, Тьме не продавшимся, там делать было решительно нечего.
Но в начале операции Дивициак ничего этого не знал, думая, что черные колдуны сгинувшей Сонгайи хранили в затерянном в барханах храме какие-то языческие сокровища.
И, как ему пообещал Луций Вер, Симеон сможет их забрать себе, лишь бы принес несколько вещиц, что хранятся на алтаре в Тайной Комнате.
За них он получит пятьдесят тысяч ауро, сверх украденного.
Да, этот пес его, видать, обманул. Никаких сокровищ в том месте не имелось, да и в той самой тайной комнате находился только этот сосуд.
Дивициак был так разозлен, что использовал Тайную Комнату по назначению, оставив там недвусмысленные следы своего пребывания, так что после его ухода какое-то время в этом храме будет пахнуть отнюдь не благовониями.
Пусть тамошние демоны покушают, если проголодаются…
Он опять перекрестился — то, что он увидел в том храме, кого угодно заставило бы дрожать от страха.
Эти фрески и барельефы, эти колодцы, забитые скелетами, наконец, та непонятная мерзость, что спалила все три его амулета, в свое время отразивших даже черное колдовство старшей жрицы Домбалы, которое способно охолостить не только мужчину, но и слона.
Но что же в этой бутылке?
Порошок ибн-Гази? Слезы дракона? Пресловутый Магистерий?
Ну, неважно.
Получив деньги, он бросит проклятое занятие, остепенится и купит себе небольшую, но уютную виллу с оливковыми деревьями и виноградом во дворе, мраморной лестницей и обязательно большим гаражом, чтобы туда влез даже легкий танк «Центурион», не говоря уже о самом большом лимузине.
Взор Дивициака привык к темноте подземелья. Слабого света фонаря хватало, чтобы осветить путь.
Могильный вор прошел по подземному ходу уже около ста пятидесяти ярдов и знал, что скоро выйдет в подземелье. Потом он окажется у подножия каменной лестницы, которая окончится у открытых дубовых дверей. За ними будет высокий просторный зал, где каждый звук отдается гулким эхом — семиугольное помещение, стены которого еще хранят знаки креста.
Старая подземная церковь времен недоброй памяти августа Юлиана Богоборца.
Пройдя по гулким каменным плитам и поднявшись по ступеням, Симеон наконец подошел к двери и, навалившись плечом, открыл ее. Петли противно заскрипели. Визгливое эхо раскатилось под каменными сводами и замерло.
Он вгляделся в пыльную тьму оплетенного паутиной семиугольного зала.
Там его ждали.
Высокий мужчина в сером плаще до полу, двигающийся беззвучно, словно плывя, похожий на призрака или вурдалака из плохого фильма ужасов свейской студии «Готика», прогуливался по залу, будто у себя дома.
— Доминус Луций? — удивился Дивициак. — А где отец пресвитер?..
— Преподобный Марк не смог прийти, но, я думаю, его присутствие не обязательно.
Грабитель могил унял нахлынувший страх.
В конце концов, колдун всего один, а на крайний случай у Симеона в кармане — девятизарядный ау-накский «Шочикецаль». Дрянь ствол, но с десяти шагов делает в человеке дырку будь здоров какую.
— Ты принес?
— Вот, — Симеон показал сосуд. — Это все.
— Это все? — Гримаса разочарования проступила на лице мага.
— Да. И золота там тоже, кстати, не было.
— Мне приходится поверить тебе на слово, — бросил Вер. — Надеюсь, у тебя хватило ума не загнать Браслет Кали или Ожерелье Онгуна какому-нибудь ливийскому шаману. Ладно, давай его сюда.
— Мои ауро, — сухо напомнил Дивициак.
С презрительным равнодушием Корнелий вытащил из-за пазухи бесформенного плаща пачку пятисотенных банкнот.
— Ну что, в банк, надеюсь, проверять их не потащишь? Хотя постой… — Он вынул опять-таки из-за пазухи какой-то предмет. — Приложи-ка, друг мой, это к сосуду. Посмотрим, что ты мне принес.
— Извините, уважаемый Корнелий, но что-то опасаюсь я к вам подходить.
— Ладно, лови…
Подобрав брошенный ему предмет — вырезанную из кости (уж неизвестно чьей) фигурку змеи, могильный вор прикоснулся ею к своей находке. И воздух вокруг чуть засветился.
