Александр Лурье - Бутч и Кэссиди
Но, конечно, основное роскошество начиналось в самой квартире. Просторный холл вел в модерновую гостиную: громадный телевизор, видео, лазерный проигрыватель, диван, кресла, журнальный столик, невнятные, но, наверно, талантливые картины. Винтовая лестница давала возможность выйти на крышу, в солярий, а три двери выводили соответственно в спальни и кухню. Из каждой спальни был выход в персональный блок удобств. Обстановка тоже была неброская, но с намеком на роскошь. В спальне Кэссиди были книжные полки, в спальне Бутча развешана коллекция оружия.
За квартирой присматривала целая бригада девочек, отобранных Коляном. Он же беспокоился о содержимом холодильника и занимался жизнеобеспечением черного кота со странной кличкой "Буратино", в принципе принадлежавшего Кэссиди, но позволявшего милостиво себя ласкать также и Бутчу.
Внизу, на стоянке, сверкали спортивная "BMW" Бутча и солидная "ВОЛЬВО" Кэссиди.
Вставали около восьми утра, подымались на спортплощадку возле солярия и с полчаса разминались. Потом купались, плотно завтракали и выслушивали доклад Коляна о последних событиях. В случае необходимости ехали по делам. Если же таковой не возникало, обязательно отправлялись на прогулку. Гуляли обычно вдоль моря, вдвоем, почти до самого обеда. Обедали где-нибудь в городе, в ресторане. Потом возвращались домой: адмиральский час, газеты, книги, видео. Ужинали обычно в женском обществе, часто в ресторанах, иногда - дома. Не деловых гостей не принимали, сами визиты не наносили.
Девушки менялись каждый вечер, только редкие задерживались на больший срок и, как выражался Бутч, "оставались в обойме". Колян было пытался поставлять их, а затем перебиваться крохами с барского стола; поползновения его были пресечены на корню. На подарки не скупились, но денег никогда не давали - Кэссиди считал, что лучше дать луну с неба, чем деньги на ее приобретение. Некоторых приглашали - и никто не отказывался, некоторые приходили сами, привлеченные набиравшими известность именами: Бутч и Кэссиди. Колян прислуживал во время этих ужинов, он же и пресекал возникновение семейных неурядиц из-за отлучек жен, сестер или дочерей.
Бутч следил за состоянием гардероба; варьировали два стиля - сугубо строгий, деловой и нарочито-небрежный, артистический.
Все так или иначе занимавшиеся тем или иным бизнесом: фарцовщики, валютчики, кооператоры, цеховики, автосервис, спекулянты, базарные перекупщики - платили десятипроцентный налог. Кому повезло - с прибыли, кому меньше - с дохода. Сева платил 20%. Жили широко и деньги никогда не мешали.
И все равно деньги оставались. Их было достаточно много, чтобы Бутчу пришло в голову организовать долговременную операцию "Гарун аль-Рашид". Впрочем, следуя принципу Кэссиди, Бутч старался предъявлять сюрприз в вещественном виде. Это развлекало, вызывало самоуважение и заставляло все ярче сиять ореол вокруг имен бесстрашных экспроприаторов, не преступивших ни одного закона, безупречных любовников, щедрых дарителей - Бутча и Кэссиди.
V
Но Кэссиди всё хотелось чего-то большего. И счастливая идея не замедлила подвернуться: одна из девушек пожаловалась, что к ней пристает ее шеф, директор кооперативной комиссионки.
На следующее же утро Бутч приказал Коляду оповестить пайщиков об общем собрании, а Кэссиди заказал в типографии скромные, но изящные визитные карточки. На них было написано:
БУТЧ и КЭССИДИ
Специалисты по этике
... Под собрание сообразительный Колян арендовал зал одного из театров. Настроение у пайщиков было тревожное. Они впервые собрались все вместе и чувствовали себя неуютно и обнаженно. Но отказаться от вежливого, на первый взгляд, приглашения было невозможно: характер побратимов был уже достаточно хорошо известен.
На сцену, к самой рампе, вытащили два мягких кресла для Бутча и Кэссиди. Бутч, несмотря на летнюю жару, был в наглухо застегнутом костюме-тройке, Кэссиди - едва ли не в пляжной одежде. Колян шикнул и шумок в зале стих. Открыл собрание Кэссиди:
- Я рад, друзья, что все вы откликнулись на нашу скромную просьбу увидеться, оторвались от всех своих важных дел, чтобы послушать нас, неразумных... Долго мы думали, чем же еще можно вам помочь, как сбалансировать прибыль от вашей деятельности и поняли, что для этого необходима только ...
- Етика! - Именно так произнес это слово Бутч.
- Несомненно, дружище. Поясню на доступном вам примере. Николаша, распорядитесь.
Колян юркнул в зал и вытащил оттуда оцепеневшего верзилу с глазами-маслинами.
Вы уж не обессудьте, буду говорить по-простому, - предупредил Кэссиди и полуобернулся: - Это ты, козел вонючий, директор "Элеганта"?
Я...
- Так вот, слушай меня, паскуда, и мотай себе на рога. Работает у тебя, скотины безмозглой, девочка Леночка. Красивая девочка. Ес-те-тич-ная. - Бутч говорил спокойно, почти ласково. - С естетикой у тебя, обсоса, все в порядке. Но вот с етикой, с поведением - полный звездец. Прямо скажу - морильник. Видно, папаша мало по заднице ремнем драл... А, мало драл?
Наверно, - промямлил верзила, обливаясь потом.
- Так значит поэтому, вонючка ты засранная, плюешь на все писаные и неписаные законы и лезешь девочке Леночке под юбку или там в лифчик, лапаешь, короче говоря, свинья косорылая?! Плохо это, баран ты эдакий, неетично. Совсем, видать, Бога бояться перестал. Но ты ж, кобель скребучий, помнишь, что Бог - он не фраер...
- Не фраер... - Полуобморочно откликнулся верзила.
- То-то. Мы тут с Кэссиди мирковали себе: то ли растереть тебя, гниду позорную, по тротуару, то ли просто кастрировать. Потом супругу твою вспомнили - хорошая женщина, душевная, ласковая - и решили пожалеть.
- Обойдется тебе эта несимпатичная выходка в полугодовой штраф: плюс пять процентов к месячному платежу - за семинар по этике. - Объявил Кэссиди.
- Дешево отделался, байстрюк, на первый раз, - продолжал Бутч и заметил Коляну: - Николаша, уведите клиента, он, кажется, угадился.
- Сильные страсти имеют сильные проявления, - философски подытожил Кэссиди. - Уточняю, на всякий случай, для присутствующих кое-что по поводу...
- Етики, - вставил Бутч.
- Если, упаси Боже, кто-нибудь из вас до глупости ли, по неосторожности ли, позволит себе такое же, как предыдущий субъект, или скажем обсчет, хамство разнообразное, жульничество и прочее, в надежде легкомысленной, что мы почему-то не узнаем, а клиент не скажет...
- То етика вещь суровая: сначала штраф, а вторично...
- ... что ж все мы люди, все мы смертны, - с грустью вздохнул Кэссиди.
- На этой оптимистической ноте предлагаю завершить наши, смею надеяться плодотворные посиделки, - Бутч поправил узел галстука. - Желаю небывалых творческих успехов в вашем нелегком, но благородном труде.
