Сергей Герасимов - Дом на окраине
Утром она одела мальчика, внимательно разглядев его уже при дневном свете. Мальчик выносил разглядывание спокойно, как на приеме у врача. Вещи оказались великоваты, но подошли, за неимением других.
Перед завтраком она почитала Пушкина вслух и в некоторых местах мальчик заинтересовался. Старуха решила читать Пушкина каждый день, а потом перейти на Лермонтова. Она сделает из Маленького Мужчины человека, а в благодарность Маленький Мужчина… Ну ладно, каких только чудес не бывает на свете.
После завтрака мальчик нашел зернышко акации и решил его посадить. Сущий ребенок! – подумала Старуха с нежностью и сказала:
– Нельзя.
– Почему нельзя?
Старуха и сама не знала почему нельзя, просто ей хотелось проверить силу своего авторитета.
– Потому что вырастет колючка, – сказала она.
Потом она почиталала рекламную газетку, нашла нужный телефон и вызвала людей, ставящих замки. Люди пришли, поставили замки, взяли несусветно огромную сумму. Старуха согласилась с суммой, но сама попробовала прочность каждого замка. Как уверяли техники, такие замки не берет ни одна отмычка. С новыми замками Старуха была уверена, что мальчик не сбежит. Значит, ничто не помешает ей сделать его счастливым.
С самого утра мальчик просился погулять, но Старуха не пускала. Мальчик послонялся по дому и пошел в подвал.
Подвал был несоразмерно большим, как будто построенным навырост. В нем было несколько бетонных коробок и коридоров, идущих друг за другом. В любом ребенке есть интерес к подземельям.
Мальчик дошел до последнего, четвертого подземелья: и выключил фонарик. Здесь было абсолютно темно. Наверное, четвертый подвал был самым старым. Мальчик снова включил фонарь и посветил на стены. Здесь стены были кирпичными и влажными, все в капельках росы. У одной стены грудой лежала картошка. У другой – куски досок, старых стульев и всякой деревянной чепухи, которая вросла в землю. Мальчик вспомнил о семечке акации, которое до сих пор сжимал в кулаке, и решил посадить его здесь.
Он отодвинул несколько досок, выкопал ямку и положил в нее семечко. Он спрятал семечко между старых палок, чтобы Старуха не догадалась. Он был послушным и не хотел противоречить желаниям доброй тети.
Семечко нужно было полить. Мальчик взял с полки бутылку с прозрачной жидкостью и отбил горлышко о стену. В бутылке оказался компот. Мальчик полил акацию. Теперь она обязательно вырастет.
Из под камня выглянула крыса и, понюхав воздух, выдавила свое жирное тело наружу. Ни капельки не стесняясь, она подошла к куче картошки и лениво погрызла одну картофелину.
Потом снова убралась в свою нору.
Мальчик вышел из подвала.
Старуха возилась, проверяя прочность замков.
– Тетя, – сказал он.
– Что?
– Я был в подвале.
– Ты можешь ходить где хочешь, но не выходи из дома.
– Там была картошка и бутылки.
– Я знаю, и что же?
– Крыса перевернула бутылку с компотом и бутылка разбилась.
Старуха посмотрела на мальчика внимательнее.
– Крыса, говоришь? Тогда нужно завести кошку. Впрочем, нет, кошку моя Веста не переживет.
И она снова занялась замками.
Мальчик ушел в комнату, лег на диван, стал повторять алфавит. Вообще-то алфавит он знал, но плохо. Ему понравилось, как быстро и правильно читала тебя слова из книжки. Иногда читала, даже не глядя в книжку. Мальчик пробовал и пробовал; из звуков начали получаться слоги, потом слова. Он прочел название книжки. Книжка называлась «Букварь». Я обязательно научусь читать, – подумал он.
Прошел год. Все это время мальчик не выходил из дома. По ночам все двери запирались на замки, а днем Старуха была неразлучна с ним. Уходя куда-нибудь по делам, она запирала мальчика в подвале, как в самом надежном месте. Мальчик уже привык и не сопротивлялся. Нельзя сказать, чтобы ему плохо жилось. Он ел вдоволь и вкусно, одевался просто и смотрел мультфильмы по видео. Он привык спать раздетым и к тому, что Старуха мыла его каждый вечер.
Старуха ждала. Теперь мальчику было уже тринадцать. Он был очень рыжым, курносым и плосколицым, то есть далеко не красавцем. Но у него была улыбка. После года старушачьих усилий улыбка оставалась такой же невинной.
У Старухи испортился сон. Она часто лежала с открытыми глазами, слыша где-то у подмышки теплое дыхание мальчика, и размышляла. Вначале она думала, что мальчик просто глуп, но он быстро научился читать и научился судить о поэзии с совсем не детской глубиной. Потом Старуха думала, что мальчик слишком мал, но когла ему исполнилось тринадцать, серьезно забеспокоилась. Однажды ночью ей в голову пришла мысль о сопернице.
К этому времени из дому были убраны все картинки, изображавшие девочек и красивых женщин. Из женских фотографий остались только фотографии Старухи в более или менее отдаленной молодости. Все книги, в которых говорилось о девочках, были убраны с полок. Скандал Аллы и Фили очень порадовал Старуху и некоторое время она делала вырезки из газет и давала их читать мальчику. Но мальчик оставался невинным.
В доме соперницы не было. Но где же? Очень долгое время мальчик проводил в подвале. Неужели? – подумала Старуха. – Но что же там может быть?
Рано утром она спустилась в подвал и обошла все четыре каменных мешка. Обычные старые вещи, мусор, консервы, картошка и больше ничего. В самом конце подвала из кучи досок торчали странно извитые бледные стержни, похожие на ростки картофеля. Старуха попробовала вырвать ростки, но они оказались слишком прочны. Они вытягивались из кучи старых досок на несколько метров, но не ломались и не рвались. Судя по гибкости, это было живое растение.
Старуха позвала мальчика.
– Что это такое? – спросила она.
– Колючка.
– Какая еще колючка?
– Которую я посадил, – ответил мальчик, – я принес тебе семечко, а ты сказала, что из него вырастет колючка. Я посадил семечко здесь и колючка выросла. Но она совсем не колючая, попробуй.
Старуха попробовала и обнаружила несколько шипов.
Очевидно, это была акация, которая выросла в полной темноте.
Растение совершенно потеряло свой привычный вид и, если бы не визиты мальчика с фонариком, погибло бы вовсе. Деревья ведь не могут расти без света. Акация выросла в несколько длинных, очень гибких стеблей, каждый из которых был чуть тоньше карандаша и лежал, свернувшись кольцами. Некоторые кольца стояли на ребре и напоминали обручи. На акации совсем не было листьев, но стебли имели зеленоватый оттенок. Длина каждого стебля была метров пять, не меньше.
– Ты ее поливаешь, да? – спросила Старуха.
– Да.
– А чем ты ее поливаешь?
– Компотом.
– Тем компотом, который разбивают крысы, да?
