Стивен Кинг - Ужасная смерть Эдуара Делакруа
- Спрашивал обо мне? - Я надеялся, что мой голос звучит не так тревожно, как я ощущал. - Что спрашивал?
- Во-первых, куда ты ходишь. А еще - зачем ты ходишь гулять.
Я попробовал засмеяться.
- Этот человек просто не верит в тренировки, все ясно.
- Он считает, что у тебя есть тайна. - Она помолчала... - Мне тоже так кажется.
Я открыл было рот, чтобы сказать, что впервые об этом слышу, но Элен подняла свою скрюченную, но странно прекрасную руку, прежде, чем я произнес хоть звук.
- Если это так, мне совсем не надо знать, что там, Пол. Твои дела - только твои дела. Меня воспитывали так, но не все это понимают. Поэтому будь осторожен. Именно это я и хотела сказать. А теперь оставляю тебя, занимайся своим делом.
Элен повернулась, чтобы уйти, но, прежде чем она вышла, я позвал ее по имени. Она обернулась и посмотрела вопросительно.
- Когда я закончу то, что пишу... - Начал было я, но потом покачал головой. Не так. - Если я закончу то, что пишу, ты прочитаешь?
Она чуть задумалась, а потом улыбнулась такой улыбкой, что можно было влюбиться, даже такому старику, как я.
- Для меня это будет большая честь.
- Подожди, пока прочитаешь, а потом уже говори о чести, - возразил я, думая о смерти Делакруа.
- Я все равно прочту, - сказала она. - Каждое слово, обещаю. Но сначала ты должен завершить начатое.
Она оставила меня писать, но, прежде чем я написал хоть слово, прошло довольно много времени. Я сидел почти час, глядя в окно и постукивая карандашом по столу, наблюдая, как временами проясняется серый день, думая о Брэде Долане, который называет меня Поли и все время отпускает пошлые шуточки про китайцев, ирландцев и негров, а также о том, что сказала Элен Коннелли. "Он считает, что у тебя есть тайна. Мне тоже так кажется". Может, так оно и есть. Да, может быть, И конечно же, Брэд Долан хочет знать. Не то чтобы он думал, что это важная тайна (это не так, важная она разве что для меня), а просто потому, что считает: такой старик, как я, не должен иметь тайны. Не должен брать накидки с крюка возле кухни и, конечно же, не должен иметь тайн. Не должен думать, что такие, как мы, все еще люди. А почему бы нам не позволить такую мысль? Он не знает. И в этом он тоже похож на Перси.
И вот мои мысли, как рукав реки, снова вернулись туда, где их прервал Брэд Долан, когда из-под козырька кухонного входа схватил меня за руку: к Перси, к злобному Перси Уэтмору, и к тому, как он отомстил человеку, посмеявшемуся над ним. Делакруа бросал в стену разноцветную катушку, ту, которую приносил Мистер Джинглз, и она отскочила из камеры в коридор. И тут уж Перси не упустил своего шанса.
2
- Стой дурак! - закричал Брут, во Перси не прореагировал. Как только мистер Джинглз догнал катушку - слишком увлеченный ею, чтобы заметить, что его старый враг неподалеку, - Перси изо всех сил наступил на него своим тяжелым черным башмаком. Послышался хруст ломающегося позвоночника Мистера Джинглза, изо рта у него хлынула кровь. Его темные глазки выкатились из орбит, и в них я прочел совсем человеческое выражение удивления я страдания.
Делакруа закричал от горя и ужаса. Он бросился на дверь своей камеры, просунул руки сквозь решетку как можно дальше и стал снова и скова звать мышонка по имени.
Перси обратился к нему, улыбаясь. А также к нам с Брутом:
- Вот так, - сказал он. - Я знал, что рано или поз-дно разделаюсь с ним. Вопрос времени, - Он повернулся и не торопясь пошел назад по Зеленой Миле, оставив Мистера Джинглза лежать на линолеуме в красной лу-жице крови, растекающейся по зеленому.
Дин вскочил из-за стола, ударившись об него коле-ном и опрокинув доску для игры в нарды на пол. Фишки рассыпались и покатились в разные стороны, но ни Дин, ни Харри не обратили на это ни малейшего внимания.
- Что ты наделал? - закричал Дин. - Ну что ты опять натворил, дубина?
Перси не ответил. Он молча прошагал мимо стола, приглаживая руками волосы. Он прошел через мой кабинет в помещение склада. Вилли Уортон ответил за него:
- Что он сделал, босс Дин? По-моему, просто показал французоиду, что смеяться над ним - не очень-то мудро. - Он засмеялся здоровым таким смехом деревен-ского парня - жизнерадостным и глубоким. Мне попадались люди (правда, довольно редко), которые выглядели нормальными только когда смеялись. Буйный Билл Уортон был как раз из них.
Я снова обескураженно посмотрел на мышонка. Он все еще дышал, но в его усиках застывали капельки крови, и пелена постепенно застилала его еще недавно блестящие глазки-бусинки. Брут поднял разноцветную катушку, взглянул сначала на нее, а потом на меня. Он был растерян, да и я тоже. За спиной Делакруа все еще причитал от горя и ужаса. И дело не только в мыши. Перси пробил брешь в защитной броне Делакруа, и теперь весь его страх выплескивался наружу. Но Мистер Джинглз оставался в центре его переживаний, и слушать это было тяжело.
- Нет, нет, - снова и снова причитал он между рыданиями и сбивчивыми молитвами на ломаном французском. - Нет, нет, бедный Мистер Джинглз, мой бедный Мистер Джинглэ, нет, нет.
- Дайте его мне.
Я поднял глаза, с удивлением услышав этот глубокий голос, и сначала не поверил, кому он принадлежит. Я увидел Джона Коффи. Как и Делакруа, он просунул руки сквозь прутья решетки, но не махал ими, как Дэл. Он просто вытянул их открытыми ладонями как можно дальше. И держал ладони так, словно настаивая на чем-то. Его голос звучал тоже настойчиво, поэтому я и не узнал его сразу. Перед нами был совсем не тот растерянный и плачущий человек, который занимал эту камеру уже несколько недель.
- Дайте его мне, мистер Эджкум! Пока еще есть время!
И тогда я вспомнил, что он сделал для меня, и все понял. Я подумал, что хуже не будет, хотя и не очень-то верил, что поможет. Подняв мышонка, я содрогнулся, почувствовав, как много мелких косточек торчит в разных местах Мистера Джинглза, словно я держал в руках подушечку для иголок, покрытую мехом. Это вам не "мочевая" инфекция. И все же...
- Что ты делаешь? - спросил Брут, когда я положил Мистера Джинглза в огромную ладонь Джона Коффи. - Какого черта?
Коффи забрал мышь в камеру. Мышонок неподвижно лежал на его ладони, хвостик свисал между большим и указательным пальцами Коффи, и кончик его слабо подергивался. Тогда Коффи накрыл правую ладонь левой, образовав словно чашу, в которой лежал мышонок. Мы уже не видели самого Мистера Джинглза, только хвостик свисал и подергивался кончик, как останавливающийся маятник. Коффи поднес ладони к лицу, расставил пальцы, образовав подобие решетки. Хвостик мышонка теперь был обращен к нам.
Брут подошел поближе ко мне, все еще держа в пальцах катушку.
- Что это он делает?
- Тихо, - прошептал я. Делакруа перестал причитать.
