Владимир Малов - На солнце ни облачка
Оказалось, во все стороны, до самого горизонта, тянулся густой смешанный лес безо всяких признаков жилья и других примет созидательной деятельности человека — например, вырубок, дорог или линий электропередач. Создавалось впечатление, что пирамида стоит в непроходимой глуши, отдаленной от книжного магазина у «Сокола» многими тысячами километров.
Сделав такое открытие, Веня стал спускаться.
Следующим открытием стало то, что в этой глуши не меняется погода. Здесь никогда не было дождей, небо оставалось ясным, а воздух теплым. Могло даже показаться, что и время года здесь всегда было одно и то же.
Во всяком случае, после Вениного возвращения из Каталонии уже прошел сентябрь, начался октябрь, принесший в Москву хмурые холодные дожди, а рядом с пирамидой все оставалось по-прежнему.
Зато в Вениной жизни многое стало меняться, и в очень приятную сторону. Теперь, с долларами, которые исправно выдавал Инструкция по вторым и шестнадцатым числам, он мог себе позволить гораздо больше, чем прежде.
Решившись, в конце концов, Веня стал этим пользоваться.
Начал он с того, что купил себе самый крутой, навороченный, очень дорогой ноутбук и провел в свою съемную квартиру выделенную линию Интернета. Тратить деньги, зная, что их все равно останется много, оказалось необыкновенно приятно, никогда прежде Веня не испытывал подобного чувства.
Немного позже он отважился поехать в супердорогой ГУМ и вышел оттуда с двумя итальянскими костюмами от Армани и Гуччи (эти названия Веня запомнил), пятью рубашками, десятью галстуками и пятью парами великолепной обуви.
Говоря по правде, делать сразу столько покупок Веня не собирался, однако не сумел противостоять натиску бойких продавцов, явно почувствовавших покупателя с большими возможностями. Общаться с торговыми людьми, ловившими каждое слово клиента, тоже оказалось весьма приятно. Веня вдруг почувствовал, что внутри него зазвенели струны, даже о существовании которых он не подозревал.
Одному из итальянских костюмов очень скоро суждено было сыграть определенную роль в трагикомической сцене с офис-менеджером из Брянска, вдруг снова объявившейся в Вениной квартире. Но главным действующим лицом тут оказался Инструкция. Сцена показала, что героиню курортного Вениного романа маленький человечек явно невзлюбил.
Само же появление Ольги, опять непредвиденное, в этот раз произвело на Веню сильное впечатление. Потому что, еще даже не переступив порога комнаты, офис-менеджер уткнулась глазами в итальянский пиджак, висевший на спинке стула, и без малейшего колебания определила:
— Ого! Это от Армани! Не ожидала!
Прежде чем Веня, потрясенный ее способностью безошибочно разбираться в марках одежды на расстоянии (и немного обиженный — почему не ожидала?), успел что-нибудь сказать, офис-менеджер, все еще не отводя от пиджака глаз, пришла к неожиданному умозаключению:
— А не пора ли нам провести уикенд в Париже?
Веня опять не успел ничего сказать, потому что Ольга без промедления принялась развивать свою мысль:
— А можно в Риме или в Лондоне! Еще все расхваливают Амстердам! Это где-то в Дании, что ли! Оттуда недавно приехал наш генеральный директор, такое рассказывал! Но для начала лучше все-таки в Париж! Там галерея Лафайет!
Наконец, Вене удалось вставить и свое слово.
— Амстердам в Голландии, — молвил он хмуро. — А что за галерея Лафайет?
— Знаменитый магазин! — ответствовала офис-менеджер и только теперь с ног до головы особым, каким-то новым взглядом осмотрела и самого Веню. — Вроде, как московский ГУМ, только намного лучше! Кстати, в Москву я теперь буду приезжать по делам гораздо чаще! Если тебе это интересно!..
Веня вдруг осознал: в Париж, Рим, Лондон и Амстердам ему в самом деле хотелось бы съездить. Особенно почему-то в Амстердам. Возможно, из-за названия, которое звучало даже еще красивее, чем Париж, Рим и Лондон.
Однако — Веня вдруг совершенно ясно отдал себе в этом отчет — не с офис-менеджером Ольгой, а с какой-то другой девушкой, пока ему еще неведомой, но которая, конечно, где-то есть. Только где? И когда он ее встретит?
— Насчет парижских уикендов, извини, ничего пока не могу сказать, — ответил Веня, даже не кривя душой. — Сейчас приходится то и дело в выходные работать. В Париж никто меня не отпустит. А дальше загадывать не могу.
— Ну, как знаешь! — в голосе Ольги зазвучали знакомые Вене еще по Каталонии капризные нотки. — Если хочешь, работай по выходным! И ничего не загадывай! Вполне могу в Париж и без тебя слетать! Слава богу, тоже хорошо зарабатываю!
— Слетай, если собралась, — сказал Веня сухо. — Потом расскажешь, что продают в галерее Лафайет.
И как раз в этот момент у Вениных ног объявился Инструкция.
— Он с тобой не полетит, и не рассчитывай, — с ходу заговорил маленький человечек, строя офис-менеджеру забавные рожицы. — А если полетит, то не с тобой.
Веня сначала оторопел, а потом закипел.
— Ты что, вдобавок ко всему еще и подглядываешь за мной! — выпалил он возмущенно. — Колеблюр торсин! И часто? Может, вообще все время?!
— Ну и полечу! — с вызовом молвила в этот момент офис-менеджер. — Очень скоро полечу!
Веня отвлекся от Инструкции и перевел взгляд на девушку из Брянска.
— Лети, парижанка! — сказал ей Инструкция, не обращая никакого внимания на Венины слова.
Состроив очередную рожицу, маленький человечек прошел сквозь ноги офис-менеджера.
— А у нас и без тебя много дел, — заключил он после этого.
— И вообще хочу сказать, я к тебе только на минутку! — молвила офис-менеджер с заметно нарастающим раздражением. — У меня в Москве сегодня очень важная встреча! Если тебе интересно! Можешь даже меня не провожать!
— Он и не собирается тебя провожать, не надейся, — злорадно объявил Инструкция и снова прошел сквозь ноги офис-менеджера. Теперь с обратной стороны.
— И не провожай! — повторила офис-менеджер, не двигаясь, однако, с места. — Обойдусь!
Веня переводил взгляд с Ольги на Инструкцию и обратно. Ясно было, что его руководитель, появившийся столь неожиданно, от души забавлялся.
Мизансцена в самом деле получалась довольно забавной. Правда, одному из действующих лиц комизм ситуации был недоступен. Веня вдруг понял, что и его самого все происходящее уже начинает, пожалуй, веселить.
Однако налицо были и некоторые сомнения морального свойства: можно ли так обращаться с человеком, зная, что он тебя и не видит, и не слышит?
— А не много ли ты себе позволяешь? — молвил Веня Инструкции для порядка, но теперь почти миролюбиво.
