Александр Холин - Последнее начало
Во время этой тирады лицо Станислава Сигизмундовича неузнаваемо исказилось: скулы и уши заострились, вытянулся нос, маленькие впалые глаза вдруг расширились. Поперечный, как у кошки, зрачок заиграл внутренними бледно-зелёными неоновыми бликами, а из уголков губ показались аккуратные кабаньи клыки.
Увидев это, Валлиса пошатнулась. Она могла, наверное, ожидать от шефа всё, что угодно, но э т о!..
— Вы… вы… вы трансмутировали, шеф…, — выдавила она.
— Я? Я!! — захохотал тот. — Нет, милочка, это моё истинное лицо. Именно это. Поняла теперь, что есть Истина? Валлиса отступила. Ей стало просто страшно. Выходит её начальник — андрогин? Девушку передёрнуло. Столько лет погибло под его неусыпным вниманием. Столько лет брошено коту под хвост. Зачем? Для кого? Выходит, жизнь потрачена не только зря, а ещё и под недремлющим оком — чтобы никак по-другому. Каждый, живущий на этой земле, должен катиться только по выбранной для него колее во времени и пространстве. Всё остальное либо отметается, либо уничтожается. Зачем же нужен этот накатанный, проторенный путь? Странный инкубатор получается: Творец бросил детей на произвол прямо посреди дороги. А детишки преспокойно играют себе с атомными, нейтринными и психотропными погремушками. Вот тут и спросит любой «подорожник»: Или! Или! Лама савахфани! [34] Вопрос логичный, с точки зрения человека. Но и ответ, конечно, последует на проходном человеческом сленге: …затем, хотя бы, что душа человеческая — Божественное начало — может развиться и возрастать только в физическом теле. Примерно, как костёр без дров не загорится, и не вспыхнут дрова без огня. Может быть, поэтому было сказано человеку: «Я есмь огонь внутри Себя, огонь служит Мне пищей, и в нём Моя жизнь».
Огонь, огонь. Это создание природы или же его создала природа? Вот ведь чёрт попутал: что было раньше — курица или яйца? Оказывается, не из глины создан человек, не из праха. Только из огня!
Трансмутация продолжалась, и перед девушкой стоял уже не человек, а существо, похожее на кошмарное видение из горячечного бреда. Белая рубашка и смокинг лопнули по спине, и наружу выполз пластинчатый хребет, растущий из позвоночника, круто забирающий загривок. Уши ещё больше вытянулись, стали похожи на ослиные. В талии Станислав Сигизмундович не раздался, но брюки под потолстевшими ляжками тоже порвались в лоскуты.
Человечья фигура на глазах превращалась в копию сатира и Минотавра вместе взятых. А может, он был их законным потомком? Давно в одной из детских сказок существовало животное Тяни-Толкай: существо виде козла с растущими головами по обе стороны туловища. Известно также, что в сказках очень мало выдумки. Может, это такой же Тяни-Толкай, только уроженец нынешних дней: всему своё время.
Станислав Сигизмундович, вернее то, что от него осталось, приблизился к операционному столу, на который уже успели переложить девушку санитары. Под общим наркозом она безмятежно спала, разметав по белому покрытию стола свои красивые чёрные кудри. Андрогин подошёл к ней и сдёрнул простыню. Обнажённое тело девушки казалось высеченным из цельного куска белого мрамора и чем-то напоминало античную статую, будто санитары незаметно подменили живую девушку на каменное изваяние. Трудно было поверить, что всего лишь несколько минут назад эта статуя Афродиты была живой девушкой. Но ведь она, как и Станислав Сигизмундович, не человек! Она жительница зоны, которой наплевать было на кислотные брызги, налетающие в порывах урагана, наплевать на кислородную маску… Но, может быть, именно сейчас общий наркоз подействовал на девушку слишком уж неожиданно. Ведь недаром издревле существует пословица: что полезно для чукчи, то для русского — смерть! Вот и с циклопкой тот же случай. Кто знает? А кто знает, циклопка ли она?
— Так! — андрогин положил волосатую лапу на маленькую грудь девушки. — Приступим.
Валлиса с похолодевшим от ужаса лицом наблюдала действо из другого конца операционной, где она опустилась на стул во время трансмутации андрогина, да так и осталась сидеть обессиленная, окаменевшая примерно до такой же степени, как возлежащая на столе её новая знакомая. Подруга? Самой Валлисе в это ещё не верилось, но чем-то Рада смогла покорить девушку. Что-то в её характере, в филомудрии было не от человека, не человеческое, а завораживающее, околдовывающее. Недаром же андрогин раскатал губы на знакомство с незнакомкой, то есть с кровью этой необыкновенной девушки. А может, пускай познакомится? Вдруг из этого что-нибудь да получится! Только стоит ли человека отдавать на растерзание вандалам? Пусть даже она не человек, пусть даже никогда они больше не встретятся, но добровольно и подобострастно соглашаться на кровавый пир? А почему пир? Почему кровавый? Вот недавнее происшествие в шестом бункере действительно было кровавым. Там на Раду тоже нападали. И воспользовались её же кинжалом! Как?! Ладно, всё это потом, не сейчас, не сию минуту. Какой-то внутренний голос будил сознание Валлисы, бился, как птица, в стеклянные стенки тела не находя выхода.
И всё же Валлиса очнулась. Смутно начала проясняться обстановка в операционной. Девушка, будто бы вынырнув из крещенской проруби, хватанула ртом воздух, захлебнулась и закашлялась. Но кашель вернул её к действительности. Окаменевший живой труп Рады всё ещё лежал на операционном столе, андрогин всё ещё держал лапу с кучерявыми чёрными волосами у неё на груди, всё ещё мутно-голодная слюна капала с его губ.
Значит, времени в «отключке» прошло совсем немного. Она поняла: надо что-то предпринять, иначе андрогин выпьет кровь, тогда вернуть к жизни девушку не сможет уже ни один волшебник.
— Станислав Сигизмундович, — услышала она собственный голос, как будто наблюдая себя со стороны. — А что скажет Великий Архитектор? Ведь вы не собираетесь воспользоваться этим телом без разрешения Совета?
Андрогин дёрнулся. С его клыков так же капала мутная вожделенная слюна, а волосатая лапа всё так же сжимала грудь девушки. Он, как и Валлиса, провёл в застывшем предобеденном состоянии несколько секунд, за которые его помощница смогла оправиться от бессознательного состояния. Дальше он медлить и не думал. А тут хария! [35] Которая должна на цыпочках перед начальством!.. должна пятки целовать!.. должна на пузе ползать!.. Андрогин выпрямился и посмотрел на Валлису мертвенным взглядом красных с кремнистым отблеском зрачков и зарычал.
— У-у-у, стерва. Из тебя вышла неплохая хария, но ты ведь не скажешь. Ты никому не скажешь?!
— Почему же? — усмехнулась Валлиса. — Тем более что санитары пока здесь. Не можем же мы лгать Великому Архитектору. Я знаю закон, знаю обязанности. И никогда не стану потакать вашим спазматическим вожделениям. Это не просто риск. Это значит, подставить голову под топор. А ради чего? Ради кого? Ради тебя, что ли? — Валлиса коварно перешла на пренебрежительное «ты», очень нелюбимое андрогином обращение, но употребляемое им же по отношению к подчинённым.
