Дэвид Дрейк - Мишень
Или Есильковой, которая заняла его прежнее место после того, как они вдвоем неплохо поработали, избавив мир от нескольких высокопоставленных негодяев. Это было давно, и Йетс тогда был инспектором Безопасности, а Есилькова - патрульным офицером...
А теперь, когда нет ни времени, ни желания возиться с этим свалившимся на голову сумасшедшим, Есилькова, видите ли, перешла в другую смену!
Ладно, придется марсианским наблюдателям подождать. Йетс злорадно усмехнулся. Теперь у него есть оправдание, и Гейтвуд это подтвердит.
Он искренне ненавидел обязанности списка А (неотложные), тем более что ему теперь самому приходилось их составлять. Сегодня Сэму надо было присутствовать на официальном обеде, его пригласил сам вице-секретарь отдела науки и технологии, некто Тейлор Маклеод, весьма аристократичный зануда, любовник Элеонор Бредли. Вернее, ее жених, поправил себя Сэм. Элла Бредли относилась к прошлому, далекому прошлому, но он продолжал думать о ней, словно еще продолжал спать с ней.
Сейчас это можно было делать с Есильковой, если их смены совпадали. Это было неплохо. По сути дела, единственным преимуществом его новой должности было то, что Сэм мог всех контролировать, и та же Есилькова находилась в его полной власти. Больше ничего хорошего в должности комиссара не было.
Йетс продолжал бесцельно расхаживать по кабинету. Скоро Гейтвуд должен привести Неопознанную Личность, черт бы их обоих побрал!
У Сэма был большой, по лунным стандартам, кабинет - четырнадцать квадратных метров. Много места занимал диван, который часто использовался, и стереопередатчик - голотанк. Исфаханский ковер на полу был подарком от какого-то иранца предыдущему владельцу кабинета. Уходя с должности, подарки посетителей надо было оставлять на работе, согласно инструкции. Все, что стоило дороже зубочистки, объявлялось собственностью ООН и оприходовалось.
Друзья Сони Есильковой подарили ему пистолет Токарева (середина двадцатого века!) с надписью: "За заслуги в деле сохранения мира и взаимопонимания". По сути дела, подарок был от советских властей. То, что выбор пал на пистолет, было, несомненно, Сониной идеей. Она хорошо знала, что понравится Сэму Йетсу.
Видимо, Советы были чертовски рады, что биооружие не уничтожило миллионы неевропейцев, живущих на их территории.
Весь мир был ему благодарен, а что он получил за это? Идиотскую должность!
Когда наконец явился Гейтвуд, Йетс уже успел позабыть, что сам позвал его. Началась утренняя вакханалия приказов и циркуляров, которые не могли быть доверены секретарше. Факс бесконечной лентой выплевывал их один за другим - все с пометками: "НЕ КОПИРОВАТЬ, ПО ПРОЧТЕНИИ УНИЧТОЖИТЬ".
Но никакая бумажка не могла испортить настроение Йетсу больше, чем сегодняшний предстоящий обед с Эллой Бредли, и он поклялся себе сделать все возможное, чтобы раздуть сегодняшнее появление человека без документов в серьезное происшествие, которое можно будет использовать в качестве предлога, чтобы никуда не ходить.
- Впусти его, Салли, - буркнул Йетс в интерком, обращаясь к своей длинноногой секретарше, бдительно несущей службу снаружи, за дверью его кабинета.
- Сэр, мистер Гейтвуд не один, тут еще...
Громкий сигнал телефона заглушил конец предложения.
- Ах да! Я забыл! Впусти их.
Не дрожал ли у Салли голос? Или это была ее обычная сексуальная манера говорить с придыханием и аффектациями, на которую Йетс из последних сил пытался не обращать внимания. Она досталась ему в наследство вместе с кабинетом, но ее папаша был конгрессмен, поэтому можно было любоваться, но нельзя потрогать.
"Где же проклятая Есилькова?!" Йетс моментально разозлился от этой мысли и приказал Салли немедленно выяснить.
Тут в кабинет вошел Гейтвуд, сопровождавший незнакомца, и Йетс моментально забыл обо всем остальном.
Дверь скрипнула, закрываясь за вошедшими. Гейтвуд был бледен как привидение, примерно такого же цвета, как и странный скафандр незнакомца. Йетс хотел было встать и приветствовать их рукопожатием, но передумал.
Голос Гейтвуда прозвучал слишком громко в наступившей тишине:
- Комиссар Йетс, познакомьтесь с Шен Оном... - Гейтвуд замялся, не зная, что делать дальше.
- Откуда он? - пришел ему на помощь Йетс.
Он знал все современные типы скафандров: для высокого давления, для работы в вакууме, для пилотов, но этот высокий парень (на полголовы выше самого Сэма) был одет во что-то совершенно невообразимое. Какие-то странные пластины на шлеме... Кислородные баллоны и шланги тоже необычные. На груди прикреплена какая-то решетка с маленькой клавишей.
- Откуда? - переспросил незнакомец странным металлическим голосом, словно говорил через динамик.
- Ладно, присаживайтесь, - вздохнул Сэм, игнорируя умоляющий взгляд Гейтвуда. Гейтвуд с расстроенным лицом направился к одному из обитых кожей стульев, специально предназначенных для посетителей, но оглянулся и остановился на полшаге. Фигура в скафандре неподвижно стояла в центре кабинета.
Потом чужак коснулся пальцем решетки на груди. Оставалось только надеяться, что шутка насчет гранат в скафандре не окажется пророческой.
"Чужак - вот подходящее слово", - подумал Сэм, уставившись на шестипалую руку в скафандровой перчатке.
- Сэр, - волнуясь, сказал Гейтвуд, - кажется, он не понимает, что значит "присаживайтесь".
- Так сядьте и покажите это ему на своем примере, - разозлился Йетс. Если все происходящее было шуткой - это одно, но если это - имитация внештатной ситуации, задуманная Маклеодом, которого Сэм никак не мог назвать своим другом, то скоро полетят чьи-то головы.
Гейтвуд уселся. Человек в скафандре медленно повернул голову в шлеме, следя за его движениями. Гейтвуд пододвинул стул.
Чужак по-прежнему не отнимал руки от клавиши. Йетс ощутил сильнейшее желание снять пистолет со стены. Немного поколебавшись, он так и сделал.
- Шан Ан, садитесь, и мы будем говорить.
- Говорить, - повторил загробный голос из решетки.
Йетс проклинал себя, что вовремя не перешел в другую смену, как Есилькова. Он набрал на компьютере сообщение для Салли: "Найти немедленно Есилькову. Вызвать шестерых охранников помассивнее, вооруженных, пусть стоят под моей дверью. Включить запись. НЕМЕДЛЕННО!"
Господи, как отвратительно выглядят шестипалые руки!
- Сядь, - Йетс махнул в сторону пустого стула.
- Сядь, - повторил человек в скафандре и неуклюже шагнул вперед, ударившись коленом о стул.
Человеческие ноги сгибаются примерно одинаково. Чужак посмотрел на Гейтвуда, который сидел, положив ногу на ногу, и, видимо, решил использовать его как образец. Он неловко сел и тоже положил правую ногу на левую, ни в чем не уступая теперь своему учителю.
