Валерий Алексеев - Седьмое желание
Значит, все решено. Машину типа "лимузин" из нейтральной страны. С открывающимся верхом, ну, и все такое. Как это обычно говорится? А не все ли равно? Три-четыре Я хочу лимузин. Я хочу лимузин".
8
Левка стоял на краю тротуара и ждал, когда перед ним на свободный участок мостовой грохнется голубое никелированное чудо. Но солнце пекло, как прежде, асфальт под ногами плавился-и ничего не случилось.
- Ух ты, черт,- сказал Левка.
Сердце у него заколотилось. Так неохота было возвращаться к реальности, что он чуть не заплакал с тоски.
- Я хочу лимузин,-с упрямством повторил Левка. И опять ничего не произошло.- Жульничество,-упавшим голосом проговорил Левка- Это будет считаться как два желания, так, что ли? Гады, капиталисты.
Он потрогал рукой карман. Кредитка хрустела. И этот хруст немного успокоил Левку.
- Ладно, пускай "татра",- громко сказал он, и прохожий отпрянул от него, испугавшись.
Ничего не случилось. Левка с яростью сунул руки в карманы-и пальцы его натолкнулись на холодный, слабо зазвеневший предмет. Что такое? Левка вынул руку-в пальцах у него зажат был ключ на красивой иностранной цепочке.
Это еще откуда?
Ключ был толстенький и явно не дверной. На другом конце цепочки болтался серебряный скелетик.
"Талисман,- подумал Левка. И вдруг его озарило - Ведь это же автомобильный ключ!"
9
Левка поднял глаза к небу. Все вокруг сверкало и искрилось. Небо то вспыхивало голубым, то темнело и гасло, пульсируя Люди шли молча. Им не о чем было говорить.
На асфальт у ног Левки упала тень.
Левка поднял голову. Рядом с -ним стоял милиционер. Он недружелюбно оглядел Левку и сказал:
- Гражданин, там, где вы поставили машину, стоянка запрещена. Левка вздрогнул.
- Машина? - переспросил он, глупо улыбаясь.- Да, извините...
И он потянулся к карману, где лежала кредитка.
- Пройдемте,- сухо сказал милиционер,- и отведите машину на десять метров вперед.
Они пошли по тротуару рядом. Милиционер шагал крупно и сердито: ему, должно быть, было жарко в ослепительной белой сбруе и в сапогах.
- Вот туда, к магазину,-показал он рукой, и Левка увидел невдалеке (туманно, как сквозь слезы) что-то роскошное, ослепительно черное, окруженное любопытной толпой.
Зажмурившись, Левка подождал, пока сердце кончит колотиться. Что бы еще? А в уме считал:
"Первое, второе, третье. Это будет уже третье! Нет, подождем..."
В своих обтрепанных брюках, в тапочках на босу ногу, в ковбоечке в бледную клетку, он подошел к автомобилю, и толпа людей, быстро затихнув, расступилась перед ним. Никто уже не трогал с нежностью тонкие крылышки, не шептал зачарованно:
- Ух, красивая... А обивка, обивка, смотри...
Все глядели на Левика настороженно и молчали. Один только русый парень в очках протиснулся вперед и спросил:
- Двенадцать цилиндров, что ли?
Но его тут же дернули за рукав: не мешай.
10
Обивка и в самом деле была хороша. Распахнув дверцу, Левка увидел ее во всем великолепии Пористая, искристая, в мягких прострочках, она так и просила присесть. Янтарным блеском светились шкалы и руль. Теплым запахом сильного мотора веяло из-под ног.
- Сколько тебе платят, малый? - негромко спросил кто-то, нагнувшись к опущенному боковому стеклу.
Левка вспыхнул и, усевшись поглубже, наглухо закрыл окно. Но и сквозь толстые стекла ему было слышно, как, посмеиваясь и бранясь, расходились люди.
"За лакея приняли... Противно. Уж лучше бы я "Волгу" попросил. Или "Чайку"... А тут, наверно, и номер дипломатический, вот черт..."
На минуту Левке стало неуютно в автомобиле. Он посмотрел налево: милиционер хмуро глядел на него с перекрестка. Левка положил руки на широкий холодный руль и тут только вспомнил, что водить машину он не умеет.
- Вот это раз! - сказал Левка вслух и еще раз повторил: - Вот это раз! Как же я поеду?
Но отступать было уже поздно. Вылезешь-доказывай потом, что машина твоя...
Левка недовольно поежился и тихо сказал:
- Хочу уметь водить. Хочу уметь водить И вдруг руки его властно легли на руль, ступня ноги провалилась куда-то к полу, поворот ключа - и, мягко присев на задние колеса, машина рванулась вперед.
Левка откинулся на мягкую спинку, сделал неожиданно мощный поворот, так что рука его щелкнула в суставе, а самого его кинуло влево на синтетические ручки двери, и в это время пальцы его, на миг оторвавшись от руля, самовольно зашарили по щитку приборов. Щелчок-зажурчала тихая музыка, и солнечная улица, мягко качаясь, полилась под колеса. Люди пролетали почти у самого крыла. Казалось, что машина летит по воздуху.
- Эгей! Эгей!
И Левка запел. Он пел, как чукча, всякую всячину: о том, что у него машина, что за спиной на сиденье лежит махалка из страусовых перьев, что у окна клубком свернулся синтетический желтый тигренок, а под рукою-коробка коричневых, шелковых на ощупь сигар. И еще Левка пел, что жизнь-это сумасшедшая штука, а он, Левка, парень ничего.
Немножко неприятно было править, когда не знаешь, куда пойдет рука. Казалось, что какие-то другие, сильные руки, обняв тебя из-за плеч, лежат на баранке Время от времени они касаются твоих рук, и ты чувствуешь, какие они жаркие, волосатые, взрослые. С рукавами, закатанными выше локтей.
Левка пошарил в карманах, нашел свои противосолнечные очки-разбитые, треснувшие, с одной дужкой - и нацепил на нос.
"Ну, что бы еще пожелать? А, была не была! Пусть самая красивая в мире девчонка сядет ко мне в машину!"
11
Через секунду Левка пожалел о том, что сказал. Но, по-видимому, было уже поздно. Чужой, ватной рукой Левка повернул баранку. Машина вздрогнула и остановилась у края тротуара, чиркнув шиной по бортику.
И снова Левка оказался лицом к лицу с людьми. Иронически, с усмешкой рассматривали его парни, холодно скользили по нему взглядом девчата, и у всех в глазах Левка читал: лакей. Нет, не похож он был ни на гида из "Интуриста", ни на переводчика.
- Моя машина, моя! Поняли? - сказал всем Левка
Но люди недоверчиво проходили мимо.
Кто-то невидимый подбежал сзади к автомобилю и рывком, по-хозяйски распахнул дверь. Машина, качнувшись, приняла нового пассажира. В кабине запахло духами "Ландыш серебристый".
Похолодев от страха, Левка медленно повернул голову.
- Ты? - глупо спросил он.
Сзади, смущенно забившись в угол машины, сидела Лариска.
В сереньком халатике, в тапках с помпонами на босу ногу. Пуговицы у халата оторваны, и одной рукой Лариска придерживала воротник на груди, другою закрывала коленки.
- Здравствуйте! - сердито сказала Лариска.- Сам меня звал. Три квартала бежала из-за тебя, сумасшедший! Я как раз ванну себе наливала, вдруг кричат со двора: "Выходи скорее, тебя твой Левка зовет!"
