Роальд Даль - Убийство Патрика Мэлони
Поэтому, войдя на кухню через заднюю дверь, она что-то напевала себе под нос и улыбалась.
-- Патрик! -- позвала она. -- Как ты там, дорогой? Она положила пакет на стол и прошла в гостиную;
и, увидев его лежащим на полу, скорчившимся, с вывернутой рукой, которую он придавил всем телом, она действительно испытала потрясение. Любовь к нему всколыхнулась в ней, она подбежала к нему, упала на колени и разрыдалась. Это нетрудно было сделать. Игры но понадобилось.
Спустя несколько минут она поднялась и подошла к телефону. Она помнила наизусть номер телефона полицейского участка и, когда ей ответили, крикнула о трубку:
-- Быстрее! Приезжайте быстрее! Патрик мертв!
-- Кто это говорит?
-- Миссис Мэлони. Миссис Патрик Мэлони.
-- Вы хотите сказать, что Патрик Мэлони мертв?
-- Мне кажется, да, -- говорила она сквозь рыдания. -- Он лежит на полу, и мне кажется, он мертв.
-- Сейчас будем, -- ответили ей.
Машина приехала очень быстро, и когда она открыла дверь, вошли двое полицейских. Она знала их обоих-- она знала почти всех на этом участке -- и, истерически рыдая, упала в объятия Джека Нунана. Он бережно усадил ее на стул и подошел к другому полицейскому по имени О'Молли, склонившемуся над распростертым телом.
-- Он мертв? -- сквозь слезы проговорила она.
-- Боюсь, что да. Что здесь произошло? Она сбивчиво рассказала ему о том, как вышла в бакалейную лавку, а когда вернулась, нашла его лежащим на полу. Пока она говорила, плакала и снова говорила, Нунан обнаружил на голове умершего сгусток запекшейся крови. Он показал рану О'Молли, который немедленно поднялся и торопливо направился к телефону.
Скоро в дом стали приходить другие люди. Первым явился врач, за ним прибыли двое полицейских, одного из которых она знала по имени. Позднее пришел полицейский фотограф и сделал снимки, а за ним -- еще какой-то человек, специалист по отпечаткам пальцев. Полицейские, собравшиеся возле трупа, вполголоса переговаривались, а сыщики тем временем задавали ей массу вопросов. Но, обращаясь к пей, они были неизменно предупредительны. Она снова все рассказала, на этот раз с самого начала, когда Патрик пришел и она сидела за шитьем, а он так устал, что не хотел никуда идти ужинать. Она сказала и о том, как поставила мясо -- "оно и сейчас там готовится" -- и как сбегала к бакалейщику за овощами, а когда вернулась, он лежал на полу.
-- К какому бакалейщику? -- спросил один из сыщиков.
Она сказала ему, и он обернулся и что-то прошептал другому сыщику, который тотчас же вышел на улицу.
Через пятнадцать минут он возвратился с исписанным листком, и снова послышался шепот, и сквозь рыдания она слышала некоторые из произносимых вполголоса фраз: "... вела себя нормально... была весела... хотела приготовить для него хороший ужин... горошек... творожный пудинг... невозможно, чтобы она... "
Спустя какое-то время фотограф с врачом удалились и явились два других человека и унесли труп на носилках. Потом ушел специалист по отпечаткам пальцев. Остались два сыщика и еще двое полицейских. Они вели себя исключительно деликатно, а Джек Нунан спросил, не лучше ли ей уехать куда-нибудь, к сестре например, или же она могла бы переночевать у его жены, которая приглядит за ней.
Нет, сказала она. Она чувствует, что не в силах даже сдвинуться с места. Они очень будут возражать, если она просто посидит, покуда не придет в себя? Ей действительно сейчас не очень-то хорошо.
Тогда не лучше ли ей лечь в постель, спросил Джек Нунан.
Нет, ответила она, она бы предпочла просто посидеть на стуле. Быть может, чуть позднее, когда она почувствует себя лучше, она сможет найти в себе силы, чтобы сдвинуться с места.
И они оставили ее в покое и принялись осматривать дом. Время от времени кто-то из сыщиков задавал ей какие-нибудь вопросы. Проходя мимо нее, Джек Нунан всякий раз ласково обращался к ней. Ее муж, говорил он, был убит ударом по затылку, нанесенным тяжелым тупым предметом, почти с уверенностью можно сказать -- металлическим. Теперь они ищут оружие. Возможно, убийца унес его с собой, но он мог и выбросить его или спрятать где-нибудь в доме.
-- Обычное дело, - сказал он. -- Найди оружие я считай, что ты нашел убийцу.
Потом к ней подошел один из сыщиков и сел рядом. Может, в доме есть что-то такое, спросил он, что могло быть использовано в качестве оружия? Не могла бы она посмотреть: не пропало ли что, например большой гаечный ключ или тяжелая металлическая ваза?
У них нет металлических ваз, сказала она.
-- А большой гаечный ключ?
Кажется, у них нет и большого гаечного ключа. Но что-то вроде этого можно найти в гараже.
Поиски продолжались. Она знала, что полицейские ходят и в саду, вокруг дома. Она слышала шаги по гравию, а в щели между шторами иногда мелькал луч фонарика. Становилось уже поздно, часы на камине показывали почти десять часов. Четверо полицейских, осматривавших комнаты, казалось, устали и были несколько раздосадованы.
-- Джек, -- сказала она, когда сержант Нунан в очередной раз проходил мимо нее, -- не могли бы вы дать мне выпить?
-- Конечно. Может, вот этого виски?
-- Да, пожалуйста. Но только немного. Может, мне станет лучше.
Он протянул ей стакан.
-- А почему бы и вам не выпить? -- сказала она. -- Вы, должно быть, чертовски устали. Прошу вас, выпейте. Вы были так добры ко мне.
-- Что ж, -- ответил он. -- Вообще-то это не положено, но я пропущу капельку для бодрости.
Один за другим в комнату заходили и другие полицейские и после уговоров выпивали по глотку виски. Они стояли вокруг нее со стаканами в руках, чувствуя себя довольно неловко в ее присутствии, и пытались произносить какие-то слова в утешение. Сержант Нунан забрел на кухню, тотчас же вышел оттуда и сказал:
-- Послушайте-ка, миссис Мэлони, а плита-то у вас так и горит, и мясо все еще в духовке.
-- О Боже! -- воскликнула она. -- И правда!
-- Может, я ее выключу?
-- Да, пожалуйста, Джек. Большое вам спасибо. Когда сержант снова вернулся, она взглянула на него своими большими, темными, полными слез глазами.
-- Джек Нунан, -- сказала она.
-- Да?
-- Не могли бы вы сделать мне одолжение и другие тоже?
-- Попробуем, миссис Мэлони.
-- Видите ли, -- сказала она, -- тут собрались друзья дорого Патрика, и вы помогаете напасть на след человека, который убил его. Вы, верно, ужасно проголодались, потому что время ужина давно прошло, а Патрик, я знаю, не простил бы мне, упокой Господь его душу, если бы я отпустила вас без угощения. Почему бы вам не съесть эту баранью ногу, которую я поставила в духовку? Она уже, наверно, готова.
-- Об этом и разговора быть не может, -- ответил сержант Нунан.
-- Прошу вас, -- умоляюще проговорила она. -- Пожалуйста, съешьте ее. Лично я и притронуться ни к чему не смогу, во всяком случае ни к чему такому, что было в доме при нем. Но вас-то это не должно тревожить. Вы сделаете мне одолжение, если съедите ее. А потом вы можете продолжить свою работу.
