Сергей Смирнов - Эвтанатор (Записки врача)
- Видно, хочет перед Богом предстать - куда уж важнее...
И я решился.
* * *
Прошло уже много лет, а я до сих пор не могу вспомнить без ужаса тот мой первый опыт.
Вариантов было много. Хотя, понятно, в выборе средств я был крайне ограничен. Ну, барбитураты - это понятно, необходимая компонента. Чтобы голова побежала, а потом - сон, плавно переходящий в смерть. Но вот второй компонент... Список А? Вопервых, он был для меня труднодоступен отчетность у нас была прямо-таки иезуитская, как в Треблинке. Во-вторых, смертельная доза должна быть достаточно большой - чтобы наверняка. Я стал листать справочники и указатели. Завотделением с некоторым удивлением, но не без благосклонности смотрела на кипы литературы в моем кабинете.
Можно было попытаться пойти по второму пути. Скажем, если у человека запор - запор можно, в принципе, сделать закупоркой, с последующим заворотом кишок, что чревато в конце-концов смертью. Ну, это я так, шутки ради. При каждой болезни есть противопоказания - вот на них и сыграть. Вместо корвалола - кордиамин. Вместо нош-пы - препараты стрихнина. Вместо димедрола - гистамин... Вариант всем был хорош - жаль, что не давал никакой гарантии. Да и выбор лекарственных средств был не так велик - это сейчас море разливанное: что захотел, то и купил, были бы бабки. А тогда государство заботилось, чтоб все было по принципу "не навреди". Хотя и тогда за деньги можно было многое достать - благо, Питер город морской, да еще и приграничный: Финляндия в двух-трех часах езды. Все флаги в гости, так сказать.
И я снова и снова копался в научной литературе, изучал "фармочку", наводил справки. Так прошел месяц.
* * *
Олимпиада Петровна позвонила мне прямо во время приема - меня соединили из регистратуры - и сказала:
- Беда у нас, Алексей Дмитрич. Афоню по "скорой" увезли.
- Что случилось?
- Говорят, третий инфаркт...
Помнится, я испытал тогда облегчение и едва не перекрестился.
* * *
Жизнь шла своим чередом. Я обслуживал уже два участка - доверили. Заведующая так прямо и сказала: "А вы молодец, Алексей Дмитриевич. Всего семь жалоб за неделю..." - и разрешила взять еще три девятиэтажки.
Однажды вызвали к умирающей бабке. Ей оставалось жить от силы сутки. Племянница бабуси попросила больничный - дождаться, пока помрет и заняться хлопотами. Обычно в таких случаях выписываются справки - по уходу, до 10 дней. Но... Сами понимаете, какая ситуация. Выписал больничный на пять дней. У дверей племянница сунула в руки пакет. Вроде, увесистый.
Развернул на лестничной площадке - две бутылки коньяку. А ведь за больничный тогда такса была 50 долларов...
Впрочем, и коньяк сгодился.
Олимпиада Петровна больше не звонила и не вызывала. Но я все думал о ней, и о том, как каким способом лучше всего помогать людям тихо и навеки уснуть... Из подручный средств, пожалуй, годился только атропин. Во-первых, инъекций не надо, а значит, внешних следов никаких. Во-вторых, достать его можно было довольно легко. Другое дело - гарантия... Хорошо, если сразу остановка сердца. А если еще помучается?
Короче говоря, помог случай. Копался вечером в районной библиотеке, в открытом фонде. И от нечего делать - прямо, будто кто под руку толкнул заглянул в брошюрку "Политиздата". Тогда таких брошюрок издавалась тьма. Серийные.
Что-то вроде "Черный список преступлений империализма" или даже "Звериный оскал капитализма" - хоть убейте, не помню.
Однако в этой скромной брошюрке содержалось описание видов смертной казни в Америке. У них там казнят в разных штатах поразному. И в некоторых штатах (В Техасе, что ли?) - с помощью инъекции. Так вот, автор-политолог, ничтоже сумняшеся, добросовестно привел состав смертельной инъекции переврав, правда, некоторые названия. Так вот, "смертельный укол" (а точнее - капельница) содержал: тиопентал-натрий, бромид натрия и хлористый калий. Тиопентал - для общего наркоза, препарат, который можно было заменить чем-нибудь попроще. Бромид - ну, тоже, не баре. Наш мертвяк и так уснет, и боль потерпит.
Значит, нужен был один хлористый калий - а уж его в тогдашних аптеках выдавали хоть ведрами. Штука-то вполне безобидная, но в умелых руках...
В общем, через пару дней я приготовил мензурку с раствором, и теперь оставалось лишь ждать подходящего случая.
* * *
Кошку, конечно, было жаль. Она от прежних хозяев осталась.
Ленивая и пакостная тварь, надо сказать. Как ни придешь с работы что-нибудь да натворит. То нагадит на ковер, то на плинтус (аж обои лохмами - затирала свою мочу, гадина), а однажды заварочный чайник сбросила со стола и расколотила.
Чайника было особенно жаль - литровый, я его из Казахстана привез.
Короче говоря, надумал я совершить научный эксперимент.
Орала она, и царапалась, правда - чуяла, о чем речь идет.
Пришлось заклеить морду и лапы лейкопластырем. Шприца не пожалел вколол двадцать пять кубиков. Ноль эмоций. Только извивается на половике и на меня косится налитым кровью глазом. Я подождал-подождал - и вколол еще двадцать пять. Сам включил телевизор. Закурил, лежа на диване. И задремал.
Только слышу - странные звуки какие-то. Я не сразу и понял.
Глаза разодрал - батюшки! Из кухни, сокращаясь червяком, ползет это несчастное животное, и мычит почти человеческим голосом. Кончик языка вылез из-под лейкопластыря, и пена лезет. Подползла - у меня, честно скажу, мурашки по коже - еще раз взглянула мне в душу. И околела.
Я завернул ее в газету, газету положил в целлофановый пакет.
Вынес и положил в мусорный бак. Хоть и вредная была кошара, а все-таки жаль. Мученица науки.
Я в ту ночь гулять ушел. Весна была, ночи становились все короче. Я дошел до Гражданки, свернул на Непокоренных, потом на Кондратьевский, доехал на трамвае до Финляндского вокзала, и оттуда - на Арсенальную и прошел на Пироговскую. Было очень поздно, но на набережных кучковался народ, гуляли парочки.
Дошел до гостиницы "Ленинград". И там ко мне привязалась проститутка.
Не то, чтобы привязалась - ее, кажется, из гостиницы выкинули.
Юбка грязная, фингал под глазом, размалеванная.
- Чего уставился? - спросила она, поднимаясь. - Не видал, что ли?
Я всякое видал. И отвернулся. В реке отражались огни стоявшей у противоположного берега "Авроры". Неподалеку веселились иностранцы, орали, пили из горлышек экспортную водку из граненых бутылок и пробовали материться по-русски. А потом одна дама присела на парапет - помочиться. Ее держали за руки, с визгом и хохотом.
Я сразу вспомнил рассказ моих блокадников, и мне стало тошно.
Менты от гостиницы глупо ржали, не вмешиваясь. Ну как же, гости города! Полные карманы долларов - кто же их тронет?
