Керен Певзнер - Город Ветров
— Марина, свет очей моих! Солнце, озарившее твои волосы, придало блеск твоей душе. Я люблю тебя, изумрудоглазая. Выходи за меня замуж, иначе я умру от тоски, — и он рухнул прямо на асфальт, держа при этом цветок на весу.
Прохожие, глядя на это действо, улыбались и качали головой. Я не знала, что мне делать. Подскочив к нему, я стала тянуть его за рукав.
— Вставай же, люди смотрят.
Рустам не спеша поднялся, почистил мохнатым розовым цветком джинсы и отбросил его в сторону — видимо, его функция была выполнена.
— Ну что, довольна? Не слышу ответа…
— Довольна, довольна, — я была рада, что он встал.
— Я не этого ответа жду.
— А чего?
— Так ты выйдешь за меня замуж?
— Выйду, вот ненормальный!
Заключив меня в объятия, он крепко меня поцеловал, и дальше мы пошли по бульвару, взявшись за руки.
Конечно, я обманывала сама себя, говоря, что не очень-то его люблю. На самом деле, кроме Рустама, я ни с какими парнями не встречалась. А если и общалась на переменках в институте, то даже самые видные из них казались мне неинтересными. И разговоры были все какие-то одинаковые — девчонки, сигареты, машины, иногда зачеты. А с Ростиком (так я его называла) мне никогда не было скучно. Он бессменно участвовал в КВНах, придумывал разные шутки и розыгрыши. Вот только бы росту ему чуточку побольше, а то мы были одинаковые, когда стояли босиком. Стоило мне надеть туфли на любых каблуках, и я оказывалась выше его ростом.
И внешность у него была самая обыкновенная — простой смуглый паренек.
Однажды он пришел ко мне домой и спросил, показывая на свою жилетку:
— Как ты думаешь, Марина, мне стоит ее носить?
Это был связанный на спицах жилет из ниток домашнего прядения. Его прислала тетка из деревни. По всему жилету змеились косы, и в такой одежде щеголяли районные парни, приехавшие в город на заработки.
— Ну как тебе сказать… — протянула я, не желая его обидеть. — А почему ты спрашиваешь? Случилось что?
— Да вот, купил билет в кинотеатр «Низами» на ретроспективный показ фильмов Тарковского и опоздал немного. Говорю билетеру: «Мне в зеленый зал, на Тарковского». Он кивает и впускает меня в зал, где идет индийский фильм. Я ему говорю: «Мне на Тарковского…» и тычу ему билет. А он мне говорит: «Какой-такой Тарковский-Марковский? Тебе на „Любовь брамина“ надо, сюда иди!» Нет, сниму эту жилетку к черту.
Вот такой у меня муж: не писаный красавец, но поклонник Тарковского и древнеперсидской поэзии.
После защиты диплома мы оба получили свободное распределение. Свадьба была обычная, двести человек в ресторане и я, запакованная в белый капрон. В сочетании с рыжими волосами получилось кошмарное зрелище.
После свадьбы мы поселились на квартире бабушки Рустама, скончавшейся два года назад. Его родители квартиру приватизировали и отдали нам, как, в сущности, и было задумано с самого начала.
В то время в Баку стало неспокойно по вечерам ходить по улицам, и мой муж настоял, чтобы мы посещали занятия по карате. Походив эдак пару месяцев, я научилась паре-другой приемов, особенно дикому крику при прыжке, и быстро охладела. А Рустам продолжал ходить и возвращался домой потный и довольный.
Денежки наши, собранные на свадьбе, подходили к концу. Работу мой муж так и не нашел — он пропадал целыми днями, но проку никакого от его хождений не было. Его отец предлагал нам свою помощь, но Ростик гордо отказывался, не хотел, чтобы родители намекали ему, что он поторопился с браком.
У меня была работа — я попала в ОТК крупного завода, производящего всякую всячину. И однажды завод принялся изготовлять промышленных роботов. Меня, как молодого специалиста, послали на самый ответственный участок — сборочный цех, где я наблюдала за действиями монтажников, пытавшихся по слеповатым синькам склепать нечто, гордо именуемое автономным сварочным агрегатом. И вот когда я, забурившись с головой в чертежи, проверяла качество сборки, ко мне подошел молодой парень и принялся долго смотреть на меня не произнося ни звука.
Мне стало не по себе, но я мотнула головой и продолжила свою работу. Наконец он разлепил губы и с суровым видом сказал на ломаном русском языке:
— Зачем ты, женщина, мужчинам приказы даешь?
Сначала я оторопела, но потом собралась и поняла, что для деревенского парня из глухого азербайджанского села это зрелище и впрямь невиданное.
— Знаешь, дорогой, я бы и рада была не отдавать приказы, но посмотри сюда: вот чертеж, — я показала на синьку, величиной с парадную скатерть на двенадцать персон, — вот робот. Хочешь, вставай на мое место и приказывай!
— Я не умею, — попятился он от меня.
Картинно вздохнув, я ответила:
— Вот поэтому я здесь…
Заказов на заводе было мало, уходила я домой около четырех и поэтому сидя дома одна в вечерние часы, я недоумевала: какую работу можно искать в восемь-десять вечера? А может быть, это все блеф, и Рустам меня просто обманывает? Уходит всегда такой выглаженный, в костюме с галстуком, говорит, что должен солидно выглядеть, а сам, наверное, крутит с министерской дочкой эта уродина до сих пор не замужем.
От такой мысли мои руки сами скомкали недовышитые штаны и отбросили их в сторону, Я вскочила и заметалась по тесной квартирке. По дороге зацепила стул с висящим на спинке пиджаком Рустама, который он надевал вчера.
Поднимая пиджак, я вдруг заметила валявшийся на полу картонный кусочек желтоватой бумаги, по всей вероятности, выпавший из кармана. Бумажка была величиной с визитную карточку. На ней почерком, стилизованным под арабскую вязь, было написано:
«Несравненному и непобедимому сыну знатного рода, Рустаму, да будет прославлено имя его в веках!
Жду тебя сегодня вечером, когда взойдет луна, около входа в Зорбатан. Там начнешь ты свой путь, и приключения приведут тебя к осуществлению желаний…»
«Нет, это не министерская дочка, — мрачно подумала я, — здесь пахнет факультетом востоковедения! Ишь, чего захотела, желаний и приключений с чужим мужем! Будет ей сейчас такой зорбатан, всю персидскую лирику забудет!»
Натянув джинсы и просторный зеленый свитер, я сунула в карман деньги вместе с пресловутой визиткой, и выскочила на улицу. Поймав такси, я бросила таксисту: «Ресторан „Зорбатан“, пожалуйста», и мы поехали в другой район города.
Этот ресторан назывался по имени храма огнепоклонников-зороастрийцев Зорбатан, который находился на восточной окраине города. От храма, построенного в незапамятные времена вокруг природного выброса газа, горевшего факелом, остались только четыре арки, соединенные между собой. Они окружали факел, горевший не одну сотню лет, и это место когда-то было священным. Люди поклонялись огню и приносили ему жертвы. А потом пришли мусульмане, но храм не тронули. Он разрушился сам от времени и жара. Погасить столь мощный факел не поднялась рука даже у последних властителей-безбожников, поэтому место, где стояли развалины, огородили в целях пожаробезопасности и повесили табличку: «Храм огнепоклонников». А в нескольких десятках метров от этого запущенного места построили ресторан, который без излишней фантазии так же и назвали. Этот ресторан славился своими шашлыками из баранины и печенки, и мы с Рустамом как-то раз там были.
