Константин Гришин - Мушкетер ищет фею
Система, в конце концов, рухнула… Но обрушили ее не герои Крапивина его мушкетеры, в основном, брались за шпагу с целью самообороны и не признавали разрушающего «добра с кулаками». Она рухнула под собственной тяжестью, и под ее обломками погребло слишком многое — в том числе и почти все то хорошее и положительное, что было в обществе.
В наши дни детство уже нельзя лицемерно назвать «счастливым» — слишком много проблем у современных детей. Социальное расслоение в обществе, беспризорность и ненужность детей, общая заброшенность, сверстники, решившие показать свою «крутизну» на более слабых и младших… Замечательный писатель Радий Погодин когда-то говорил, что он не сможет писать о том, как пятиклассник повалил второклассника и бьёт его ногами, хотя и знает, что такие вещи могут быть.
Но то, что еще пару десятилетий назад было диким, из ряда вон выходящим случаем — сегодня, увы, встречается все чаще и чаще. Владислав Крапивин тоже не может писать о таком — и именно поэтому лирические герои Крапивина в его последних произведениях обычно обитают в сказке.
Ряд критиков считает, что это уход от окружающей действительности. Мы с этим не согласны. Если следовать их логике, то и Януш Корчак детям варшавского гетто должен был рассказывать не сказки, а правдивые истории о той ненормальной жизни, которая была вокруг. Но нет смысла рассказывать добрую историю об окружающем мире, когда на самом деле все обстоит по-другому, стоит лишь выглянуть в окно… Наверное, было бы замечательно, если бы детским писателям никогда не приходилось писать грустных сказок. Если бы все злоключения и горести оказались не страшнее, чем приключения юного мушкетера или, на худой конец, чем беды Юрки Журавина.
Но писателю — если он настоящий писатель — приходится быть честным с читателем, даже с читателем маленьким. И у Владислава Крапивина есть произведения тяжелые и горькие, порой просто страшные. Не слишком-то радостен мир «Сказок о рыбаках и рыбках», «Помоги мне в пути», «Взрыва генерального штаба», «Полосатого жирафа Алика». Ну а роман «Лужайки, где пляшут скворечники» самим автором назван вещью для взрослых.
И это, конечно, не вина писателя, а лишь один из симптомов нашего времени. Не могут быть веселы, беззаботны и счастливы дети в книгах, когда их так часто ждет горе в нашем мире. Даже у веселой сказочницы Астрид Линдгрен, живущей в благополучной Швеции, есть горькие сказки. Российскому писателю еще труднее. По книгам Владислава Крапивина, написанным в последнее десятилетие, все сильнее и сильнее заметны боль и тревога за мир детства, утративший самое главное — защиту и любовь взрослого мира.
Но если писатель не может, не кривя душой, поместить счастливых героев в наш мир, у него остается еще одна возможность — придумать новый мир. Правильный, настоящий, такой каким он должен быть. Такой мир и появляется на страницах новой книги Крапивина «Мальчик девочку искал».
Конечно же, дело вовсе не в том, что этот придуманный мир держат на себе три мудрых кита, что вся его экономика основана на выращивании специальных (хочется вставить умное «не сказочное» слово — генетически измененных тыкв): и для еды, и для машин-тыквокатов, и для фейерверков, и, даже, для военных целей. Это-то как раз не главное. Гораздо важнее, что в мире этом выращивание военных тыкв давным-давно заброшено (ведь все давно поняли, что куда лучше дружить, торговать и ездить друг к другу в гости, чем забрасывать друг друга взрывающимися тыквами). Учителям (да и родителям) строго-настрого запрещено наказывать детей. Есть, правда, Всеобщая Добрая Тетушка, к которой отправляют для наказания серьезно провинившихся мальчишек и девчонок, но… Впрочем, забегать вперед нехорошо, и мы этого делать не станем. Только скажем, что в этой сказке нет вообще ни одного плохого героя! Совсем! Была, правда, Большая Черная Пустота, которой, наверное, хотелось бы стать этим самым плохим героем. Но не очень-то у нее получилось.
Удивительное дело, ведь в любой сказке должен быть Враг. Такой страшный Враг, что его пишут с большой буквы. Ну как поймешь, что герои — хорошие, если они не будут сражаться с Врагом? И откуда возьмутся приключения и тайны? Некоторые ведь, даже, говорят, что без плохих людей и в жизни не обойтись, хорошим станет нечем заниматься.
А вот никуда не денешься — в этой сказке есть и приключения, и тайны, и много хороших людей (и совсем даже не людей) — но совсем нет плохих. Суровый император тайком играет с мальчишками, страшный Шароглот оказался очень даже полезным (как, впрочем, и бывшая Большая Черная Пустота), а Всеобщая Тетушка… нет, про нее мы обещали ничего не рассказывать.
И всего-то проблем у главного героя сказки, Августа, что угораздило его влюбиться. И не в соседскую девчонку, за что, конечно, будут дразнить, но с кем не бывает — а в девочку со смешным именем Звенит из совсем другого мира. Если бы это была не сказка, а научная фантастика, то мы бы сказали, что это параллельный мир. Но все происходит именно в сказке, и поэтому другой мир стоит не на спинах китов, а на гигантской черепахе. А это куда серьезнее. Расходящиеся параллельные миры можно связать веревочкой, которая никогда не порвется, об этом Владислав Крапивин рассказал еще в «Ночи большого прилива». Между двумя сказочными материками веревочку никак не протянуть, потому что хотя и там, и там живут добрые и хорошие взрослые, но друг друга они слегка побаиваются. И не догадываются, что если мальчику и девочке обязательно надо снова встретиться, то они сумеют что-нибудь придумать.
Конечно, это получится далеко не сразу. И читателям придется поволноваться, хоть мы и знаем, что в сказках все всегда кончается хорошо. Но перед тем, как Август все-таки найдет Звенит, приключений его ждет немало. Иногда — чуточку страшных, иногда — забавных, а иногда — просто неожиданных. Для этого вовсе не потребовалось, чтобы Император мечтал завоевать чужую страну, учителя были злыми, киты упрямыми, дети вредными, а Шароглоты глотали людей по-настоящему. А это значит, что и в нашем, не сказочном мире, можно прекрасно обойтись без плохих людей, войны и настоящих слез.
И, наверное, Владислав Петрович про это напишет еще не один раз. Во-первых, на его небосклоне полным-полно места для новых добрых звезд и целых созвездий. А во-вторых, в конце книги про мальчика, все-таки нашедшего девочку, он это обещал. «Про слонов — это совершенно другая повесть. Впрочем, и она кончилась благополучно».
Как и должна кончаться любая история про мальчишек и девчонок — и сказочная, и настоящая.
Мытищи — Москва, 2001 год
