Александр Лайк - Синий, как море
Оглянулся могучий Вейген, выхватывая меч, и в этот миг старый Даугмир ударил его меж лопатками стальным острием своего посоха. Страшно закричал могучий Вейген; услышал этот крик славный Арет и тотчас же прыгнул со стены, а погнавшиеся за ним сторожевые грифоны быстро отстали. Так умер в Тронном Чертоге Дастардварта могучий Вейген, Желтый принц-бастард Белого домена. И все же стало известно о предательстве гномов, хоть и пошли они на подлое убийство, дабы коварство свое утаить.
Утро поднималось над стенами Ингеррара, когда вихрем влетел славный Арет во двор замка, и рухнул на колени перед Глорианом, что привел первый отряд эльфийских лучников на подмогу наследнику Хираму, принявшему командование гарнизоном. Глориан обхватил голову Арета руками, и смотрел ему в глаза, и говорил с ним на древнем эльфийском языке, и многое понял, а об остальном догадался. И встал витязь Глориан, и сказал:
"Обнажите клинки в прощальном салюте; храбрый Вейген пал во дворце Владыки Даугмира, а Желтый домен присоединился к врагам нашим."
Содрогнулись и Восток и Запад от этой вести, не могло быть горше известия в те дни. А более других страдала прекрасная Амери, думая о Вейгене и вспоминая, сколько горестей доставляла она бастарду своим презрением. И решилась прекрасная Амери на то, что умножило ее славу в веках.
Дождалась она, когда Властитель Денхир собрал могучее войско и повел его в Ингеррар. Воспользовалась она тем, что и Сагастен, и Хирам были уже в Ингерраре, а юный Хирали еще не добрался в столицу из Харденанга. Темной ночью поскакала прекрасная Амери в Сапфир. В мужском платье была она, сопровождал ее один лишь верный оруженосец. Два дня спустя была она уже в крепкостенном Сапфире, а царственный супруг ее Денхир еще лишь выводил войска из Дельфоса, где просил благословения богов для грядущей битвы. И сказала Амери жителям Сапфира:
"Кто осмелится пойти со мной в лихой смертельный набег, чтобы отмстить за смерть великого воина Вейгена? Ничем иначе не искуплю я свою вину перед ним. А если никто не пойдет за мной, одна совершу я то, что должна совершить".
Но ответили моряки Сапфира: "Выбирай кого хочешь. Любой из нас пойдет с тобой на смерть."
Выбрала Амери самых дерзких и отважных, взошли они на быстрый корабль и в безлунную ночь пересекли Лиаменну, оказавшись в предутренней мгле у причалов Хьяридейла, что на языке прибрежных жителей значит Виндвеллинг, Обитель Ветра.
Тихо и безлюдно было на пристани, спали белокурые гиганты-стражники и воины, что должны были плыть на крутобоких драконах, когда отважные корсары Амери с факелами в левой руке и клинками в правой прыгнули на дощатые причалы. И вспыхнуло дерево, и когда проснувшиеся прибрежники бросились к кораблям из казарм, добраться до них уже нельзя было. Сгорели причалы, пылали доки и верфи, а драконы беспомощно стояли на якорях в середине залива. И вступили корсары Амери в беспощадный бой со стражей на кораблях, и поджигали каждый корабль, который захватывали. И так сожгли они все корабли, кроме четырех, девятнадцать кораблей сожгли они. Не стало флота у Рагнахалля. И не стало воинов у Амери. А когда осталась она одна, подожгла она свой белопарусный корабль и направила его меж уцелевших драконов. Забросила она якорь на мачту левого дракона, сама же с мечом и факелом прыгнула на борт правого. И вспыхнули еще два чернобортных корабля богатыря Рагнахалля, и не могли их потушить стражники. А прекрасная Амери не подпускала к огню прибрежников с мехами, полными воды. Одиннадцать воинов сразила она, стоя среди огня, и была ранена четыре раза. А когда вонзила она меч в грудь двенадцатого воина, рухнула под ней пылающая палуба. Так погибла прекрасная Амери, и ценою жизни своей отвела она угрозу от берегов великой Западной. Только два корабля остались у Рагнахалля, сгорели на них паруса, изломаны были весла, да и не могли теперь сражаться они с флотом Сапфира, тем паче - с объединенным флотом Востока и Запада. А Властитель Денхир потерял всего один легкий корабль и четыре десятка отважных моряков. Но великой потерей для Домена была гибель прекрасной Амери.
И все же стало так, как хотел благородный Денхир. Разъединены оказались Знамена Оранжевые и Знамена Красные. Волчьи всадники уже прошли сквозь Гномьи горы, не поспевала бы за ними медленная пехота Сандерклиффа. И разъяренный Рагнахалль поспешил искать мести к стенам Ингеррара.
Пять дней спустя привел он пятнадцать Знамен на пограничные земли и вступил во владения Властителя Денхира. И еще день спустя подошел к Ингеррару. А Багровый Бич, храбрый Ангкха-Даум, посылал своих летучих мышей вперед, чтобы известили они его о приближении Оранжевых кораблей, но возвращаясь и преображаясь, орколаки только разводили руками; и терял время Багровый Бич, не решаясь идти на землю Мореходов - а с ним и Греир. Привел Греир с собой два Легиона, и в каждом было по четыре Знамени гномов-секирщиков. Двадцать два Знамени таились в северных отрогах Гномьих гор, да пятнадцать вышли из Гиблых болот у Ингеррара: а всего у Пламенного союза было тридцать семь Знамен, готовых к штурму и разбою. Но не решался Ангкха-Даум двигаться дальше на север, и не понимал он, почему медлит Рагнахалль.
А дети Туманного Берега тем временем пошли на штурм стен Ингеррара. Четыре Знамени защищали город: Знамя гарнизонной тяжелой пехоты, да Знамя легкой конницы, что привел с собой принц Хирам, да Знамя копейщиков, предводительствуемых магом Сагастеном, да почти Знамя эльфов, стрелков из лука, но с ними был Преображенный Глориан дан Лориделл и его верный Арет.
Два штурма выдержали стены Ингеррара, и с немалыми потерями отступали Оранжевые бойцы. Чуть более тринадцати Знамен оставалось у Рагнахалля, когда в утро перед третьим штурмом маг Сагастен испросил позволения у Зеленого принца Хирама и вывел конницу для упреждающей атаки. И преуспел он в этом, как и в прочем, за что брался. Конница вихрем налетела на сонных и неповоротливых варваров, истребив их в поле почти полтора Знамени, и с малыми потерями вернулась в город. А когда ошеломленные прибрежники, переругиваясь, строились к приступу, появился в небе непревзойденный Глориан верхом на Арете и вызвал на поединок Сохрира Стальную Ладонь. Пешими сошлись они в бою, и убил Глориан Сохрира, и с триумфом вернулся в город.
Вовсе рассвирепел Рагнахалль и поклялся не отступать более. С утра до вечера гнал он своих воинов на стены, пять раз возглавляли вылазки Сагастен и Глориан, но к вечеру не осталось сил у защитников. Одна, последняя двадцатка конников на измученных скакунах не могла более вырваться в поле, всего две фаланги копейщиков да три фаланги тяжелой пехоты стояли на стенах, а эльфы полегли все до единого. Был ранен Глориан, и дважды ранен Сагастен, только Хирам оставался невредимым. А Рагнахалль собирал воинов для последнего натиска, и было у него еще более семи Знамен, так что, хоть и величайшей кровью, но неизбежно захватил бы он Ингеррар, а уж вышибить непреклонных, как скалы, прибрежников, из-за высоких стен не смог бы потом и Небесный Охотник.
