Дмитрий Маринин - Бегство на запад
Звенели шпаги, сыпались искры, за две минуты Флоримон обезвредил одного противника, последний рухнул на землю как сноп. Он или мертв, или без сознания. Теперь это уже не важно. Через пять секунд из боя вышел второй. Оставался только один, но самый сильный.
Начальник полиции, а именно такое звание имел противник, дрался как лев. Осторожно прощупав защиту, Флоримон стал постепенно убыстрять темп, стремясь утопить противника в круговороте финтов и выпадов. В один из таких выпадов он сумел выбить шпагу из рук противника.
- Итак, сударь, - издевательским тоном произнес Флоримон, - ваша игра закончена, теперь извольте разъяснить мне в чем виноват это человек. Хотя мне кажется я и сам знаю.
- Ах ты гад! - сквозь зубы произнес полицейский, в следующую секунду он выхватил пистолет и выстрелил в Флоримона.
Сельвия громко вскрикнула но сразу же успокоилась - ее спутник продолжал стоять как ни в чем не бывало.
- Жаль, очень жаль. Придется мне убить тебя, - таким же издевательским тоном продолжал говорить Флоримон, потом он наклонился, поднял начальника полиции и вцепился в его горло.
Глаза полицейского наполнились ужасом, именно в этот момент Флоримон любил убивать своих жертв, а именно когда они понимали, кто стоит перед ними.
- Довольно вкусный экземпляр! - сказал он, когда насытился, - интересно, у нас городская полиция питается отборным хлебом и вином? Никогда не думал, что среди полицейских попадаются такие вкусные экземпляры. Я уже начал подумывать: не перейти ли мне с простых нищих на полицию.
- Я что делать с ним? - спросила Сельвия.- Ты знаешь этого человека?
- Я слышал о нем. Это Голос, поэт. Он появился в Париже лет десять назад, мне иногда попадали на глаза его листовки. Помню в 1658 году он сочинил поэту "Веселый Париж", где высмеивал некоторых высоких господ. Помню, тогда целую неделю горожане при упоминании некоторых господ ни могли скрыть улыбки. Листовки этой поэмы валялись везде: на улицах, во дворах, даже в Версале они были разбросаны.
- Почему я о нем ничего не слышала?
- Он исчез на несколько лет, говорят, что его посадили в тюрьму и только недавно он снова дал о себе знать. Почитай, - Флоримон передал девушке скомканный листок бумаги, который она подняла несколько минут назад, перед дракой. - Он высмеивает короля и весь королевский двор. Я слышал, что Голос является любимчиком простого народа.
- Высмеивал короля? - удивленно переспросила Сельвия, этот бродяга в самом деле был удивительным человеком, жаль, что он умер, хотя...
Девушка наклонилась над поэтом и перевернула его на спину. Он был весь в крови, из раны на груди продолжал течь речей густой крови. Поэт открыл глаза и тихонько застонал.
- Он жив! Помоги мне.
- Что ты собираешься делать?
- Разве не понятно, я хоту вылечить его. Он поправиться. Мне интересен этот человек. Я хочу побольше про него узнать.
- Постой, ты знаешь, что мы не должны связываться со смертными, этого не одобрят другие вампиры, путь лежит. Ты все равно ему не поможешь.
- Если не хочешь помогать, тогда уйди, не мешай мне.
Флоримон знал характер Сельвии, если ей что-нибудь взбредет в голову, то это надолго. Если она хочет заняться этим жалким поэтом, то пусть занимается это ее право. Все рано у нее ничего не выйдет. Флоримон простоял еще некоторое время и потом направился в сторону Нового моста, ему больше тут нечего делать.
- Неужели ты просто так уйдешь? - крикнула вдогонку Сельвия.
- Сельвия, я не понимаю тебя. Зачем тебе это нужно? Твоя природа говорит тебе убивать, ты все равно ему не поможешь, прощай! - ответил ее спутник и зашагал прочь. Пройдя несколько шагов, он обернулся, но увидев что девушка продолжает сидеть около раненого поэта, ушел прочь.
III
Сельвия нагнулась и попыталась его поднять, поэт оказался невероятно тяжелым. Что ей теперь делать? Оставить здесь и уйти восвояси. Жестоко. Хотя какая разница, она каждую ночь убивает людей, какое ей дело до этого поэта? Но внутри нее появилось новой чувство, если бы она была человеком, но назвала бы это чувство - жалостью и сочувствием. Это чувство говорило ей, что нельзя оставить просто так человека умирать на улице.
Может быть его отнести к врачу? Хотя сейчас все лекари давно спят, к тому же начнутся расспросы, кто он, откуда, возможно его знают в лицо, поэтому полиция сможет его легко отыскать. Отнести к себе в отель, в комнату? Интересно, и как это будет выглядеть? Она тащит на себе полумертвого человека к себе в комнату, что может быть еще подозрительнее? Посторонние люди могут поинтересоваться, заглянуть в ее комнату. Этого еще не хватало, у нее в комнате лежит ее собственный гроб, в котором она спит каждый день, поэтому отель отпадает. Можно его отнести к себе в загородный дом, который она купила три года назад. Это казалось разумно. Правда она не появлялась в этом доме больше года, к тому же ей придется выхаживать его в одиночестве пока он не выздоровеет. И что ей делать с ее вампирской жизнью? Как объяснить этому человеку, что она вампир? Она не может ему помочь, так сказал Флоримон, хотя девушка думала по-другому.
Она понятия не имела как следует лечить людей. За свою вампирскую жизнь, она впервые столкнулась с этой проблемой, она даже не знала, можно ли его поднимать. Лишние движения раненого могут вызвать сильное кровотечение, а если он потеряет много крови, значит он умрет.
- Ты можешь говорить? - не зная зачем спросила она.
Раненый не ответил. Он еще жив?
Кажется он еще дышит. Или это только кажется. Сельвия знала, что если приложить палец к запястью можно проверить пульс. Но что толку? Она сама несколько раз пыталась так сделать, и у себя, и у очередных жертв. Судя по показателям пальца, можно сказать, что все ее люди были покойниками. Девушка приложила ухо к его груди стала слушать. Она уловила биение его сердца, но она билось с большими промежуткам, казалось оно готово вот-вот остановиться.
Ладно, что будет то будет. С таким решением она взяла его на руки и потащила к себе. Ей приходилось таскать мужчин, правда только для того, чтобы спрятать их тела в стоге сена или каком-нибудь подвале, где их съедят крысы. И она таскала только мертвых мужчин, после того как выпивала их кровь, иногда она оставляла их умирать прямо на улице, а иногда прятала от посторонних глаз. Но ей никогда не приходилось таскать раненых, нести и беспокоиться о том, чтобы не уронить его на следующем шаге.
Нет, это глупо. Далеко она так его не донесет. Сельвия оглянулась в поисках какой-нибудь телеги или еще чего-нибудь, что можно было использовать в качестве транспорта. У крайнего дома стояла телега с сеном, бедняки покупали за несколько су пучок сена, чтобы использовать его в качестве постели. Поэтому в этом районе жило несколько торговцев сеном. А если есть телега с сеном, значит есть и лошадь. Надо только поискать.
