Александр Соболь - Мир наизнанку
Ей того и надо было.
Несколько тэнов Лада бесцельно бродила по улицам и улочкам, пока не захотела есть и пить. Тогда она начала внимательно присматриваться к вывескам таверен и харчевен, коими изобиловал припортовой район, но ни одна не внушала ей доверия. Названия одних казались ей вызывающими, других - неприличными, из окон и дверей третьих неслась пьяная ругань. Наконец, она остановила выбор на харчевне с вполне пристойным названием "Летающая рыбка", и оттуда не доносился шум и другие пугающие звуки; подойдя к почерневшей, но еще крепкой деревянной двери, Лада переборола внутреннюю дрожь и шагнула внутрь.
В харчевне - просторном темном помещении с низким закопченным потолком и узенькими, давно немытыми окнами - было малолюдно, и девушка вздохнула с облегчением. За стойкой меж исполинских бочек восседал невероятно толстый мужчина с огромными усами, коими он время от времени грозно шевелил, поглядывая на суетящихся девиц в белых передниках. Глядя на них. Лада испытала двойственное чувство: с одной стороны, они были молоденькими, едва ли старше ее самой, и девушку невольно тянуло к ним; с другой - их лица и особенно глаза указывали, что они много узнали о жизни, причем отнюдь не об ее лучших сторонах; порок уже поставил на них свою неизгладимую печать, и это инстинктивно Ладу отталкивало. Девицы суетливо изображали бурную деятельность: носились меж столиков, что-то там подтирали, подправляли, переставляли с места на место. Попеременно они стреляли влажными глазками в угол, где веселилась компания моряков из шести человек. Еще за одним столом сидел пьяный вусмерть жандарм, неподвижным взглядом уставившись прямо перед собой; время от времени он падал лицом в предусмотрительно положенную на стол кожаную подушечку. Как раз когда Лада вошла и в нерешительности остановилась у порога, жандарм в очередной раз оторвался от подушки, несколько занов сидел ровно, глядя строго вперед, потом пробормотал длинное заковыристое ругательство, смахнул подушку вместе с недопитым стаканом рн'агга со стола и с хрустом вонзил морду в столешницу. Тут же, повинуясь взмаху руки хозяина, откуда-то выскочили двое слуг с удивительно одинаковыми жуликоватыми физиономиями, ловко подхватили жандарма под руки и ноги (что свидетельствовало о большой сноровке и немалом опыте) и уложили его в темном углу за ширмой на лавку.
Стараясь горбиться и посильнее шаркать ногами, Лада приблизилась к стойке и робко поклонилась.
- Чего тебе? - грозно спросил хозяин и так зашевелил усами, что у Лады душа ушла в пятки. - Милостыню я подаю лишь по праздникам.
- Мне бы... поесть чего, - едва выдавила из себя девушка. - А деньги... у меня имеются.
И она протянула дрожащую ладонь с несколькими мелкими медными монетами, предусмотрительно ею приготовленными. Основной ее капитал - несколько десятков золотых литаров и серебряных дрон - был зашит в поясе, который она носила под одеждой. У Лады хватило ума, чтобы не афишировать обладание такими деньгами.
Хозяин пренебрежительно скривился, узрев такое "сокровище", однако повел бровью и бросил подбежавшей официантке:
- Накорми ее рыбной похлебкой, дай две... нет, одну лепешку и пол малой мерки рн'агга.
- Господин, - еще ниже поклонилась Лада. - Да не прогневят вас мои слова, но нельзя ли рн'агг заменить на еще одну лепешку и позволить выпить мне кружку обычной воды из колодца?
Толстяк то ли удивленно, то ли возмущенно фыркнул, но ничего не сказал и лишь махнул рукой.
Лада отдала ему монетки и присела на указанное официанткой место у самого порога - наименее почетное, следовало понимать, место. Но ей было все равно. От доносившихся в зал с кухни ароматов кружилась голова и сводило желудок. Наконец официантка принесла мятую железную миску остро пахнущего рыбного супа, две лепешки и кружку холодной воды. Чтобы нормально есть, Ладе пришлось освободить от платка нижнюю часть лица, зато она поглубже надвинула его на глаза. И принялась уплетать за обе щеки, почти уткнувшись в миску.
Она уже почти все съела, когда в дверь вошла высокая статная старуха с пронзительными черными глазами. Судя по одежде, она была чародейкой Земли, Воды и Огня. Видно, она пользовалась здесь немалым уважением, так как даже толстяк хозяин приподнялся со своего насеста и, кряхтя, изобразил поклон. А девицы так вообще поклонились ей прямо в ноги. Старуха чуть кивнула в ответ и сотворила в воздухе сложный жест двумя руками.
- Как обычно, достопочтенная Ирхель?
- Да, почтенный Узоф. Немного больше зелени, чем в прошлый раз, да мяса поменьше. В нашем возрасте уже вредно есть много мяса.
Толстяк густо покраснел и пробормотал, опустив глаза:
- Вы зря обеспокоили себя, достопочтенная Ирхель. Вам стоило подать лишь знак, и Лин мигом принесла бы все, что надо.
- Ничего, я все равно проходила мимо... - с этими словами чародейка острым взглядом обвела зал. Ее глаза не задержались на угловом столе, где по-прежнему мрачно веселились моряки, едва заметная гримаса брезгливости мелькнула на ее лице, когда заметила без чувств валявшегося на лавке жандарма... и тут ее взгляд коснулся Лады. Прикосновение настолько ощущалось физически, что девушка едва не поперхнулась.
Чародейка бесстрастно отвела глаза и обратила их на хозяина харчевни.
- Мне еще долго ждать?
- Сей момент, почтеннейшая Ирхель! - вскричал толстяк и беспокойно задвигался на своем насесте. Тут же выбежала одна из официанток, неся в вытянутых руках узелок из тонкого шелка.
- Благодарю, почтенный Узоф. Благодарю, Лин. Да пребудет с вами благословение Земли, Воды и Огня.
Девицы вновь низко поклонились, и хозяин, кряхтя от натуги, безуспешно попытался проделать нечто подобное - мешал чудовищный живот.
Уходя, старуха на миг задержалась подле столика Лады и, почти не разжимая губ, быстро прошептала:
- Выйдешь и пойдешь налево. Седьмой дом зеленого цвета - мой. Дверь не будет заперта. Я тебя буду ждать.
И вышла.
Лада вздрогнула. Первой ее мыслью было - бежать. Потом, поразмыслив, решила, что чародейка, да еще родной магии - просто находка для нее в ее положении. Допив воду и смиренно поклонившись хозяину, который на это не обратил никакого внимания, она зашаркала к выходу.
Дом чародейки оказался небольшим одноэтажным домишком, зажатым между мебельной лавкой и магазином скобяных товаров. Поколебавшись, Лада толкнула единственную дверь, и в самом деле незапертую, и вошла.
И сразу предчувствие чуда охватило ее.
Она оказалась в небольшой прихожей, освещенной магическими огнями. Отсюда в длинный коридор вел арочный вход. По левую и правую стороны коридора располагались десять дверей - по пять с каждой. Еще одна дверь, гораздо массивнее, виднелась в торце коридора. Всего дверей, таким образом, насчитывалось одиннадцать - магическое число второго порядка. И вот эта одиннадцатая дверь начала медленно открываться, словно приглашая Ладу...
