Юрий Петухов - Чудовище (сборник)
Никакого толчка при посадке не было. Капсула мягко приземлилась у склона высокой горы, поросшего лесом. Растительность была непривычная, совсем не похожая на те, что доводилось видеть Гуну в своем мире, да и на окраинах Системы. Но у него не было времени заниматься ботаническими исследованиями. Одно лишь его интересовало сейчас: пригодно в пищу или нет? Опасно для жизни или нет? Все остальное не имело ровно никакого значения.
Гун знал, что рано или поздно его обнаружат, и никаких иллюзий на этот счет не питал. И потому следовало сменить несколько мест, запутать преследователей, прежде чем забиваться на сколь-нибудь длительное существование в какую-то глухую дыру. Да и при всем благоприятном стечении обстоятельств он не мог рассчитывать на долгое безбедное жительство даже в самой глухой дыре.
Но выбирать не приходилось. Ему была ниспослана удачей именно эта планета. И он должен постараться уцелеть только на ней. До другой ему за десять, нет, уже девять с половиной суток просто не добраться!
Анализатор показывал, что воздух на планете вполне пригоден для дыхания. Кислорода маловато, ну так что же, его и вообще могло не оказаться! Гун все же облачился в легкий скафандр, нацепил на себя все имевшееся ручное вооружение плазменный резак, аннигилятор, два ручных автотесака, поясной нож, нейропарализатор, ручной лучемет ближнего действия. В боковые сумки он наложил с десяток гранат разного боя, распихал по карманам стимуляторы и прочие медикаменты. Не забыл и дневного запаса питательной смеси. О нем позаботились те, кого давнымдавно уже не было в живых, от кого не осталось даже праха. И хотя забота эта была потусторонней и формальной, Гун Хенг-Орот был благодарен и за такую. Все то, что сгнило и рассыпалось бы в пыль еще миллиарды лет назад, сохранилось в «вечной» капсуле и должно было ох как пригодиться!
Сигнализаторы не показывали опасности. Да и сам Гун не ощущал ее, не видел на обзорных экранах. И потому, не прохлаждаясь в шлюзовой камере, он выбрался наружу. И тут же был сбит с ног чем-то горячим и упругим.
Несмотря на всю неожиданность нападения, Гун успел коротко и резко взмахнуть рукой. На его когтистых пальцах застыли крупные красные капли да какая-то слизь. Метрах в четырех, извиваясь в предсмертных судорогах и разбрасывая по траве собственные вывороченные кишки, билось какое-то животное: черное, с круглой пушисто-гладенькой головкой без признаков хитина и ребристых пластин. Четырьмя широкими лапами с изогнутыми коготками животное царапало землю, выкидывая ее наверх вместе с обрывками травы, Сквозь сжатые желтые клыки пузырилась красноватая пена.
Гун встал сразу же. И смотрел он не на умирающую тварь она уже не таила опасности, а вокруг, по сторонам. Все было тихо и спокойно. Лишь чуть позже он догадался, что послужило причиной нападения: из-под края капсулы высовывался головою и передними лапками точно такой же черный зверь, но раз в шесть поменьше, наверное, детеныш. Гун все же немного расстроился — увиденное им говорило, что в капсуле, наверное, есть неполадки, ведь ни на что живое или движущееся она не должна была садиться. Но это все мелочи!
Гун отпрыгнул на несколько шагов от капсулы. Еще раз огляделся. И отдал мысленную команду: "Вверх!" Капсула взмыла в поднебесье и исчезла из виду. Без живого существа внутри, имея возможность маневрировать на любых скоростях и с любыми ускорениями, под всевозможными углами, она становилась неуловимой.
Уничтожить ее можно было лишь на земле или же с пилотом на борту.
Оглядываясь и стирая след нейтрализатором, Гун побежал в сторону большого скопления ветвистых и перепутанных какими-то гибкими отростками деревьев. Уже на бегу он пожалел, что не сжег аннигилятором останки зверя. Но возвращаться не стал — в любом случае, если кто-то его будет искать, обратят внимание на выгоревшую траву. Начало было не чистым.
Отряд прибыл на место через четыре минуты после посадки неопознанного объекта. Земные службы слежения потеряли его из виду на высоте ста восьмидесяти километров. Но зато со спутников удалось засечь странный предмет, двигавшийся без опознавательных знаков, да и то — лишь у самой земли. Впрочем, теперь это было не столь важно. Первые опасения и страхи прошли — это была не ядерная атака. Но в штабах не исключали возможности наличия на борту пришельца опасного заряда. И кое-кто уже успел получить от верхов хорошую нахлобучку, кое-кому дали нагоняй за ротозейство и отсутствие бдительности. По прямым каналам связи были запрошены потенциальные противники — все как один отрицали свое причастие к инциденту. Приходилось верить, что поделаешь… во всяком случае, до прояснения обстоятельств.
У подножия горы было пусто. И все же вертолеты высадили часть отряда, надо было разобраться на месте. Другая часть ушла в поиск на винтокрылых машинах. Сколько всего было задействовано поисковиков — на земле, на море и в небесах, знал, наверное, один командующий да Господь Бог.
— Хреновые наши дела, — пробурчал себе под нос Тукин, потирая ушибленную коленку. — Не найдем мы тут ни черта!
Узкоглазый и скуластый Ким улыбнулся по-азиатски: широко и хитровато.
— Не найдем, глядишь, дольше проживем, — заключил он с восточной мудростью и расчетливостью.
— Тьфу ты! — возмутился, не находя слов, Тукин. Все его раздражение исходило из саднящей ноги, не из сердца или разума.
Тукину вообще не везло: любая операция для него начиналась с шишки на лбу, вывихнутой руки, порванного обмундирования или расквашенного носа. В прошлый раз, когда они выслеживали в джунглиях банду, повязанную намертво с местной наркомафией, он, выскочив с самым лихим видом из притормаживающего бронетранспортера, поскользнулся на навозной лепехе, оставленной на тропе неизвестно кем, и вышиб себе два передних зуба. Банду ловили уже без него. А за починку челюсти пришлость отдать четверть жалованья. Для прижимистого сержанта это было ударом. Можно было бы, конечно, обойтись и бесплатной помощью полковой зубодерни, но тогда самому пришлось бы скрываться от людей в лесах, дабы не брать греха на душу, пугая детвору и беременных.
Тукин был крепким, невысоким и совершенно невзрачным парнем — таких, говорят, в разведчики вербовали: десять раз встретишь, а все равно не запомнишь. Поднакопить деньжат, жениться, обзавестись своим домиком и кучей детишек, а главное, позабросить со временем всю эту беготню — вот о чем мечтал Тукин. И не было у него иных устремлений. Если бы не невезуха, у него давно бы уже было на счете раза в полтора больше, а стало быть, и заветная мечта была бы в полтора раза ближе. Но приходилось мириться с действительностью.
