Аркадий Стругацкий - Том 2. 1960-1962
— Включай,— сказал он издали.
— Как? — осведомилась Шейла.
— Нажми кнопку.
— Какую?
— Вторую, Шейлочка. Я делаю гуляш.
— Лучше бы нам пойти в кафе,— заметила Шейла, неохотно поднимаясь.
Машина ответила на нажатие кнопки глухим рокотом. На переднем щитке ее зажглась белая лампочка, и Шейла, заглянув в окно справа, увидела, что там ничего нет.
— Кажется, мясо приняла,— проговорила она с изумлением. Она не рассчитывала и на это.
— Ну вот видишь! — произнес Женя с гордостью.
Он стоял и любовался своей машиной и слушал, как она щелкает и жужжит. Потом белая лампочка погасла и зажглась красная. Машина перестала жужжать.
— Все, Шейлочка,— сказал Женя подмигивая.
Он нагнулся и вытащил из пакета тарелки. Тарелки были легкие, блестящие. Он взял две штуки, поставил их в окно слева, затем отступил на шаг и скрестил руки на груди. Минуту они молчали. Наконец Шейла, озадаченно переводившая глаза с Жени на машину и обратно, спросила:
— А чего ты, собственно, ждешь?
В глазах Жени появился испуг. Он вдруг сообразил, что если гуляш уже готов, то он должен был оказаться в окне слева независимо от того, были в нем тарелки или нет. Он сунул голову в окно слева и увидел, что тарелки пусты.
— Где гуляш? — спросил он растерянно. Шейла не знала, где гуляш.
— Тут какие–то ручки,— сказала она.
В верхней части машины были какие–то ручки. Шейла взялась за них обеими руками и потянула на себя. Из машины выдвинулся белый ящик, и странный запах распространился по комнате.
— Что там? — спросил Женя.
— Посмотри сам,— ответила Шейла. Она стояла, держа в руках ящик, и, скривившись, рассматривала его содержимое.— Твоя УКМ превратила мясо в воздух и солнечный свет. Может быть, здесь лежала инструкция?
Женя посмотрел и ойкнул. В ящике лежала пачка каких–то тонких листов, красных, испещренных белыми пятнами. От листов поднимался смрад.
— Что это? — растерянно спросил Женя и взял верхний лист двумя руками, и лист сломался у него в руках, и куски упали на пол, дребезжа, как консервная жестянка.
— Прелестный гуляш,— сказала Шейла.— Гремящий гуляш. Пятая стихия. Интересно, каков он на вкус?
Женя, сильно покраснев, сунул кусок «гуляша» в рот.
— Смельчак! — с завистью произнесла Шейла.— Герой!
Женя молча полез в пакет с продуктами. Шейла поискала глазами, куда бы все это девать, и вывалила содержимое ящика в кучу упаковочной бумаги. Запах усилился. Женя вытащил буханку хлеба.
— Какую кнопку ты нажала? — грозно спросил он.
— Вторую сверху,— робко ответила Шейла, и ей сразу стало казаться, что она нажала вторую снизу.
— Я уверен, что ты нажала четвертую кнопку,— объявил Женя. Он решительно сунул буханку в окно справа.— А это хлебная кнопка!
Шейла хотела было спросить, как можно объяснить странные метаморфозы, происшедшие с мясом и картошкой, но Женя, оттеснив ее от машины, нажал четвертую кнопку. Раздался какой–то лязг, и стали слышны частые негромкие удары.
— Видишь,— сказал Женя, облегченно вздохнув,— режет хлеб. Хотел бы я знать, что там сейчас делается внутри.
Он представил, что там сейчас делается внутри, и содрогнулся.
— Почему–то не загорается лампочка,— сообщил он.
Машина стучала и фыркала, и это длилось довольно долго, и Женя начал уже искать глазами, на что бы нажать, чтобы она остановилась. Но машина издала приятный для слуха звон и принялась мигать красной лампочкой, не переставая жужжать и стучать. Женя посмотрел на часы и сказал:
— Я всегда думал, что приготовить гуляш легче, чем нарезать хлеб.
— Пойдем лучше в кафе, Женя,— боязливо сказала Шейла.
Женя промолчал. Через три минуты он обошел машину и заглянул внутрь. Он не увидел там ровным счетом ничего такого, что могло бы послужить пищей для размышлений. Ничего такого, что могло бы послужить просто пищей, он тоже не увидел. Выпрямившись, он встретился глазами с женой. В ответ на ее вопрошающий взгляд он покачал головой.
— Там все в порядке.
Он ничем не рисковал, делая это заявление. Оставались еще две неисследованные кнопки, а также масса всевозможных перестановок и сочетаний из четырех.
— Ты не могла бы ее остановить? — спросил он Шейлу.
Шейла пожала плечами, и некоторое время они еще стояли в
ожидании, глядя, как машина мигает лампочками — белой и красной попеременно.
Потом Шейла протянула руку и ткнула пальцем в самую верхнюю кнопку. Раздался звон, и машина остановилась. Стало тихо.
— Хорошо как! — невольно воскликнул Женя.
Было слышно, как за окном ветер шумит в кустах и стрекочут кузнечики.
— А где ящик? — испуганно спросил Женя.
Шейла оглянулась. Ящик стоял на полу среди тарелок.
— А что? — спросила она.
— Мы не вставили на место ящик, и теперь я не знаю, где нарезанный хлеб.
Женя обошел машину и заглянул в оба окна — справа и слева. Хлеба не было. Он со страхом поглядел на черную глубокую щель в машине, где раньше был ящик. Машина ответила угрожающим взглядом красной лампочки. Женя стиснул зубы, зажмурился и сунул руку в щель.
В машине было горячо. Женя нащупал какие–то гладкие поверхности, но это был не хлеб. Он вытащил руку и пожал плечами.
— Нет хлеба.
Шейла, нагнувшись, заглянула под машину.
— Тут какой–то шланг,— проговорила она.
— Шланг? — спросил Женя с ужасом.
— Нет–нет, это не хлеб. Не имеет с хлебом ничего общего. Это действительно шланг.
Она вытянула из–под машины длинную гофрированную трубку с блестящим кольцом на конце.
— Глупый. Ты же не подключил к машине воду. Понимаешь — воду! Вот почему гуляш вышел таким…
— Н–да,— сказал Женя, косясь на останки гуляша.— Воды в нем действительно немного… Но где же все–таки хлеб?
— Ну не все ли равно? — сказала Шейла весело.— В общем–то конфуз, но хлеб — это не проблема. Смотри, вот я подключаю шланг к водопроводу.
— А может быть, не стоит? — с опаской произнес Женя.
— Глупости. Исследовать так исследовать. Будем делать рагу. В пакете есть овощи.
На этот раз машина, побужденная к действиям нажатием первой кнопки сверху, работала около минуты.
— Неужели рагу тоже вываливается в ящик? — неуверенно пробормотал Женя, берясь за ручки.
— Давай–давай,— сказала Шейла.
Ящик был до краев наполнен розовой кашей, лишенной запаха.
— Борщ украинский,— грустно сказал Женя.— Это похоже на…
— Вижу сама. Ну и срамотища! Даже инструктора стыдно вызывать. Может, позовем соседа?
