Андрей Егоров - Мой персональный клоун
Не знаю, что мною двигало в этот миг, но я убрал стакан, достал из аквариума клоуна и перенес к мертвой бабочке. Они были чем-то схожи – радужной пестротой раскраски, крохотными размерами и еще чем-то неуловимым – словно, были чужими в этом мире. Пришелец коснулся цветастого крыла, вздрогнул, глянул на меня. Я сразу понял, что он испугался.
− Я не нарочно. Я думал, ей будет хорошо под стаканом, – сказал я и горько заплакал. Я вовсе не желал причинить бабочке вред, и вдруг понял, то же самое может случиться с моим рыжеволосым клоуном из космоса. А вдруг и он тоже умрет от того, что я посадил его в аквариум?
Я плакал минут десять без остановки, рыдал навзрыд, ощущая, что мое горе вселенских масштабов, так могут горевать только дети. А потом произошло что-то странное. Клоун приблизился к бабочке и запустил руки ей прямо в брюшко. Сам он при этом затрясся, запрокинул голову и закричал высоким голосом. Пару секунд ничего не происходило. Потом крылья махаона дрогнули, развернулись, и он взвился вверх, словно секунду назад не был мертвым. Я едва успел подхватить клоуна, он чуть не упал с подоконника. С ним что-то случилось, он едва держался на ногах, глаза закатывались, и я испугался, что он умирает. Когда я опустил его на тряпку постели, клоун затих. Лишь по едва слышному шелестящему дыханию я заключил, что он жив.
Трое суток пришелец провел в постели. Его била дрожь, все тело было мокрым от пота. Периодически он подползал к крышке и жадно пил воду – я постоянно обновлял ее. Пытался угостить его орехами, но он упорно отказывался есть. На третий день клоун пошел на поправку, перекусил изюмом и кусочком сыра, пожевал грецкий орех и вдруг заявил:
− Мне нужна информация.
− Ты можешь говорить?! – опешил я.
− Немного. Ваш язык… как это будет правильно сказать… примитивный. Я пока не могу говорить на нем сносно. Мне не хватает лексики. Не мог бы ты принести сюда ту штуку, которая иногда говорит в соседней комнате?
− Телевизор? – удивился я. – Он довольно большой. Я могу, наверное, отнести тебя к телевизору.
− Сделай это. Мне нужна информация.
− Там мама и папа. – Я задумался. – Что если я посажу тебя в тумбу под телевизором?
− Мне это подойдет.
− Но ты тоже должен кое-что для меня сделать.
− Что ты хочешь? – пришелец насторожился.
− Не мог бы ты станцевать? – попросил я.
− Станцевать танец? – уточнил клоун.
− Ага, – подтвердил я энергичными кивками. – Будет весело…
− Кому как, – пробормотал он. – Что ж, я так и быть станцую танец, но я хотел бы тоже попросить тебя об одолжении. Мне нужно, чтобы ты больше не убивал живых существ. Никогда.
− Ты говоришь о бабочке? – Я почувствовал острый укол совести. – Я не хотел убить ее. Я не знал, что она умрет, если накрыть ее стаканом.
− Верю. Но я потратил слишком много жизненной энергии, чтобы оживить это существо. Пойми меня правильно. Возвращение к жизни очень непростой процесс. Он может отнять слишком много сил. Мне бы не хотелось, чтобы я потерял слишком много сил.
− Я никогда не буду убивать живых существ, – пообещал я.
− Это хорошо, – клоун улыбнулся и закружился по столу, отбивая носками ботинок чечетку. Затем он прошелся колесом, сделал сальто назад и сел на шпагат. – Ты доволен? – поинтересовался он весьма хмуро.
Я захлопал в ладоши.
− Здорово! А можешь еще?
− Я постараюсь, – пообещал клоун. – Если, конечно, ты поможешь мне вернуться обратно, на мою планету…
Он здорово удивил меня этой просьбой.
− Я? Помогу тебе?
− Конечно, – ответил он. И напомнил: – Телевизор. И не забывай кормить меня. И давать воду. Мне нужно много воды. Она содержит энергию. Я не игрушка. И я могу умереть. Как эта бабочка. Только меня некому будет оживить. Ты понимаешь?
Я медленно кивнул, сполна ощутив значимость момента…
Мне разрешалось смотреть телевизор только пару часов в день, но, к счастью, этим летом к нам приехала погостить бабушка. Она сидела перед телевизором безотрывно и смотрела всё подряд – очень кстати для космического пришельца, которому нужно выучить язык и понять привычки аборигенов.
Через неделю клоун отлично изъяснялся по-русски, во всяком случае, ничуть не хуже чем шестилетний ребенок. Мы могли теперь говорить обо всем, и я воспользовался этой возможностью, засыпав астронавта вопросами.
− Как тебя зовут? – спросил я.
− Можешь звать меня Рыжим.
− Это твое имя?
− У меня другое имя. Но ты все равно не сможешь его воспроизвести.
− А может, смогу, – заупрямился я.
− Ну, хорошо, – и клоун разразился тирадой минут на пять, помимо переливчатых звуков я уловил пощелкивания, треск и птичий свист. – Можешь повторить? – поинтересовался пришелец насмешливо.
− Не смогу, – я погрустнел.
− Я тоже так думаю. Поэтому Рыжий в самый раз.
− А меня зовут Вадим. То есть Вадик. Так меня мама и папа называют, – я смутился.
− Отличное имя – Вадик, – одобрил клоун. – Что оно означает?
На моем лице отразилось недоумение.
− Мое настоящее имя, – последовала та же пятиминутная тирада со щелчками и свистом, – к примеру, означает «крепкий телом и разумом, способный на высокие чувства», а земное имя Рыжий попроще, оно означает, что у меня рыжие волосы, как ты успел заметить. А что означает имя Вадик?
− Наверное, ничего не означает, – сконфузился я.
− Может быть, ты просто не знаешь, – успокоил меня Рыжий. – Как-нибудь спросишь у родителей.
Имя Вадик означает: «Отстань от мамы и дай ей поработать» поведала мне в тот же день мама. Я подверг сомнению ее компетентность в этом вопросе. Папина версия звучала куда более правдоподобно.
− Лучший ребенок в мире, – сказал он и чмокнул меня в макушку. – Именно так переводится имя Вадик на все известные мне языки финно-угорской группы.
Этот ответ меня удовлетворил.
Проведя под телевизором еще неделю, Рыжий полностью освоил язык и привычки землян. В некоторых вопросах он еще плохо разбирался, но схватывал буквально на лету. Я снова перенес его в свою комнату, притащил ему портативный приемник, и он принялся путешествовать по радиоволнам. Колесико клоун вращал сам. Настройка волн давалась ему нелегко, но он говорил, что физические упражнения хорошо влияют на застоявшиеся мышцы, а настоящий мужчина просто обязан поддерживать хорошую физическую форму.
С того момента, как мы стали общаться вербально, наши отношения претерпели коренные изменения. Если раньше все решения принимал я, определяя его судьбу, то теперь, после того, как он заговорил со мной и вдруг оказался на порядок мудрее и опытнее, я снова стал ребенком, и рядом со мной находился крошечный воспитатель. Могу сказать, что на всей Земле не было наставника лучше, чем мой персональный клоун. Мне казалось, он знает ответы на все вопросы. И я был недалек от истины в этой слепой вере в абсолютный разум пришельца. Ведь даже тайны мироздания, пока еще скрытые от научного сообщества Земли, были ему ведомы. Он делился со мной любыми знаниями, был абсолютно откровенен, и без обиняков поведал о катастрофе, приведшей его на Землю.
