Жюль Верн - Вторжение моря
— О да, — прошептала мать, — он видел меня там… В дуаре…[21] Когда капитан схватил моего сына. О, этот капитан! Если бы мне только…
Из груди старой женщины вырвался хриплый звук, похожий на рычание хищного зверя.
— Где же теперь наши друзья? — спросил Ахмет.
— Идемте, — сказал Хореб.
И первым скользнул под сень пальмовой рощицы по тропе, ведущей к форту.
В этот час под пальмами было пустынно. Впрочем, оживление здесь царило только в дни большого базара в Габесе. Стало быть, путники не рисковали встретить кого-нибудь на подступах к крепости. Но что из того? В крепость-то они все равно не могли проникнуть! Хотя было воскресенье и большинство солдат гарнизона получило увольнительные, в гарнизоне оставалась надежная охрана.
Что ни говори, в форте находился мятежник Хаджар, которого еще не доставили на борт корабля, чтобы затем передать в руки французского правосудия. И бдительность охраны была, естественно, удвоена.
Итак, маленькая группа пересекла пальмовую рощицу и вышла на опушку. Здесь сгрудилось около двадцати хижин; через приоткрытые двери наружу проникали полоски света. Место встречи было уже совсем недалеко — на расстоянии ружейного выстрела.
Но едва Хореб свернул в узкий, извилистый проулок, как послышались голоса и звуки шагов. Туарег застыл на месте. Прямо к путникам направлялась группа солдат-спаги. Они громко переговаривались и распевали песни, вероятно, под воздействием чересчур обильных возлияний в соседних кофейнях.
Чтобы избежать нежелательной встречи, Ахмет, Джамма и Сохар поспешно укрылись в темном углу за франко-арабской школой. Там, во дворе, находился колодец с деревянным срубом и воротом, вокруг которого была намотана цепь с ведром на конце. В мгновение ока все четверо спрятались за колодцем: сруб был достаточно высок, чтобы солдаты их не заметили.
Группа приближалась; вдруг один из солдат остановился и воскликнул:
— Черт возьми! До чего же пить хочется!
— Так пей! Вот колодец, — сказал ему старший сержант Николь.
— Что? Пить воду, сержант? — возмутился капрал Писташ.
— Тогда обратись к Магомету, может быть, он превратит ее в вино…
— О! Если бы я в это верил!
— Ты принял бы ислам, не так ли?
— Ну нет, сержант! Уж если Аллах запрещает правоверным мусульманам пить вино, вряд ли он сотворит это чудо для неверных…
— Верно подмечено, Писташ, — кивнул старший сержант и добавил: — Вперед, друзья, время не ждет!
Но когда солдаты уже последовали было за ним, он внезапно остановил их, увидев двух человек, поднимавшихся по улице навстречу группе. Николь узнал в одном из них капитана, а в другом — лейтенанта своего полка.
— Стой! — скомандовал он.
Солдаты, щелкнув каблуками, отдали честь.
— А! — воскликнул капитан. — Это же наш славный Николь!
— Капитан Ардиган? — удивленно воскликнул старший сержант.
— Я самый!
— Мы только что из Туниса, — добавил лейтенант Вийет.
— И скоро отбываем в экспедицию. И ты, Николь, с нами.
— Я всецело к вашим услугам, господин капитан, — заверил старший сержант, — и готов следовать за моим офицером, куда прикажете.
— Отлично… отлично, — кивнул капитан Ардиган. — А как поживает старина Наддай?
— Великолепно! Уж я не даю застояться моему четвероногому Другу и заржаветь его подковам!
— Молодчина, Николь! А Козырный Туз? Все так же дружен с ним?
— Все так же, господин капитан! Не удивлюсь, если они окажутся близнецами…
— Лошадь и собака? Любопытно, — усмехнулся капитан. — Но не беспокойся, Николь, мы не станем их разлучать, когда двинемся в путь!
— О да, капитан, они бы и дня не прожили друг без друга.
В этот миг со стороны моря донесся пушечный выстрел.
— Что такое? — спросил лейтенант Вийет.
— Наверно, крейсер бросает якорь в заливе.
— Он пришел за этим негодяем Хаджаром, — добавил старший сержант. — Ловко вы его схватили, господин капитан.
— Ты хочешь сказать, мы его схватили, — поправил капитан.
— Да, и мой старина Наддай… И Козырный Туз, — ухмыльнулся Николь.
Затем, распрощавшись, капитан и лейтенант продолжили путь к крепости, а солдаты направились в нижнюю часть Габеса.
Глава II
ХАДЖАР
Туареги — берберская[22] народность, издавна населявшая Иксам, край, граничащий на севере с Туатом, обширным оазисом, раскинувшимся в пятистах километрах к юго-востоку от Марокко, на юге — с Тимбукту, на западе — с Нигером, а на востоке — с Феццаном. Но в то время, о котором мы рассказываем, им пришлось отступить в восточную часть Сахары. В начале XX века многочисленные племена этих африканцев — как почти оседлые, так и кочевые — можно было встретить на бескрайних песчаных равнинах, именуемых в Судане по-арабски «утта», вплоть до тех мест, где алжирская пустыня граничит с тунисской.
Однако несколько лет назад, после того, как были прекращены работы над внутренним морем[23] в Бараде, к западу от Габеса (предпринятые по проекту капитана Рудера[24]), генеральный резидент[25] и бей[26] Туниса распорядились переселить племена туарегов в оазисы, простирающиеся вокруг шоттов, в надежде, что эти превосходные воины станут чем-то вроде стражей пустыни. Напрасный труд: имохаги — историческое название народа — заслуживали, как и прежде, меткого прозвища «туареги», что значит «ночные разбойники». Именно так их называли в Судане, где они держали в страхе все население. Кроме того, если работы над созданием моря в Сахаре были бы в один прекрасный день возобновлены, нет сомнений, что эти воинственные племена возглавили бы борьбу жителей пустыни против затопления шоттов.
Даже если туареги нанимались проводниками или охранниками караванов, в душе они все равно оставались грабителями по натуре, настоящими сухопутными пиратами, и эта скверная репутация слишком прочно закрепилась за ними, чтобы им можно было доверять.
Много лет назад майор Пэн, исследуя эти опасные районы Африки, ежечасно рисковал подвергнуться нападению воинственных туземцев. А экспедиция капитана Флаттера[27], отправившаяся из Уарглы в 1881 году? Все помнят, как отважный офицер и его товарищи приняли смерть в Гоире и Гхараме. Военным властям Алжира и Туниса приходилось быть постоянно начеку, чтобы держать в узде многочисленные племена туарегов.
Из всех туарегских племен самыми воинственными слывут ахаггары. Именно их вожаки издавна были предводителями вспыхивавших то здесь, то там мятежей, столь затруднявших поддержание французского влияния на бескрайних пространствах пустыни. Особенно много хлопот губернатору Алжира и генеральному резиденту в Тунисе доставляли районы шоттов, или себх. Поэтому читателю должно быть ясно, какое значение для этих мест имел близящийся к завершению проект создания в Сахаре внутреннего моря. Об этом проекте и пойдет речь в нашем повествовании. Нетрудно представить, какой ущерб должно было нанести племенам туарегов его осуществление — караванные пути сокращались, а значит, властям становилось легче держать в узде пиратов пустыни. Эти разбойники не смогут больше ежегодно добавлять немало имен к африканским некрологам!
