Александр Шалганов - «Если», 2001 № 06
К началу 30-х годов американский журнальный рынок фантастики был, в основном, поделен между тремя изданиями: «Amazing», «Astounding» и «Wonder Stories» (в этом журнале слились два других гернсбековских детища — «Air Wonder» и «Science Wonder»).[1] И уже к началу следующей декады майку лидера прочно удерживал «Astounding», который в ту пору редактировал Орлин Тримейн.
Среди основных причин успеха его издания можно отметить две — прагматическую и идеалистическую. Первая касалась вопросов «низменных» (впрочем, авторы так не считали): журнал платил писателям по центу за слово, а оба конкурента — по половине этой суммы, да еще после выхода тиража! Зато вторая была связана с материями более возвышенными: требование к авторам выдать action, интригу, неявно предполагало наличие некоего литературного профессионализма (интригу нужно уметь закрутить) — в отличие от «науки», предполагавшей лишь набор профессиональных знаний и развитое воображение. Тем не менее к началу 40-х годов американская журнальная science fiction на 90 % оставалась вотчиной фэнов-графоманов, считавших, что они «могут не хуже». И лишь десяти процентам удалось вырасти из фэновских «гадких утят» в прекрасных лебедей, которыми по праву гордится фантастика.
По мере того, как рос и развивался «Astounding» (в 1935 году журнал стал выходить два раза в месяц), его конкуренты, наоборот, теряли даже завоеванные позиции. «Wonder Stories» сменил название на «Thrilling Wonder Stories», а первая ласточка Гернсбека, журнал «Amazing Stories», в 1938 году снова обанкротился. Зато в Англии также появились свои журналы фантастики — «Scoops» и «Tales of Wonder»; в последнем увидели свет ранние произведения Уиндэма и состоялся дебют Артура Кларка.
Подводя итоги десятилетию 1930-х — эпохе Великого Кризиса, можно сказать: на первый взгляд, именно дешевые, уводящие от унылой и страшноватой реальности периодические издания должны были бы оказаться самыми конкурентоспособными на рынке, но в случае с фантастикой произошло обратное: журналы той поры не смогли прочно утвердиться на этом рынке, как бы сейчас сказали, позиционировать себя.
ИНКУБАТОР ТАЛАНТОВНа исходе декады произошло несколько знаменательных событий, всколыхнувших мир журнальной science fiction и на несколько десятилетий определивших ее дальнейшую эволюцию.
В 1938 году появился четвертый журнал — «Marvel Stories». Спустя год «Astounding» и «Thrilling Wonder» обзавелись соответствующими «компаньонами» в своих издательских домах: «Fantastic Stories» и «Adventures Startling Stories».
К тому времени редакторский руль «Astounding» уже два года уверенно держал писатель Джон Кэмпбелл. Он успел завоевать репутацию одного из лидеров тогдашней фантастики, а 1939 год стал годом его триумфа и как редактора. В том году на страницах «Astounding» состоялись дебюты Хайнлайна, Старджона, Ван-Вогта и Азимова; вскоре журнал стал местом, где постоянно печатались Блиш, Кларк, Саймак, Пол, Корнблат, Бестер, дель Рей, де Камп, Уильямсон и многие другие, составившие бесспорный «золотой фонд» англоязычной science fiction.
О «кэмпбелловском призыве», взглядах и редакционной политике легендарного «соавтора всех авторов» написано много, и нет смысла повторяться. Стоит только вкратце напомнить, что Кэмпбелл порой почти диктаторскими методами муштровал своих авторов, не гнушаясь даже подсказывать им темы; но без этого человека не было бы ни азимовских роботов и Основания, ни саймаковского Города! Что он очень многие острые проблемы поднимал загодя — задолго до того, как их касались в других аналогичных изданиях (о прессе «нефантастической» и говорить нечего). Что порой балансировал на острие ножа: достаточно вспомнить историю с напечатанным в «Astounding» рассказом Клива Картмилла «Deadline» (буквально — «Крайний срок»), после чего в редакцию наведались агенты ФБР, озабоченные «утечкой» сверхсекретной информации о проекте «Манхэттен». И наконец, то, что многие его политические и научные взгляды вызывают куда меньший восторг, чем гениальная редакторская интуиция: никто иной, как Кэмпбелл активно поддерживал в журнале хаббардовскую «дианетику», идею построения вечного двигателя (машина Дина), откровенно расистские теории и прочее.[2]
Кэмпбелл привел в литературу мощный отряд талантов, которые, в сущности, и создали science fiction XX века. А кроме того, подстегнул и другие журналы, бум которых только начинался.
В 1939 году увидели свет 6 новых периодических изданий («Dynamic Science Stories», «Future Fiction», «Planet Stories», «Strange Stories» и репринт «Famous Fantastic Mysteries»; самым «оригинальным» названием обладал, разумеется, журнал «Science Fiction»), в следующем — еще столько же (включая популярные «Captain Future» и «Comet»), и спустя год — еще два. Правда, это не означало нарастающей лавины тиражей — все ограничилось лишь чехардой с названиями. Журналы рождались и умирали, объединялись и «разводились», а читательская аудитория количественно оставалась примерно той же, что и раньше. Все это закончилось вполне предсказуемым перенасыщением рынка, а тут ситуацию усугубило еще и вступление США во вторую мировую войну: был резко ограничен выпуск бумаги, в армию призвали многих авторов и читателей… В результате ряд изданий не пережил и своего второго номера.
Зато в первое послевоенное десятилетие начался второй бум журнальной фантастики. По-прежнему высоко держал марку «Astounding» Кэмпбелла, а из новых журналов, появившихся в это время, особый интерес представляют три: «The Magazine of Fantasy & Science Fiction» (сокращенно «F&SF»), начавший выходить в 1949-м, стартовавший годом позже «Galaxy Science Fiction» и ещё спустя год — «If Science Fiction». Последнее название читателям «Если» ничего не напоминает?[3]
Редакторы «F&SF» ориентировали своих авторов не на привычный термин science fiction, а на несколько иной: science fiction literature (научно-фантастическая литература) — с упором на существительное, а не на прилагательное. В результате журнал стал главной издательской площадкой для художественной фантастики, и в нем надолго обосновались такие авторы, как Лейбер, Старджон, Киз и чуть позднее — Желязны. А два других журнала на долгие годы превратились в незыблемые бастионы «гуманитарной» (soft core) фантастики, а также фантастической сатиры: любимым автором обоих стал, как легко догадаться, Роберт Шекли.
Еще один любопытный журнал — выходивший с конца 40-х годов «Fantasy Book». Название его не должно вводить в заблуждение: в этом издании увидели свет многие произведения Азимова, Ван-Вогта, Лейнстера, не говоря уже о первой публикации Кордвайнера Смита — новелле «Сканеры живут понапрасну», с которой начался знаменитый цикл одного из самых загадочных и недооцененных авторов американской science fiction.
Словом, к концу 50-х общая ситуация в американской журнальной фантастике казалась вполне безоблачной…
