Клиффорд Саймак - День перемирия (пер. О.Нартовой, И.Петрушкина)
— Она разобрана. У каждого по маленькой детали. Стони Стаффорд разобрал ее сегодня вечером. У него есть группа, они тренировались несколько недель, чтобы собирать бомбу как можно быстрее, даже в темноте, если понадобится.
— Да, — согласился Макс. — Вероятно, так у них может получиться. И где они ее соберут?
— Под солнечными часами, — сказал Билли.
— Что ж, спасибо. Я рад, что узнал это. Сердце старого Кроуфорда разбилось бы, если бы что-то случилось с солнечными часами.
— Мне кажется, это стоит двадцатки, — заметил Билли.
— Да, — согласился Макс, — стоит.
— Если они узнают о том, что я рассказал тебе, они убьют меня.
— Не узнают, не бойся.
Он достал из кармана кошелек, включил фонарик и отыскал две десятки. Сложил банкноты пополам в длину, потом просунул их в отверстие изгороди.
— Осторожно, — предупредил он. — Не дотрагивайся до проволоки.
Он не видел за изгородью своего собеседника, лишь белое пятно вместо лица. Мгновение спустя краешек банкнот осторожно схватили, но Макс не сразу выпустил деньги. Они постояли, держась — каждый со своей стороны — за края банкнот.
— Билли, — торжественно сказал Макс, — ты ведь не обманываешь меня? Не передаешь ложную информацию?
— Вы меня знаете, Макс, — ответил Билли, — я с вами играю честно.
— Рад слышать это, Билли. Продолжай играть честно. Но если обманешь, я выйду отсюда, найду тебя и перережу горло.
Но информатор не отвечал. Он уже исчез, растворился в глубокой тьме.
Макс стоял, прислушиваясь. Ветер шуршал в листве, слышалось журчание фонтана, как будто звонили радостные серебряные колокольчики.
— Эй, старик, — тихонько позвал Макс, но не услышал ответного фырканья. Пес убежал и теперь носился с другими собаками по двору.
Макс повернулся и пошел, завершая обход. Когда он завернул за угол гаража, то увидел, что к воротам приближается полицейская машина.
Он пошел по проезжей дороге, двигаясь тяжело и осторожно.
— Это вы, Чарли? — негромко позвал он.
— Да, Макс, — ответил Чарли Поллард. — Все в порядке?
— Да вроде.
Макс подошел к воротам и увидел громоздкую фигуру офицера.
— Пронесло, — сказал Чарли. — Весь округ спокоен. В ближайшие дни мы к вам нагрянем с проверкой. Похоже, вы хорошо подготовились.
— Ничего противозаконного, — заявил Макс. — Все оборонительное. Таково правило.
— Правило-то таково, — сказал Чарли, — но мне кажется, иногда вы чересчур подозрительны. В ограде полное напряжение?
— Конечно, а как же иначе?
— Мальчишка схватится за нее, и тут же отдаст концы.
— А вы хотите, чтобы я щекотал их?
— Вы играете слишком грубо, Макс!
— Сомневаюсь, — ответил Макс. — Пять лет назад я следил отсюда, как они штурмовали крепость Томпсона Вы видели?
— Меня тогда здесь не было. Мой участок был Далекие Акры.
— Они все уничтожили, — сказал Макс. — Камень за камнем, кирпич за кирпичом, бревно за бревном. Не оставили ничего. Вообще ничего. Срубили все деревья. Выкорчевали кусты. Перекопали клумбы. Они превратили все в пустыню. Низвели до своего уровня. И я не позволю, чтобы здесь произошло то же. Человек имеет право вырастить дерево и полоску травы. Если он хочет клумбу, он имеет право на клумбу. И — вы, может, думаете иначе — но он также имеет право держать весь остальной народ подальше. За забором.
— Да, — согласился офицер, — все, что вы говорите, правда. Но ведь вы уже имели дело с этими парнями. Это нужно принять во внимание. И потом, они ведь ваши соседи. У вас могут быть неприятности, если вы не будете держать себя более по-соседски.
— Мы не смеем держать себя по-соседски, — сказал Макс, — мы не в таком месте. В поместье Дубы и во всех других поместьях, — повсюду — соседство означает подчинение. Соседство означает, что вы отказываетесь от своего права жить так, как вам хочется. Этот вид соседства восходит к тем временам, когда мальчишки протаптывали тропу через вашу лужайку, как кратчайший путь к школьному автобусу, а вы не осмеливались им слова сказать. Оно началось, когда сосед занял у вас косилку и забыл вернуть, а когда вы пошли за ней, оказалось, что она сломана. Но он заявил, что не ломал ее, и ради соседства вы не решились потребовать у него оплаты ремонта.
— Может, и так, — согласился Поллард, — но сейчас вы зашли слишком далеко. Уж слишком непримиримы вы стали.
— Это наш ответ. Пусть панки оставят нас в покое, и мы уберем изгороди и все остальное.
Поллард покачал головой.
— Дело зашло слишком далеко. Тут уже ничего не поделаешь.
Он пошел к машине, а потом обернулся.
— Я забыл, — сказал он. — Завтра ваш День Перемирия. Я и пара моих людей будем здесь рано утром.
Макс не ответил. Он следил, как полицейский автомобиль двинулся по улице. Потом пошел к задней двери дома.
Нора оставила ему место за столом, и он тяжело сел, радуясь, что может отдохнуть. К вечеру он сильно уставал. Не так уж он и молод, подумалось ему.
— Вы сегодня поздно, — заметил повар, подавая ему еду. — Все в порядке?
— Пока да. Но завтра могут быть неприятности. Они пронесут бомбу.
— Бомбу! — воскликнула Нора — Вы им позволите? Надо сообщить полиции.
Макс покачал головой.
— Нет, не стоит. Полиция не на нашей стороне. Они считают, что мы подстрекаем панков. И тем ничего не остается, как пронести бомбу. Мы должны рассчитывать только на себя. К тому же я должен защитить парня, который рассказал мне об этом. Если я этого не сделаю, панки вычислят его, и он станет бесполезен для нас. Ему ничего больше не удастся узнать. А раз мне известно заранее, что они что-то принесут, я могу за ними проследить.
Он понял, что беспокоится. Не из-за самой бомбы, но из-за того, что с ней связано. Странно, почему он нервничает? Зная о бомбе, он может быть спокоен. Все, что нужно сделать, это найти бомбу и вытащить ее из-под циферблата У него будет достаточно времени для этого. Праздник кончится в шесть часов вечера, и панки не смогут установить время взрыва раньше полуночи. Любой взрыв до полуночи будет нарушением Перемирия.
Он положил жареной картошки с блюда на тарелку и отрезал кусок мяса Нора налила ему кофе и, придвинув стул, села рядом с ним.
— Вы не ели? — спросил он.
— Я ем рано, Макс.
Он ел жадно и торопливо: у него еще оставалось немало дел. Кухонные часы громко тикали в тишине.
Наконец Нора сказала:
— Что-то становится тревожно, Макс.
Он кивнул. Рот у него был полон, и он не мог говорить.
— Не понимаю, — вздохнул повар, — почему Кроуфорды хотят оставаться здесь. Для них тут мало радости. Они могут переселиться в город и жить там в безопасности. Там, конечно, тоже есть банды подростков, но они большей частью дерутся между собой. Они не портят жизнь другим.
