Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный
Мой отец посещал меня раз в месяц, и когда мне исполнилось десять лет, впервые заговорил со мной серьезно. Мне было ясно, что его что-то беспокоит, когда он заговорил со мной. Но я не удивился его откровенности, так как он всегда разговаривал со мной не как с ребенком, а как с человеком, который все понимает. В этот раз он был угрюм и, вероятно, хотел поговорить со мной о чем-то важном.
— Ты мой единственный сын, — начал он, и было заметно, что он с трудом подбирает слова. — И ты единственный полноправный наследник моего трона в Ульме, — затем он надолго замолчал, и я не прерывал цепочку его мыслей, которые, как я знал, теснились в его мозгу. — Но есть и такие, кто считает иначе…
— Да, есть и такие, — повторил я без всяких интонаций, как бы подтверждая факт.
Отец нахмурился.
— Тебе кто-нибудь говорил об этом?
— Никто. Я сам додумался. Он еще больше посуровел.
— Ты пришел в этот раз к правильному заключению. Я взял Хлимера под свое покровительство, так как его мать стала хозяйкой Ульма. Но он не имеет права быть поднятым на щите к трону после моей смерти. Трон принадлежит тебе. Но они заставляют меня сделать так, чтобы Лизана обручилась с Роджером, твоим кузеном.
Я сразу понял, что он хочет сказать, но хотел услышать это напрямик. Поэтому я без колебаний спросил его:
— И Роджер унаследует Ульмсдейл по праву жены?
Рука отца потянулась к рукояти меча и стиснула его. Он поднялся и стал расхаживать взад и вперед, твердо ставя ноги на землю, словно готовясь к отражению нападения.
— Это противоречит законам, но они жужжат и жужжат об этом день и ночь, так что я почти оглох в собственном доме.
Я понял, что «они» — это моя мать, которая не считает меня сыном, но я молчал, внимательно глядя на отца, и он продолжал:
— Поэтому я хочу женить тебя, Керован. По этой женитьбе, женитьбе наследника, все поймут, что я полностью признаю твои права крови и клана. Через десять дней Плон едет в Икринт с предложением обручения. Там живет очень красивая девушка по имени Джойсан. Она на два года моложе тебя, что очень подходит для брака. Когда ты будешь женат, никто уже не посмеет отодвинуть тебя в сторону от престола, хотя твоя невеста и не придет к тебе до Года Огненного Тролля.
Я быстро прикинул в уме — значит восемь лет. Это хорошо. Свадьба не имела для меня большого значения, хотя отец считал ее делом особой важности. Я подумал, но не отважился спросить, скажут ли девушке или ее родственникам, кого ей прочат в мужья? Но в глубине души я боялся этой встречи с ней. Однако я был еще мальчиком и все это казалось мне настолько далеким, что об этом можно было не думать. Может ещё ничего и не получится, тогда и свадьбы не будет.
Я не видел Плона, который уехал с этим поручением. Ведь он уехал из Ульма, где я никогда не бывал. А через два месяца появился отец, уже не такой несчастный и озабоченный, как раньше. Он сказал, что Плон вернулся и я обручен с невестой, которой я никогда не видел и, возможно, не увижу до дня свадьбы.
Время шло и я, поглощенный занятиями, совершенно не Думал о будущей жене. Теперь я проводил много времени с Ривалом в поисках тайн Прежних. Хотя я был поручен попечению Яго, он не возражал против моих походов с Ривалом. Они были старыми друзьями, несмотря на то, что они разительно отличались друг от друга по мыслям и действиям.
Годы шли, и мой воспитатель уже не мог противостоять мне в поединках на мечах или топорах. Но в стрельбе из лука он оставался таким же искусным, как и был. Он продолжал вычерчивать карты и разрабатывать планы сражений, и я по-прежнему уважал его, хотя и не видел в таких занятиях особой для себя пользы. Я не желал обижать старика и внимательно выслушивал его наставления. Впоследствии эти знания не раз спасали меня. Он также, как и раньше, без устали обучал меня ратному делу.
А Ривал, казалось, совсем не старился. Он легко ходил по лесам, преодолевая огромные расстояния с удивительной скоростью. Я так и не достиг его уровня знаний растений, но зато отлично понимал мир птиц и животных. Я перестал охотиться ради развлечения, и находил удовлетворение в том, что дикие животные не боятся меня.
Но самое приятное для меня заключалось в посещении мест, связанных с Прежними. Ривал проникал все дальше и дальше в Пустыню, стараясь обнаружить что-нибудь, сохранившееся от Прежних. Самым большим его желанием, как он мне поведал, было найти какие-нибудь книги или свитки.
Я был обручен в Год Змеи, Брызжущей Ядом. Близилось моё совершеннолетие, и меня всё чаще стали посещать мысли о моей будущей жене. В доме Лесника было два мальчика моих лет, но они так и не стали моими друзьями. Не только общественное положение разделяло нас, но я и сам не старался сблизиться с ними — ведь во мне было что-то нечеловеческое и это не позволяло мне приобрести друзей. Я подарил дружбу только двоим — Яго, который был достаточно стар, чтобы быть моим отцом, и Ривалу, который мог бы быть моим старшим братом, и иногда мне этого очень хотелось.
Однажды дети Лесника направились на осеннюю ярмарку. Они разоделись, повязали ленты на камзолы и со смехом поехали в Ульм, громко обсуждая предстоящие приключения.
Это сильно задело меня и я подумал, что, когда леди Джойсан увидит меня, то испытает такое же потрясение, какое испытала и моя мать. Вдруг она отвернется от меня с отвращением?
По ночам меня начали мучать кошмары, и Ривал, наконец, с сердечностью поинтересовался, какая болезнь насела на меня. И я рассказал ему правду обо всех своих сомнениях, отчаянно надеясь, что он успокоит меня и скажет, что я вижу чудовищ там, где их нет, и что мне нечего бояться, но здравый смысл подсказывал мне, что впереди меня поджидает разочарование, катастрофа.
Ривал не стал успокаивать меня. Он долго молчал, глядя на руки, которые только что пытались восстановить разбитую фигурку, а теперь спокойно лежали на столе.
— Мы всегда говорили друг другу только правду, Керован. Я тебя хорошо знаю и в спутники выбрал бы только тебя. Но разве я могу обещать, что приведу тебя к счастью? — он помолчал. — Когда-то я шел по дороге, ведущей к свадьбе, и некоторое время даже был счастлив. Но если твои отличия от других на виду, то мои отличия находятся внутри. Да, они у меня есть, и я не такой, как другие. И та, с которой я должен был разделить Чашу и Огонь, увидела эти отличия и встревожилась.
— И ты никогда не был женат? — воскликнул я.
— Не был… Но в моей жизни есть другое!
— Что же? — быстро спросил я.
— Это! — И он развел руки, как бы показывая, что находилось в его доме.
Значит, у меня будет так же. Я был обручен, так как этого требовали обычаи и спокойствие отца. То, что я слышал о браках, заключавшихся лордами, не сулило мне огромного счастья. Наследники и лорды женились, чтобы увеличить свои поместья за счет приданного невест, чтобы продолжить линию своего рода. Если впоследствии приходили любовь и уважение, то приходило и счастье в дом. Но так бывало редко.
