Роберт Шекли - Раздвоение личности
Оборванцы уставились на него во все глаза.
- Ну вылитый Том Бартал! - охнул кто-то.
- Но Том ведь даже не заикался, что у него есть брат! - заметил другой.
- Мы близнецы, - поспешно разъяснил Бартолд. - Нас разлучили, едва мы появились на свет. Лишь месяц назад я узнал, что у меня есть брат-близнец. И вот я здесь, чтобы познакомиться с ним.
Для Англии XVI века история была вполне правдоподобная, да и сходства не приходилось отрицать. Бартолда усадили за стол и поставили перед ним кружку с элем.
- Ты опоздал, парень, - сказал ему дряхлый одноглазый нищий. - Отменно он работал, лихой был гарцовщик...
Бартолд вспомнил, что так в старину называли конокрадов.
- ...но его схватили в Эйлсбери, и пытали его, и судили вместе с пиратами, и, что еще хуже, признали виновным.
- Какой же у него приговор? - спросил Бартолд.
- Суровый, - сказал коренастый вор. - Сегодня его повесят на Рынке Строптивых.
На мгновение Бартолд замер. Потом спросил:
- А брат действительно похож на меня?
- Как две капли воды! - вскричал трактирщик. - Удивления достойно, прямо глазам не верится. Тот же лик, тот же рост, тот же вес - все одинаковое!
Остальные закивали в знак согласия. И Бартолд, столь близкий к цели, решил идти ва-банк. Во что бы то ни стало ему нужен был Том Бартал!
- Слушайте меня внимательно, друзья, - сказал он. - Вы ведь не очень-то любите фискалов и законы Лондона, правда? А я во Франции слыву богачом. большим богачом. Хотите отправиться туда вместе со мной и жить, как бароны? Тише, тише, - я не сомневаюсь, что хотите. Что ж, это можно, друзья. Но надо взять и моего брата.
- Это как же? - удивился плечистый лудильщик - Его же сегодня повесят!
- Разве вы не мужчины? - сказал Бартолд, - Разве вы не вооружены? Разве не пойдете на риск ради богатства и Привольной жизни?
...На Рынке Строптивых собралась сравнительно небольшая кучка зевак, ибо казнь была мелкая и незначительная. Но все же хоть какое-то развлечение, и люди азартно улюлюкали, когда повозка с приговоренным прогромыхала по булыжной мостовой и остановилась у подножья виселицы.
Палач уже взошел на помост, уже окинул толпу взглядом сквозь прорези в черной маске, и теперь проверял прочность веревки. Два констебля провели Тома Бартала вверх по ступенькам, подвели к палачу, протянули руки к веревке...
Бартолд, разинув рот, смотрел на осужденного. Бартал был похож на Бартолда точь-в-точь, если не считать одной мелочи.
Щеки и лоб у Бартала были изрыты оспинами.
- Самое время нападать, - сказал трактирщик. - Вы готовы, сэр? Сэр! Эй!
Он обернулся через плечо и увидел, что шляпа с перьями скрывается из виду в переулке.
В глубокой меланхолии возвращался Эверест Бартолд к флиперу. Рябой никак не вписался бы в его планы.
Все понапрасну - ни одного пригодного Бартолда. Теперь он приближался к тысячелетнему барьеру.
Дальше забираться нельзя... Во всяком случае, по закону.
Но не может он вернуться с пустыми руками, да и не желает.
Есть же где-то во времени какой-нибудь Бартолд, пригодный для дела!
Он раскрыл коричневый чемоданчик и вынул оттуда маленький тяжелый аппарат. Там, в Настоящем времени, Бартолд выложил за него несколько тысяч долларов.
Он старательно наладил аппарат и подключил к темпорометру.
Теперь Бартолд волен странствовать во времени, где заблагорассудится хоть среди неандертальцев. Темпорометр этого не отметит.
На какой-то миг Бартолду захотелось отказаться от своей затеи, вернуться к безопасности, к жене, к работе. Уж очень это страшно - ринуться через грань тысячелетия...
Он прибыл в Англию 662 года, к окрестностям древней крепости Мейден-Касл. Флипер он спрятал в лесной чаще, а сам в простом одеянии из грубого холста направился к крепости.
Он обогнал двоих голых по пояс путников, что-то распевающих по-латыни. Тот, что шел сзади, хлестал переднего кожаной плетью. А потом они поменялись местами, даже не сбившись с ритма ударов.
- Прошу прощения, сэры... Но путники даже не удостоили его взглядом. Бартолд зашагал дальше, утерев пот со лба. Немного погодя он поравнялся с человеком в накидке, с арфой на одном боку и мечом на другом.
- Сэр, - обратился к нему Бартолд, - не знаете ли, где мне разыскать родича, на днях прибывшего сюда? Звать его Коннор Лох мак Байртр.
- Знаю, - ответил незнакомец.
- Где? - спросил Бартолд.
- Перед тобой, - ответил незнакомец. Он мгновенно отступил на шаг, сбросил арфу на траву и выхватил меч из ножен.
Бартолд смотрел на Байртра как зачарованный. Под длинными волосами он увидел точную и несомненную копию собственной физиономии.
Наконец-то кандидатура найдена!
Однако кандидатура явно не намеревалась вступать в сотрудничество. Медленно наступая с мечом наголо, Байртр приказал:
- Сгинь, демон, иначе разрублю на куски!
- Я не демон! - обиделся Бартолд. - Я твой родич!
- Лжешь, - непреклонно заявил Байртр. - Я долго странствовал по свету, это верно, и давненько не был дома. Однако я наперечет помню всех членов семьи. Ты не из них. Значит, ты демон, а обличье мое принял в колдовских целях.
- Погоди! - взмолился Бартолд. - Ты никогда не задумывался о будущем?
- О будущем?
- Да, о будущем!
- Слыхал я о том чудном времени, хоть сам и живу только сегодняшним днем, - проговорил Байртр и медленно опустил меч. - Знавал я одного чужеземца, трезвый он называл себя корнуэльцем, а пьяный - фоторепортером из "Лайфа". Ходит, бывало, повсюду, щелкает какой-то игрушкой да что-то себе под нос бормочет. Накачаешь его медом - он и расскажет тебе про облик грядущего.
- Вот и я оттуда, - сказал Бартолд. - Я твой дальний родич из будущего. А прибыл я для того, чтобы предложить тебе несметное богатство!
Байртр проворно сунул меч в ножны.
- Это весьма любезно с твоей стороны, родич, - сказал он вежливо.
- Иди со мной, - распорядился Бартолд и повел его к флиперу.
В коричневом чемоданчике лежало все необходимое. Бартолд лишил Байртра сознания с помощью микрошприца. Затем, приставив ко лбу Байртра электроды, гипнотически привил ему краткий курс всемирной истории, достаточное знание английского языка и некоторые представления об американских обычаях.
Гипнообучение длилось почти двое суток. Тем временем Бартолд специальным аппаратом пересадил кожу со своих пальцев на пальцы Байртра. Теперь отпечатки у обоих стали идентичны.
Затем, то и дело сверяясь со списком, Бартолд наделил Байртра кое-какими недостающими особыми приметами и избавил его от кое-каких излишних. Процесс электролиза скомпенсировал то обстоятельство, что Бартолд начинал лысеть, а его родич - нет.
Когда все было закончено, Байртр застонал, схватился за свою гипнофаршированную голову и сказал на современном английском языке:
