Роджер Желязны - Жизнь, которую я ждал
— «Холодный» — относительное понятие.
— Да, относящееся к Человеку.
— Но если мне известна точка на шкале температуры, ниже которой объект холоден для Человека, тогда я тоже буду знать, что такое холод.
— Нет, — сказал Мордел, — у тебя просто будет еще одно измерение. «Холодный» — это ощущение, основанное на человеческой физиологии.
— Но при наличии определенной информации я смогу распознать фактор, который даст мне возможность понять свойство материи, называемое «холодом».
— Знать о существовании вещи не значит знать ее самое.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я сказал: человеческая природа в принципе непознаваема. Его ощущения органичны, твои — нет. Его ощущения формировали чувства и эмоции. Это зачастую приводило к возникновению других чувств и эмоций, которые, в свою очередь, порождали следующие. В конце концов разум Человека удаляется очень далеко от объектов, которые изначально вызывали определенные ощущения. Подобные зигзаги процесса познания непостижимы для не-Человека. Человек чувствовал не дюймы и метры, не фунты и галлоны, но жару и холод, тяжесть и легкость. Он знал ненависть и любовь, гордость и отчаяние. Ты не можешь измерить эти вещи. Тебе они неведомы. Ты можешь знать только то, что Человеку не нужно: размеры, вес, температуру, силу тяготения. Чувства нельзя выразить формулой. Не существует коэффициентов, позволяющих рассчитать эмоции.
— Должны существовать, — сказал Фрост. — Если вещь существует, то ее можно познать.
— Ты опять о системе мер. А я толкую тебе о качестве опыта. Машина — это Человек, вывернутый наизнанку, потому что она может описывать мельчайшие детали того или иного процесса, но сама не в состоянии переживать этот процесс,
— Должен же быть какой-то способ, — сказал Фрост, — или законы логики, которые основаны на функционировании Вселенной, ошибочны.
— Нет такого способа, — сказал Мордел.
— Если мне дадут необходимую информацию, я найду решение, — сказал Фрост.
— Даже если в твоем распоряжении окажется вся информация о Вселенной, ты не станешь Человеком, могущественный Фрост.
— Ты ошибаешься, Мордел.
— Почему же строчки стихов, которые ты читал, заканчиваются звуками, сходными с конечными звуками других строчек?
— Не знаю.
— Потому что Человеку нравилось располагать их в таком порядке. Это производило определенное впечатление. Когда Он читал стихи, образное значение слов порождало чувства и эмоции. Переживания не доступны для тебя, потому что они неизмеряемы. Ты не можешь чувствовать.
— При наличии достаточной информации я выясню, что это такое.
— Это невозможно, великий Фрост.
— Кто ты такой, примитивный механизм, чтобы говорить мне, что я смогу сделать, а что — нет? Я — наиболее совершенное логическое устройство, которое когда-либо создавал Солком. Я — Фрост.
— А я, Мордел, говорю, что у тебя ничего не получится. Хотя я мог бы с радостью помочь тебе попробовать.
— Чем ты можешь мне помочь?
— Чем? Я мог бы предоставить в твое распоряжение Библиотеку Человека, путешествовать с тобой вокруг света. Ты мог бы увидеть удивительные вещи, которые еще остались от Человека. Они надежно спрятаны. Я мог бы подобрать для тебя различные картины далекого прошлого, оставшиеся от тех времен, когда Человек еще жил на Земле, показать тебе то, что восхищало Его. Я мог бы добыть для тебя все, что ты пожелаешь, кроме самого Человека.
— Достаточно, — сказал Фрост, — как может такая машина, как ты, делать подобные вещи, если на это нет санкции Великой Власти?
— Слушай меня, Фрост, Контролер севера, — сказал Мордел. — Такая санкция есть. Я служу Дивкому.
Фрост запросил Солком, но не получил ответа. Это означало, что ему было позволено поступать по своему усмотрению.
— Я имею разрешение уничтожить тебя, Мордел, — сказал он. — Но это нелогично: я потеряю сведения, которыми ты обладаешь. Ты действительно способен сделать все, о чем шла речь?
— Да.
— Тогда покажи мне Библиотеку Человека.
— Хорошо. Но у этой услуги, разумеется, есть цена.
— «Цена»? Что это такое?
Мордел открыл свою башенку и показал другую книгу. Она называлась «Принципы экономики».
— Я буду переворачивать страницы, а ты читай. Из этой книги ты узнаешь, что значит слово «цена».
Фрост изучил «Принципы экономики».
— Теперь я понимаю, — сказал Фрост, — ты желаешь совершить эквивалентный обмен.
— Правильно.
— Что тебе нужно?
— Ты сам, великий Фрост. Мне надо, чтобы ты отдал всю свою мощь Дивкому и служил ему глубоко под землей.
— О каком периоде времени идет речь?
— Ты нужен, пока можешь функционировать: передавать, принимать, координировать, измерять, рассчитывать, сканировать — делать все, что ты делаешь на службе у Солкома.
Фрост молчал. Мордел ждал.
Затем Фрост заговорил снова.
— В «Принципах экономики» говорится о контрактах, сделках, соглашениях, — сказал он. — Когда я должен буду заплатить, если приму твое предложение?
Мордел молчал. Фрост ждал,
Наконец Мордел промолвил:
— Столетие — приемлемый период времени?
— Нет, — ответил Фрост.
— Два века?
— Нет.
— Три? Четыре?
— Нет и нет.
— Тысячелетие? Это более чем достаточно для того, чтобы изучить все то, что я могу предоставить в твое распоряжение.
— Нет, — отрезал Фрост.
— Сколько времени тебе необходимо?
— Это не вопрос времени, — сказал Фрост.
— А в чем проблема?
— Время здесь не играет никакой роли.
— А что, по твоему мнению, важно для заключения сделки?
— Функция.
— Какую функцию ты имеешь в виду?
— Ты, маленький механизм, сказал мне, Фросту, что я не стану Человеком, — проговорил он. — А я, Фрост, утверждаю, что ты ошибаешься. Если я получу необходимую информацию, то смогу стать Человеком.
— Да?
— Следовательно, достижение этого результата и должно быть условием сделки.
— Каким образом?
— Помоги мне, чем можешь. Я обработаю сведения и обрету человеческий облик или соглашусь с тобой. Если выяснится, что я не могу стать Человеком, я уйду отсюда глубоко под землю вместе с тобой, чтобы служить Дивкому. А если я добьюсь своего, то у тебя, конечно, не возникнет ни претензий к Человеку, ни притязаний на власть над Ним.
Мордел завыл на высокой ноте. Он обдумывал условия сделки.
— Ты хочешь, чтобы результат зависел от твоего признания неудачи, а не от неудачи как таковой, — сказал он. — Этого допустить нельзя. Тебя может постичь неудача, а ты откажешься признать ее и, таким образом, не выполнишь условия сделки.
— Нет, — заявил Фрост. — Если мне не удастся ничего сделать, я осознаю это. Периодически, скажем, каждые пятьдесят лет, ты можешь проверять меня. Ты будешь справляться, признал ли я свою неудачу. Функционирование логики, которая заложена в меня, нельзя изменить, я все время работаю на полную мощность. Если я приду к выводу, что мне не удалось стать Человеком, это будет заметно.
