Сергей Туманов - Тупой
Катер взмыл вверх, не долетев до первых отрогов. Внизу промелькнули выщербленные скалы.
— Хочу. И скажу. — Катер резко остановился, зависнув в десятке метров над каменистым плато, испещренным глубокими трещинами. — Посмотри.
Грин уже смотрел. Сперва он увидел мутный сиреневый блеск, еле пробивающийся сквозь темень разломов. А потом увидел все остальное.
— На него натолкнулись рабочие, взрывавшие породу, — сказала принцесса. — Сперва никто ничего не понял, послали запрос в департамент исследований. Слава богам, первой на их сообщение натолкнулась я.
— А где рабочие?
— Наверное, зачищены. А я сразу стала наводить справки. И натолкнулась на сведения про «Фелицию».
Корабль был наполовину завален раздробленными скалами, изуродовавшими до неузнаваемости нос и жилые отсеки, но плавные обводы многочисленных боевых выступов и сиреневая обшивка с пробегающими по ней сполохами энергоразрядов говорили сами за себя. Внизу лежал полуразрушенный синнийский военный крейсер. В точности такой же, как на снимке в техносправочнике, который маленький Грин штудировал еще в лицее.
— Он же весь раздолбан, — тихо сказал он.
— Ходовая часть не повреждена. Иначе бы сполохов на броне не было. Впрочем, у нас нет времени гадать. К Каоне подходит Третий флот моего батюшки. От них такую находку мы укрыть не сможем. Вызывай сюда свою старуху и включай авторемонт. Если повезет, уберемся отсюда до вечера.
— Куда? — спросил Грин, чувствуя, что снова тупеет.
— А куда ты думаешь? Напряги мозги, ты же умный мальчик, хоть временами и тупой.
Грин откинулся на спинку кресла, пытаясь собрать в кучу мысли.
— Бесполезно. Даже с синнийским движком нам не пробить Внешний Барьер. Опасно.
— А кто тебе сказал, что я хочу за Барьер? Есть другое место, куда не может добраться ни один корабль, а твой после ремонта сможет. И для этого не обязательно выбираться из сектора. Легенду о Медиуме слышал?
— Это сказки, принцесса. Глупые сказки. Народный фольклор. Народ всегда придумывает байки о том, чего ему не хватает. Мой батя всю жизнь искал Медиум, да так и не вернулся. А у него последний корабль был — не «Фелиции» чета.
— Он не вернулся только потому, что не добрался. Как и все остальные. — Она достала из кармана тусклую плитку инфохранителя. — Здесь навигационная карта и проложенный путь. Он был известен еще пятьсот лет назад. Только никто не смог им воспользоваться. Человеческие корабли там не проходят.
— У меня тоже вполне человеческое корыто, — буркнул Грин.
— Да, но не простое. Стоит рискнуть.
— Я не люблю риск.
— А исправный синнийский движок на твоей развалине тебя не прельщает?
Грин тяжело вздохнул, пробормотал: «Бред какой-то» — и тронул на браслете кнопку дистанционного вызова.
Легенда о Медиуме возникла сразу, как только переселенцы поняли, в какую ловушку угодили. Пятьдесят тысяч человек, с огромным трудом добравшиеся до планетных систем Внутреннего Сектора, потерявшие треть транспортных кораблей и больше четверти личного состава, вдруг обнаружили, что связи с материнскими планетами нет. Разосланные зонды сообщили, что Сектор окружен каким-то непонятным барьером, который не виден, не определяется сканерами, но при этом способен тормозить любой корабль и не пропускает радиоволны. В сектор можно было попасть, но невозможно было выйти. За пределами барьера осталась вся человеческая цивилизация, а переселенцы внезапно превратились в оторванную от остальных людей горстку колонистов. Правда, мало кто тогда об этом пожалел. Пожалели позже, когда оказалось, что сектор заполнен странной и не поддающейся исследованиям энергией, которая, казалось, постепенно высасывает из людей разум. Никаких чужих в секторе не было, никто не объявлял пришельцам войну. Просто люди глупели, теряя интеллект медленно, но верно, вплоть до того момента, когда сознание исчезало и человек превращался в растение. Никто не помнил, откуда взялось вещество, впоследствии названное интеламином, и кто первый обнаружил его в межпланетном пространстве Сектора. Но оно было хоть каким-то спасением. Инъекция возвращала разум, могла даже сделать из природного идиота живой компьютер. На побочные эффекты, вроде изменения цвета глаз при разных уровнях интеллекта, внимания никто не обращал. Проблема была только в том, что действие инъекции рано или поздно заканчивалось и требовалось ее повторять еще и еще. И тогда возникла байка о некоем объекте где-то в глубине Сектора, огромном шаре из чистого интеламина, посетив который человек может поднять свой уровень интеллекта на недосягаемую высоту. И даже сделать его постоянным. Объект назвали Медиумом, так как рассказывали, что он разумен и даже читает мысли. Но ни один человек так и не доказал, что его видел. Так же как и ни один не обзавелся постоянным уровнем разума. Люди продолжали искать Медиум, но чем дальше, тем становилось яснее, что это не более чем сказка. В секторе было несколько мест, состоящих из той же непроходимой субстанции, что и Внешний Барьер, потому людская молва сразу определила их как место обитания шара из чистого интеламина. Но проверить эти байки все равно было нельзя. Люди продолжали жить, размножаться и умирать, заселяли ранее пустовавшие системы сектора, потом возникла Аланийская империя. А потом стало ясно, что действие интеламина на людской интеллект укорачивается. Сперва одной инъекции хватало на год, потом на несколько месяцев, затем на месяц. Вот уже десятилетие, как инъекции хватало только на сутки. Слабая экономика уже не справлялась с бешеным спросом. Размножившиеся колонисты опять тупели. И стали бунтовать. На все эти проблемы Грин до сих пор обращал мало внимания. Ему действительно нравилось свое тупое состояние. Но сейчас, глядя, как из днища его старого звездолета сыпятся вниз, на скалы, сверкающие капли ремонтных дроидов, он вспомнил. И, вслед за недавно погибшим приятелем, подумал: «Куда катится мир?»
— Вы не скажете, принцесса, куда катится наш мир?
Они сидели в отсеке управления «Фелиции» и пялились в обзорные экраны, на которых медленно уменьшалась Каона.
— В задницу, рейдер, вы разве этого еще не поняли? Еще несколько лет, и инъекцию придется делать каждый час. Это как наркотик. Наши предки подсадили нас на иглу, явившись в это богом забытое место. А нам приходится выкручиваться. И мы выкручиваемся. Знаете, генералитет считает, что надо уничтожить до сорока процентов населения сектора. Тогда интеламина должно хватить элите еще надолго. Но что будет потом — никто не знает. Все станем идиотами и превратимся в жвачных животных. Все, кроме меня, — она бросила быстрый взгляд на Грина, — ну, и тебя тоже.
