Дино Динаев - Командировка в ад
— Ставлю пять к одному, что парню кранты!
— Ставлю десять, — оскалилась карлица.
— Ты не любишь людей.
— Они заняли наше место!
— Я должен напомнить, что это их планета. Они являются ее населением.
— Они не население. Они мясо. Моей расе надо хорошо питаться. Переход был трудным. "Гелион" упал на морское дно, системы коммуникации оказались поражены гельминтами, и если бы не эта лодка, явившаяся источником электромагнитных колебаний, которые возбудили основной контур, транспорт так и остался бы на дне на веки.
— Он хочет что-то сказать, — обратил внимание на спеленатую жертву мужчина.
Карлица рывком содрала скотч. Пятрас лихорадочно дернулся, каркас затрясся, но не поддался.
— Я буду кричать! — в ужасе от происходящего предупредил Пятрас.
— Хоть оборись, тебя тут никто не услышит, — ласково проворковала карлица, снова переходя на русский. — А ты парень ничего. И хозяйство у тебя что надо. В другое время я бы тобой занялась.
И она закудахтала, что в ее исполнении обозначало смех и хорошее расположение духа. Глядя на ее колышущийся горб, Пятрас впал в шок. Ему казалось, что все происходит не с ним, и вообще, он только сторонний зритель. Моментами он понимал, что это не соответствует действительности, и был близок к помешательству.
— Это ошибка! Меня с кем-то спутали! — крикнул он.
— Никакой здесь ошибки нет, касатик.
— Что вам надо? Я вам ничего не сделал! — воскликнул Пятрас, чуть не плача.
— Не хорошо совать нос в чужие дела. Мы дали тебе работу, ты жрешь, пьешь и трахаешь портовых шлюх на наши деньги. И что же получается, Питер, ты решил нас кинуть?
— Кого я хотел кинуть? Это все неправда! — в ужасе крикнул Пятрас.
— Нехорошо врать. А кто слил информацию на "Гелион"?
— Кто угодно, только не я. Что, я первый день работаю?
— Правильно. Ты не первый день работаешь, поэтому посчитал себя умнее всех. Ну что, будешь говорить правду или нет? Мне некогда ждать. У меня критические дни, Питер. Я не выполнила задание Мозгера. Необходимо было вывести из игры капитана порта, а для этого требовалось убить его дочку, и все бы получилось, если бы не помешал какой-то старикан.
— Старикан, — хихикнул один из похитителей.
— Да, старикан, — обернулась к нему карлица, вновь переходя на родной язык, перемежая его местными идиомами, к которым не имелось аналогов. — По показаниям свидетелей пожилой человек, весь седой и морщинистый, помесь профессора и алкаша. Я послала двоих. Одного он уложил сразу, а второго ранил.
— Ты выбрала не тех исполнителей. Надо было послать меня.
— Исполнители настоящие убийцы. Они видели ад на земле, и были чем-то вроде братьев. Так вот в пылу борьбы второй ухлопал брата как таракана. Противник не оставил ему выбора.
— Постой, уж не хочешь ли ты сказать, что не выполнила приказ самого Мозгера?
— Именно это я и имею в виду. Это случилось не по моей вине, и если ты дослушаешь до конца, то я попытаюсь тебе это доказать.
— Все равно мне кажется странным, что какой-то старик смог оказать стоящее сопротивление.
— Не странным, а подозрительным. Сила этого человека обнаружилась в другом. Она даже не в силе, как таковой. Оставшийся в живых утверждал, что когда его хотели убить, старик упал на колени, причитал. Но самое главное, он обоссался.
— Что ж тут странного. Он испугался, вот и все.
— Не скажи. Взрослый мужик, сильный и опытный боец, как выяснилось в дальнейшем, прекрасно владеющий оружием, имеющий возможность умереть с честью, мочится в штаны, пускает нюни, в общем, делает все то, что нормальный мужчина ни за что бы не сделал.
— Так он значит ненормальный.
— Ты даже не знаешь, насколько он ненормальный. Он ПОДОСЛАННЫЙ. Мозгер предупреждал, что наступит такой момент, когда за нас возьмутся по настоящему. Этот момент наступил. Мы столкнулись с беспощадным врагом. Для него не существует никаких моральных устоев и тормозов. Его можно понять.
— Почему?
— Он защищает свое гнездо.
— Мы ему не по зубам.
— Естественно, — высокомерно ухмыльнулась карлица.
— Господа, не хочется вас прерывать, но пора запускать батискаф, — вступил в разговор доселе молчавший второй. — Проверим, достоин ли жить этот слизняк, — он кивнул на Пятраса, прислушивающегося к разговору с напряженным вниманием и не понимавшего ни слова, кроме того, что его собираются убить.
Поняв, что его час настал, Пятрас забился, словно пойманная в силки рыба. Каркас загрохотал, и чтобы утихомирить несчастного, один их похитителей ткнул ножом ему в пах, усмехнувшись:
— Напряженное состояние нам только снится.
В голове хакера словно молния сверкнула.
— Стойте! Я вспомнил! — закричал он. — Я вспомнил, я все вспомнил. Это он все, гнида, информацию сливает. Сразу мне, гаденыш, показался подозрительным. Все еще допытывался, сколько у тебя в напряженном состоянии? А тебя это волнует, сколько!
— Кто допытывался?
— Новый человек к нам приблудился. Кличка у него Аферист. Все у меня допытывался, гнида. Я еще думал, чего он ко мне перед делом приплелся. Вынюхивал что-то. Но потом как отрезало. Он мне в рюмку что-то подсыпал, точно! Вот он вас кинул.
— Что за Аферист? Где его найти?
— Я не знаю. Я по сети с ним связывался. Адрес у меня записан дома. Поедемте, я вам покажу.
— Ну, зачем тебя утруждать? Мы и без тебя съездим.
— Скажи-ка, как он выглядит?
Пятрас торопливо описал бывшего дружка. Когда он закончил, похититель захлопнул крышку и включил рубильник, и тотчас батискаф затрясся, задергался, из него послышались дикие крики.
— Смотри, как рвет, чисто волчонок, — с благоговением проговорила карлица.
Крики вскоре стихли, но батискаф продолжал легко подергиваться.
— Мощь гельминтов!
Когда убийцы подняли крышку, взгляду открылось обезображенное раздутое тело. Они вынесли его и сбросили в море.
— Не понимаю, зачем она делает это каждый раз? — переговаривались мужчины.
— Ей просто нравится убивать, вот и все.
Феликс проснулся рано, в 9 часов. Он не вставал так рано с самой школы. Опять тренькнул домофон.
— Кто там? — хриплым спросонья голосом спросил Аферист.
— Это я, Миша, твой брат.
Феликса аж с койки подбросило.
— Какого черта ты тут делаешь?
— Открой пожалуйста, а то на нас уже обращают внимание.
— Ты что, не один?
— Мы с папой.
— С папой?! — Феликс послал мысленный вопль в небеса.
Ему ничего не оставалось, как впустить родственничков.
— Это что такое? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил Аферист: отец держал старый лопнутый чемодан, перевязанный веревками, а братец два куля, в одном из которых без труда угадывался монитор.
