Ролан Вагнер - Дух коммуны
Похоже, что момент замены застал по крайней мере один человек, и Труваллек как раз сейчас допрашивает его. Я незаметно проникаю в голову одного из полицейских, присутствующих при допросе.
- Ладно, расскажите мне все, что видели, - произносит фараон, закуривая сигарету.
Свидетель, старикан с гладкой физиономией и подозрительно черной шевелюрой, закашлялся и замахал рукой перед собой, пытаясь разогнать дым.
Чтобы не досаждать бедняге, Труваллеку достаточно было бы взять сигарету в другую руку, но ему это даже не приходит в голову. Вот вам и результат почти столетней кампании против курения!
- Я вышел на прогулку с моим псом, как делаю каждое утро, - говорит свидетель между двумя приступами кашля. - Мы проходили перед папертью собора, когда вдруг Большой Шарль принялся гавкать…
- Шарль?
- Это мой пес. Я назвал его так потому, что это злобное и мрачное создание.
Труваллек качает головой.
- Не вижу оснований для такой клички, - бормочет он. - Ладно, значит, ваш пес залаял, - продолжает он, не давая возможности собеседнику толком объяснить причины такого прозвища. - И что было потом?
- Я обернулся к Сакре-Кёр и… и увидел их.
- Кого это - их?
Свидетель обращает на инспектора взгляд - гибрид бездонного колодца с межгалактической пустотой.
- Этих, зелененьких, - шепчет он.
Я невольно вспоминаю одну историю, рассказанную маман, и мой «носитель» машинально поднимает взгляд, уставившись с задумчивым видом в прозрачное голубое небо, словно пытается уловить момент появления первой летающей тарелочки - провозвестницы гигантской армады вторжения.
- Кого-кого? - рычит Труваллек, явно не поверивший своим ушам.
Свидетель корчится под его свирепым взглядом.
- Инопланетян, - пищит он едва слышно. - Гуманоидов, ростом метр двадцать, может, полтора метра. У них была удивительно белая кожа, раскосые ярко светившиеся глаза… Я же говорю вам: это были инопланетяне, - заканчивает он на еще более высоких тонах.
Труваллек обменивается скептическим взглядом с моим «носителем», потом снова обращается к свидетелю.
- Ну, допустим, - бормочет он с неудовольствием. - И это они… И это инопланетяне соорудили бетонный кошмар на месте собора? Меньше чем за пять минут?
Владелец злобного и коварного пса гордо выпрямляется.
- Они ничего не сооружали, и все продолжалось меньше минуты! Они взялись за Сакре-Кёр, приподняли собор без видимых усилий и унесли его… в никуда.
- В никуда?
- Собор исчезал по мере того, как они передвигали его, словно… словно они запихивали его в пространственно-временную расселину!
- Наверное, тут работала целая толпа, - иронизирует инспектор. Если бы не статуя, закрывающая от нас полнеба, он бы давно отправил свидетеля в ближайшую психиатрическую лечебницу.
- Да, их было несколько тысяч, - совершенно серьезно отвечает допрашиваемый. - И они исчезли вместе с собором. Но почти сразу же вернулись… наверное, тем же путем… На этот раз со статуей.
Свидетель горбится, опускает глаза, его руки бессильно падают вдоль тела.
- Мне все труднее и труднее было удерживать Большого Шарля. В конце концов он вырвался и с лаем кинулся на этих… Один из них обернулся, из его глаз ударил зеленый луч…
- Все это совершенно неправдоподобно! - с отвращением бросает инспектор Труваллек.
- …и прямо в моего пса.
Свидетель засовывает руку в карман куртки.
- Вот все, что осталось от него, - заканчивает он трагическим голосом. Он извлекает руку из кармана и подносит ее к носу инспектора, раскрыв ладонь. На влажной дрожащей ладони лежит маленький жалкий лотарингский крестик, покрытый шерстью. «Крестик» неожиданно поднимает переднюю часть и испускает жалкий писк, похожий на писк больного цыпленка. Учитывая масштаб, эти звуки должны соответствовать громовому рычанию.
Вряд ли у меня получилось бы более эффектно. Тем более, у ма-ман.
Вот вам и инопланетяне, обладающие не только техникой высочайшего уровня и весьма своеобразным чувством юмора, но и хорошо разбирающиеся во французской истории. На мой взгляд, слишком хорошо.
- Что ж, вам остается только назвать его Шарло, - говорю я, используя голосовые связки моего хозяина, и исчезаю, не дождавшись реакции свидетеля и инспектора Труваллека.
У меня срочные дела.
Но это будет самый продолжительный поиск за все время моего существования.
Одиннадцать часов! Вы отдаете отчет? И ведь я посвятила делу всю свою энергию плюс энергию моих программ-сотрудников, лишенных сознания.
Но это не имеет значения, поскольку результат налицо.
Оп! Небольшой трюк с использованием телекоммуникационных спутников - и я оказываюсь на границе штатов Юта и Невада, в уголке пустыни. Вокруг красные или коричневые скалы с охристыми пятнами. Тут и там возвышаются столовые горы, но ни одна из них не превышает высотой сотню, максимум, полторы сотни метров. Типичный пейзаж для запада Соединенных Штатов за одним исключением: на вершине одной из столовых гор возвышается собор Сакре-Кёр. В прекрасном состоянии, как и следовало ожидать.
У меня появляется ощущение, что пейзаж более характерен для Техаса: он слишком близок к тому, что мы видели в вестернах, на которые мода прошла около века назад.
В тени на паперти заблудившегося собора сидит человек. Высокий, худощавый, со светло-каштановыми волосами. За слегка притемненными очками видны голубые глаза. На нем черный костюм-тройка, совершенно нелепый в царящей здесь жаре, и пляжные сандалии, они выглядят просто смешно в сочетании с гетрами. На ступеньках рядом с незнакомцем стоит стакан с оранжадом. Небольшой аудиокубик оглашает окрестности весьма шумной версией «Fuckin' in the Girl's Room», которую мне не приходилось слышать раньше.
Быстрая проверка документов в его карманах позволяет мне узнать, что передо мной Кейт Свенсон, родившийся в Энн Арбор 31 января 1990 года. Он выглядит моложе своего возраста; я бы не дала ему больше пятидесяти лет. Кроме водительских прав, при нем карточка «Ка-лифорниан Экспресс», купюра в 20 долларов с профилем Филипа Дика, выпущенная Центральным банком Калифорнии, две купюры по 10 долларов Seattle Investment Company, с которых сверкает улыбкой Билл Гейтс, десяток банкнот по сто тысяч долларов с печатью Las Vegas amp; Nevada Casino Fund и стриптизершей с обнаженной грудью на фоне «одноруких бандитов», набитых золотыми монетами. Ручка довольно жалкого вида, хотя и сделана из массивного золота (я это проверила) и серебряная зажигалка, инкрустированная алмазами, завершают перечень.
Похоже, этот человек путешествует налегке.
В этой картине явно чего-то не хватает. Видимо, кому-то нужно, чтобы я поверила, будто человек в черном оказался здесь совершенно один, примерно в ста двадцати километрах от ближайшего соседа, и у него с собой нет даже мобильника. Как бы тщательно я ни сканировала окрестности и сам собор, я не нахожу ничего, похожего на телефон. Если человеку понадобится средство связи, ему остается только смастерить самому телефон из аудиокубика или же собрать скамеечки для молитвы и разжечь костер, чтобы подать дымовой сигнал.
