Кордвейнер Смит - Сканнеры живут напрасно
- Нахожусь в обращении. Занят. - И выключил аппарат. Видеофон зазвонил снова. Люси нежно сказала:
- Не волнуйся, милый, я все узнаю сама. Не подходи!
Никто не имеет права тревожить сканнера, если он обращен. Старик это знает.
Видеофон продолжал звонить. Мартел с яростью бросился к аппарату и включил изображение. На экране снова появился Вомакт. И прежде чем Мартел успел заговорить, Вомакт вошел в контакт с его сердечным подблоком. Сканнер подчинился дисциплине:
- Сканнер Мартел ждет ваших указаний, сэр.
- Экстренный случай.
- Сэр, я обращен.
- Экстренный случай.
- Сэр, вы не понимаете? Я обращен! Непригоден для выхода в космос!
- Экстренный случай. Явиться в Центральную.
- Но, сэр, никакой экстренный случай не может...
- Правильно, Мартел. Но это особо экстренный случай. Явиться в Центральную. Выходить из обращения не надо. Явись таким, каков есть.
Экран погас. Мартел беспомощно повернулся к Люси:
- Прости меня.
Она подошла и ласково поцеловала его. Ей так хотелось смягчить боль его разочарования.
- Береги себя, милый. Я буду ждать.
Мартел скользнул в свой сканнерский костюм. У окна он остановился и помахал жене рукой. Она воскликнула:
- Удачи!
Почувствовав, как тело рассекает воздух, Мартел вдруг понял, что ему удивительно легко лететь. Он подумал, что впервые за одиннадцать лет полет ощущается внутри: это потому, что он был человеком!
Центральная сияла строгостью и белизной. Мартел всматривался вдаль: ни ослепительного сверкания приземляющихся кораблей, ни вспыхнувших ярким пламенем систем, вышедших из-под контроля. Все было спокойно, как и положено в вечер выходного дня. И все же Вомакт звонил. Очевидно, этот экстренный случай связан не с космосом, а с чем-то другим, но не менее серьезным. С чем же?
Мартел вошел в зал и увидел, что по крайней мере половина сканнеров уже на месте. Он поднял палец, которым общались его собратья. Большинство из них стояли по двое и разговаривали, читая по губам. Самые нетерпеливые скребли в своих блокнотах, а потом совали эти блокноты в лица товарищей. Лица были скучными, неживыми, взгляды - тусклыми. Мартел знал, что большинство присутствующих думает о том, чего не выразишь языком сканнера.
Вомакта не было: наверное, он еще обзванивает остальных. Свет видеофона загорелся и погас: раздался звонок. Мартелу показалось странным, что из всех присутствующих он один услышал этот громкий звонок. (Он понял, почему люди так не любят находиться в обществе сканнеров и хаберменов.) Обведя глазами комнату, Мартел остановил взгляд на Чанге.
Чанг был его другом. Сейчас он объяснял одному немолодому сканнеру, что не знает, почему звонил Вомакт. Недалеко стоял Парижански. Мартел прошел вперед, да так ловко, что всем стала понятна его обращенность. Некоторые уставились на Мартела своими мертвыми глазами и попытались улыбнуться. Но вместо улыбки их лица исказились жуткими гримасами, поскольку они не могли контролировать свои лицевые мышцы, (Мартел сразу же поклялся себе, что больше никогда не будет улыбаться - разве что будучи обращенным).
Парижански поднял свой сканнерский палец, приглашая Мартела к разговору:
- Ты обращен?
Парижански не слышал своего голоса: он напоминал рев, похожий на человеческий голос в испорченном телефоне. Мартел изумился, что Парижански понял его состояние. Но он также знал, что тот спрашивает его без злого умысла. В коллективе сканнеров не было более благодушного существа, чем Большой Пол.
- Вомакт звонил. Экстренный случай.
- Ты сказал ему, в каком находишься состоянии?
- Да.
- И он заставил прийти?
- Да.
- Значит, это связано не с работой. Ты не смог бы вылететь.
- Конечно.
- Зачем же он нас вызвал? - И Парижански по-человечески всплеснул руками. При этом он ощутимо задел стоящего сзади немолодого сканнера.
Звук от удара был очень силен, но никто, кроме Мартела, его не услышал. Мартел инстинктивно сканнировал Парижански и того, кого Парижански задел. Немолодой сканнер спросил, почему он сканнирует. Мартел объяснил, что слышал звук удара, так как только прошел обращение. Тот быстро отошел - видимо, поскорее рассказать присутствующим, что среди них - обращенный.
Даже сенсационное сообщение немолодого сканнера не могло отвлечь собравшихся от тревоги, вызванной звонком Вомакта. Один из присутствующих молодых драматично написал в своем блокноте, обращаясь к Мартелу и Парижански: "Что, Вмкт сшл с ума?"
Более зрелые сканнеры покачали головами. Мартел, учитывая молодость новичка, дружески улыбнулся и заговорил нормальным человеческим голосом:
- Вомакт - глава сканнеров. Он не сошел с ума. Блок у него надежный.
Мартел медленно повторил последнюю фразу, чтобы молодой сканнер его понял. Тот скривился в улыбке, напоминавшей комическую маску, а в блокноте написал: "Ты прав".
Чанг оставил своего собеседника и подошел к Мартелу. Его полукитайское лицо тускло светилось в вечернем освещении.
"Странно, - подумал Мартел, - что среди сканнеров больше нет китайцев. А может, это и не странно, если учитывать, что они не добирают своего процента в хаберменах. Китайцы слишком любят жизнь. Но те, которые становились на этот путь, обычно бывали хорошими сканнерами". Чанг тоже заметил, что Мартел обращен, и заговорил вслух:
- Ты бьешь все рекорды. Люси, наверное, не хотела тебя отпускать?
- Она привыкла... Чанг, это странно.
- Что?
- Я ведь слышу сейчас. Твой голос... Он совсем как человеческий. Как ты этому научился?
- Я работал с фонограммами. Как забавно, что ты заметил. Я единственный сканнер на всех землях человечества, который может сойти за человека. Мне помогли зеркала и фонограммы.
- Но ты не?..
- Нет, конечно, я не чувствую, не слышу и не обоняю. Вкусовые рецепторы тоже не работают. А моя нормальная речь счастья не приносит мне. Но я замечаю, это приятно людям, которые со мной общаются.
- Для Люси это значило бы очень много.
Чанг понимающе кивнул:
- Мой отец настаивал на этом. Он говорил: "Ты можешь гордиться, что ты сканнер. Но жаль, что ты не человек. Скрывай свои недостатки". И я старался. Я хотел рассказать старику об открытом космосе и о том, чем мы там занимаемся. Но для него это было неважно. Он все повторял: "Конфуций любил самолеты, и я тоже".
Старый плут! Он гордится, что китаец, а читать на древнекитайском не умеет. У него удивительно здравый ум, и он всегда обращается с теми, кто чего-то стоит.
Мартел улыбнулся. Чанг усмехнулся ему в ответ. Его лицевые мышцы работали безукоризненно: сторонний наблюдатель никогда не принял бы его за хабермена. Мартел позавидовал Чангу, когда, обернувшись, снова увидел мертвые, холодные лица сканнеров. Сам он выглядел прекрасно. А почему бы и нет? Ведь он обращен.
