Ли Брэкетт - Вуаль Астеллара
Теперь он не мог дышать Не мог говорить, но я слышал его мысли. Я поднял распятия и сомкнул его пальцы на них.
Ему удалось чуть-чуть повернуть голову и взглянуть на меня. Он пытался заговорить, и я ответил на его мысль:
— Гэлери, я отведу «Королеву» в Вуаль. — Его глаза широко раскрылись и застыли, и его последней мыслью было:
«Вот уж никогда не думал!..»
Я оттащил его обратно в развалины башни, где его, вероятно, не скоро найдут, и снова направился в космопорт. Но затем остановился.
Он опять уронил кресты. Они лежали на тропе под лунным светом, и я поднял их, подумав, что брошу их в рыхлый песок, где их никто не увидит.
Но я не сделал этого. Я стоял и держал их. Они не жгли мою плоть. Я засмеялся.
Да, я смеялся. Но я не мог смотреть на них.
Я вернулся к башне, положил Гэлери на спину, скрестил ему руки на груди и закрыл ему глаза. Распятия я положил на его веки и ушел, на этот раз окончательно.
Ширана однажды сказала, что понять человеческий мозг невозможно, как хорошо не изучить его. Иногда в него входит страдание. Чувствуешь себя прекрасно, все идет отлично, и вдруг в мозгу открывается какая-то дверца — и начинаешь вспоминать.
Это бывает не часто, и привыкаешь быстро захлопывать дверцы. Но все равно Флэйк — единственный из нас, у которого все еще черные волосы, но у него, прежде всего, нет души.
Итак, я захлопнул дверцу с Гэлери и его крестами, а через полчаса «Королева» стартует к юпитерианским колониям, где она никогда не приземлится.
Глава 2. Путешествие к смерти
Ничего не происходило, пока мы не прошли окраину Пояса Астероидов. Я следил за мыслями экипажа и знал, что Гэлери никому не говорил обо мне. Кто станет рассказывать людям, что от парня на соседней койке исходит желтое свечение, и что он не человек? Влезешь в смирительную рубашку — только и всего. Тем более, когда речь идет о вещах, которые чувствуешь, но не видишь — вроде электричества.
Когда мы попали в опасную зону внутри Пояса, из предосторожности были установлены вахты у выходных люков на пассажирских палубах, и я был назначен на одну из них. Я стал подниматься на свое место.
Как раз на вершине трапа я почувствовал первую слабую реакцию на коже, и моя аура заблестела и стала пульсировать.
Я подошел к люку два и сел.
Я еще не бывал на пассажирской палубе… «Королева Юпитера» была старым торговым кораблем, переделанным для перевозок в глубоком космосе. На нем был большой груз продуктов, семян, одежды, фермерского оборудования и около пятисот семей, переселявшихся в юпитерианские колонии.
Я вспомнил, как впервые увидел Юпитер. Тогда еще ни один человек Земли не видел его. Это было очень давно.
Теперь палуба была загромождена. Мужчины, женщины, дети, прислуга, тюки, узлы и всякое такое. Марсиане, венерианцы, земляне — все сгрудились, поднимая страшный шум. Из-за жары и скученности стоял тяжелый запах.
Мою кожу пощипывало. Аура стала ярче.
Я увидел девушку. Девушку по имени Вирджи с густыми рыжими волосами, ее манерой двигаться. Она и ее муж нянчились с крепким зеленоглазым марсианским младенцем, в то время как его мать пыталась уснуть, и у них была одна и та же мысль:
«Может быть, у нас когда-нибудь будет свой».
Я подумал, что Мисси тоже так же смотрела бы на нашего малыша, если бы он у нас был.
Моя аура пульсировала и пылала.
Я наблюдал, как сверкали маленькие миры, еще очень далекие от корабля, всех размеров — от камешков до обитаемых планетоидов — блестящих с освещаемой солнцем стороны и черных, точно космос, с теневой. А люди столпились у экранов, и я увидел старика, стоявшего почти рядом со мной.
Штамп космоса стоял на всей его фигуре, его лице, в его взгляде голодной собаки, когда он смотрел на Пояс Астероидов. Старик космолетчик, который немало сделал в свое время и обо всем этом помнил.
Затем появилась Вирджи с младенцем на руках; Брэд был с ней. Она стояла спиной ко мне.
— Просто чудо, — тихо сказала она. — Ох, Брэд, ты только посмотри!
— Чудо, и смертельное, — сам себе сказал старый космолетчик, огляделся вокруг и улыбнулся Вирджи. — Это ваше первое путешествие?
— Да, первое для нас обоих. Может, мы чересчур таращим глаза на все, но это так необычно. — Она беспомощно развела руками.
— Я понимаю. Для этого нет слов. — Космолетчик вновь повернулся к экрану. Его лицо и голос ничего не выражали, но я читал его мысли:
«И я, бывало, оставлял корабельный груз в первом поселении… пятьдесят лет назад. Нас было десять человек. Остался только я один».
— До появления дефлекторов Рассона Пояс был опасен, — сказал Брэд.
— Пояс получил только три дефлектора, — тихо сказал старик.
Вирджи подняла рыжую голову:
— Значит…
Старик не слышал ее. Его мысли были далеко:
«Шесть лучших людей космоса, а потом… семнадцать лет назад — мой сын!» — Он сказал это чуть слышно, почти про себя, ни к кому не обращаясь.
Женщина, стоявшая рядом с ним, повернула голову. Я увидел ужас в ее глазах и окаменелость губ.
— Вуаль? — прошептала она. — Вы ее имеете в виду?
Старик попытался заставить ее замолчать, но вмешалась Вирджи:
— Что такое Вуаль? Я слышала о ней, но очень уж неопределенно.
Марсианский бэби занялся серебряной цепочкой, висевшей на шее Вирджи. Мне эта цепочка показалась знакомой. Вероятно, она была на Вирджи в нашу первую встречу. Моя аура пылала жарким золотым светом.
Женщина отошла, и ее слова прозвучали как эхо, когда она ответила:
— Никто не знает. Ее нельзя найти, выследить или вообще определить. Мой брат, космолетчик, видел ее однажды с далекого расстояния; она появляется неизвестно откуда и поглощает корабли. Потом свет ее тускнеет, а корабль исчезает! Мой брат видел ее здесь, возле Пояса.
— Она может быть как здесь, так и в любом другом месте, — резко возразил старик. — Она берет корабли и в глубоком космосе, и на земной орбите. Так что нет причин бояться.
Аура горела вокруг меня, как облако золотистого света.
Зеленоглазый марсианчик внезапно выдернул цепочку и возликовал, поднял ее кверху. То, что висело на ней и раньше было спрятано под платьем Вирджи, теперь медленно кружилось, притягивая мой взгляд.
Видимо, я издал какой-то звук, потому что Вирджи обернулась и увидела меня. Не знаю, что она подумала. Я долгое время не соображал ничего, только чувствовал холод, точно мертвый черный космос каким-то образом прошел сквозь экран и коснулся меня.
Блестящая вещь крутилась на серебряной цепочке, и марсианчик следил за ней. И я тоже.
Затем настала тьма, и я стоял в ней, неподвижный и холодный!
