Фредерик Пол - Свидание с хичи. Анналы хичи
— Но он и мой старый друг, — ответил я, лишь слегка преувеличивая: он был изыскателем на Вратах, и в прежние времена мы не раз вместе выпивали.
— В судебных делах такого масштаба друзей не бывает, — сообщил мне Исинжер, но я только улыбнулся ему и наклонился, чтобы свистнуть Квятковскому. Тот, проснувшись, охотно подошел.
— Мне не следует находиться тут с тобой, — проворчал он, когда мы оказались в моем кабинете на пятнадцатом этаже. — Особенно для кофе. Ты ведь можешь туда что-нибудь подлить.
Да, действительно — сливовицу, причем его любимого краковского розлива. И кампучийские сигары — того сорта, что он любит, и селедка, и печенье.
Здание суда стоит над небольшим протоком реки Маас, и чувствуется запах воды. Я открыл окна, и в них слышались звуки проходящих под аркой здания лодок и шум транспорта с самого Мааса в километре отсюда. Из-за сигары Квятковского я открыл окна пошире и увидел флаги и ленты на боковой улице. «Из-за чего сегодня парад?» — спросил я.
Он отмахнулся от моего вопроса. «Армии любят парады. Не дури, Робин. Я знаю, чего ты хочешь, но это невозможно».
— Я хочу, — ответил я, — чтобы ВЕЭС помогло уничтожить террористов с их кораблем. Это явно в интересах всех. Ты говоришь, что это невозможно. Хорошо, приму твои слова, но почему невозможно?
— Потому что ты ничего не понимаешь в политике. Ты думаешь, что ВЕЭС может обратиться к парагвайцам и сказать: «Послушайте, договоритесь с Бразилией, скажите, что вы проявите уступчивость в территориальном споре, если они передадут свою информацию американцам, чтобы можно было захватить корабль террористов».
— Да, — согласился я, — именно так я и думаю.
— И ошибаешься. Они не станут слушать.
— ВЕЭС, — терпеливо сказал я, меня тщательно проинструктировала моя информационная система, Альберт, — самый крупный торговый партнер Парагвая. Если вы свистнете, они прыгнут.
— В большинстве случаев да. Ключ к ситуации — республика Кампучия. У нее тайная договоренность с Парагваем. Кроме этого, я ничего не скажу, только добавлю, что договоренность одобрена на самом высоком уровне. Еще кофе, — сказал он, — только на этот раз пусть будет не так много кофе.
Я не спрашивал Квятковского, что это за особая договоренность, потому что если бы он хотел рассказать мне, то не назвал бы ее «тайной». Да мне и нужно. Это военный договор. Все «тайные договоренности», которые заключают в наши дни друг с другом государства, — военные договоры, и если бы меня не беспокоили так террористы, я бы беспокоился из-за того, как ведут себя законные правительства. Но всему свое время.
Итак, по совету Альберта, я далее пригласил к себе в кабинет юриста из Малайзии, потом миссионера из Канады, далее генерала албанских военно-воздушных сил, и для каждого у меня нашлась своя наживка. Альберт говорил мне, за какую ниточку потянуть и какие стеклянные бусы предложить туземцам — в одном случае дополнительная квота на провоз колонистов, в другом — вклад на «милосердие». Иногда требовалась просто улыбка. Роттердам прекрасно для этого подходит. В Гааге, откуда переместили Дворец Правосудия, слишком много беспорядков, особенно с тех пор, как террористы играют с ТПП, и всех, кого нужно, можно отыскать в Роттердаме. Люди всех сортов. Всех цветов, любого пола, в костюмах всех типов, от эквадорских юристов в миниюбках до термально-энергетических баронов с Маршалловых островов в саронгах и ожерельях из акульих зубов. Трудно судить, добился ли я продвижения вперед, но в половине двенадцатого живот сказал мне, что будет болеть очень сильно, если я не помещу в него хоть немного пищи. Поэтому я сделал перерыв. С тоской подумал о тихом номере в отеле, с теплым бифштексом и снятыми туфлями, но я пообещал встретить Эсси на ее предприятии. Поэтому я попросил Альберта сделать оценку достигнутого и подготовить рекомендации, что делать дальше, и отправился ловить такси.
Невозможно пропустить предприятие Эсси по приготовлению быстрой пищи. Арки из сверкающего голубого металла хичи можно встретить в любом уголке мира. Дня нас на балконе веревками выгородили место, и Эсси встретила меня на лестнице улыбкой, поцелуем и дилеммой «Робин! Послушай! Здесь хотят подавать жаркое с майонезом. Позволить им?»
Я ответил на ее поцелуй, но через плечо смотрел на наш столик. «Решай сама».
— Да, конечно, я решу. Но это важно, Робин! Ты знаешь, у нас были трудности с дублированием жареного картофеля. А теперь майонез? — Тут она отступила на шаг и внимательно посмотрела на меня. Выражение ее изменилось. — Ты так устал! Так много морщин на лице! Робин, как ты себя чувствуешь?
Я ответил ей своей самой очаровательной улыбкой.
— Просто есть хочу, дорогая! — воскликнул я и с обманчивым энтузиазмом посмотрел на тарелки. — Послушай! Отлично выглядит! Что это, тако[2]?
— Это чаппати[3], — с гордостью ответила она. — Тако вот здесь. А еще блины. Посмотрим, как они тебе понравятся. — Так что мне пришлось все попробовать, а мой живот совсем не просил об этом. Тако, чаппати, рисовые шарики с кислым рыбным соусом, блюдо, которое больше всего напоминает вареный ячмень. Не все в моем вкусе. Но все съедобны.
Это тоже дары хичи. Хичи передали нам свое великое знание, что все живые ткани, включая ваши и мои, состоят в основном из четырех элементов: углерода, водорода, кислорода и азота — С HON — CHON-пища. И так как кометные газы тоже состоят из этих четырех элементов, хичи построили Пищевую Фабрику в нашем Оортовом облаке, где висят кометы, дожидаясь, пока Солнце вытащит их и пустит по нашему небу.
CHON, конечно, еще не все. Нужны и другие элементы. Из них наиболее важна сера, может быть, затем натрий, магний, фосфор, хлор, калий, кальций — не говоря уже о небольших добавках кобальта, чтобы создавался витамин В-12, хрома для глюкозной выносливости, йода для щитовидной железы, лития, фтора, мышьяка, селена, молибдена, кадмия и еще многих. Вероятно, нужна вся периодическая система, хотя бы в следах, но большинство элементов в таких малых количествах, что не нужно беспокоиться об их добавке к похлебке. Хотите вы того или нет, они появляются с другими компонентами. Итак, химики Эсси вырабатывали и сахар, и специи, и производили пищу для всех — и не только, чтобы оставаться в живых, нет, вкусную пищу, которую хочется есть, отсюда чаппати и рисовые шарики. Из CHON можно приготовить что угодно, если как следует помешать. И помимо всего прочего Эсси производила много денег, и к тому же ей это занятие нравилось.
Наконец я занялся чем-то, что мой желудок не отверг — похоже на гамбургер со вкусом салата из авокадо с кусочками свинины, а Эсси назвала это Большой Чон. Эсси каждую минуту вскакивала и куда-то убегала. Проверяла температуру инфракрасных нагревательных ламп, смотрела, нет ли грязи под посудомоечными машинами, пробовала десерт, подняла скандал из-за того, что молочные пирожные слишком тонкие.
