Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал
— Охотник! — воскликнул Рева и первым подхватившись, бухнулся на колени и распростёрся на земле, вытянув вперёд себя руки. Следом за ним распластались Харум и Тхал. И лишь Маарам не спешила падать ниц перед Сыном Отца Небо.
— Ты самый великий, самый сильный охотник! — проговорила Маарам и медленно опустилась на землю. Серёга остановился в метре от четверых лежащих на земле, а потом присел на корточки и спросил:
— Ну, и чего разлеглись-то? Вставайте уже, а то скоро харахи придут, чтоб им пусто было, надо ещё успеть отмахнуться от них.
Все четверо разом приняли вертикальное положение. Харах приосанился и, раздувая ноздри, как бык, отрапортовал:
— Все мужчины собрались и ждут тебя, Охотник! Торк на том берегу, смотрит за харахами. Рам приходил и сказал, что харахи в полудне пути отсюда. Мы все ждали, пока ты проснёшься.
— И долго я спал? — спросил Серёга, а потом опомнился, часы ещё никто не придумал. На его вопрос ответила Маарам.
— Солнце сдвинулось на три пальца. Ты мало спал, Охотник.
Серёга прикинул, что вот так с хода он всё равно не сообразит, сколько это в минутах или часах, три пальца, а потом кивнул.
— Харах жив? — спросил он, вспомнив, что тот отключился во время игры в гляделки.
— Жив, — утвердительно кивнул Харум. — Но он какой-то другой.
— Как другой? — не понял Серёга.
— Он как будто как зверь, которого сильно ударили по голове, но он не умер, — попытался объяснить Харум.
— Оглушённый, что ли? — переспросил Серёга, но Харум лишь пожал плечами, а потом закивал.
— Да-да, оглушённый и вялый.
— Понятно. — Серёга встал. — Поднимайте охотников и переводите на другую сторону. И этого, хараха, тоже туда тащите, у меня идея одна вырисовывается. Всё, вперёд!
Переправа Серёгиного воинства заняла около получаса. Выйдя из воды на берег, Серёга приказал Гору и его товарищам найти три длинных ивовых ствола в руку толщиной и срубить их. Гор, с присущей ему хитростью, привлёк к этому делу нескольких взрослых охотников и вскоре перед вождём трёх племён лежали не три, а с десяток длинных прямых палок.
Отбирая нужные, Серёга заметил, что рядом стоит Маарам и внимательно смотрит, он поманил её рукой и спросил:
— А как так получилось, что все вдруг стали понимать друг друга? А?
— Ты вождь трёх племён и это твоя сила научила нас говорить одним языком. Всё так, как и говорило мне пламя, — ответила Маарам. — А что ты будешь делать с палками, Охотник?
— Я делаю пугало, понимаешь? — Серёга поднял две палки и, расставив нижние концы на метр, скрестил верхние и посмотрел на женщину. Та оглядела палки, скользнув взглядом вверх-вниз, а потом пожала плечами.
— Пу-га-ло, — произнесла она по слогам и ещё раз пожала плечами.
— Ладно, увидишь. — Серёга указал на палки Гору и показал на другой берег. — Отнеси туда и нарежь длинных веток ивы.
Гор подхватил пару палок и поспешил к переправе, остальные палки подобрали его приятели.
— Пойдём Маарам, скоро мы увидим харахов и постараемся надрать им задницу.
— Зад-ни-цу. — Старательно повторила женщина и пошла за Серёгой.
* * *Серёга сидел на земле, скрестив ноги. Перед ним лежала его кувалда и череп-шлем, а сзади стояла тренога из ивовых стволов. Нижние концы треноги были вбиты в землю, а верхние связаны ивовыми же ветками, которые пока сырые, были мягкие как верёвки.
На вершине треноги, на высоте примерно трёх метров, к концам стволов, был привязан пленный харах. Его руки были связаны спереди, а под локтями, со стороны спины, пропущена небольшая палка, которая и была подвязана к треноге.
Серёга сидел перед треногой-пугалом один, все его соплеменники, как он теперь называл своих новых друзей, были в сотне метрах позади и прятались в высокой траве. Он разделил своё войско на три части и определил позиции. Самый крупный «отряд» был строго позади него, два, чуть поменьше, по бокам. Он пытался втолковать им, что вступать в бой они должны только по его команде, но вряд ли они поняли. Все хотели схватиться с харахами. Первыми. Быть самыми-самыми. Хотел, причём, каждый. О том, что харахи не чай идут пить, никто не думал.
Обострившийся слух уловил шуршание травы и сопение. Серёга втянул носом воздух и ноздри защекотала смесь запахов немытых тел, крови и дерьма. Он медленно встал, поднял, и надел шлем, подобрал кувалду и оглянулся на треногу, к которой было прислонено его копьё.
— Скажи кому — не поверят. Я в шлеме, с кувалдой и копьём, буду сейчас кого-то убивать. Ну, надо ж было так вляпаться, а! Приехал лечиться от пьянства, а попал как кур в ощип!
— Идёт моё племя! Скоро я буду есть твою печень! — заверещал сверху харах. Серёга обернулся, взял в левую руку копьё и сделал шаг вперёд. Он уже и сам слышал осторожные шаги харахов в траве. Сами они были не видны, скрытые в высокой осоке, но запах их тел всё больше и больше начинал раздражать Серёгу.
Вот качнулись стебли, и между ними показалось грязное лицо. Хотя лицом эту физиономию назвать было трудно. На загорелой и вымазанной речным илом роже блестели белки глаз.
В горле у Серёги зародилось глухое клокотание, медленно переходящее в рык. Он сделал ещё шаг вперёд и, наконец, рык вырвался наружу и прятавшийся в траве харах встал в полный рост и удивлённо уставился на Серёгу.
— Иди сюда, придурок! Если хулиганить не станешь, бить не буду! — попытался сострить Серёга. Харах смотрел на него, а потом заорал, как будто ему прижгли зад калёным железом, и рванул назад. Серёга вздохнул.
— Ну, вот, сейчас набежит целая толпа придурков, которые работать не хотят, а умеют лишь отбирать и убивать. Никакой демократии. — Он повернулся к пленному и, подняв голову, спросил. — Видал, как твой приятель рванул? Небось, увидел тебя, побежал всем рассказывать, что их вождь не только самый свирепый, но теперь ещё и самый высокий.
Не прошло и пары минут, как трава раздвинулась, и на притоптанную землю берега реки стали выходить харахи. Они не выскакивали, крича и потрясая дубинами и копьями, а именно выходили, подталкивая друг друга. Выйдя, они останавливались и задирали головы, глядя на распятого вождя.
Харахи прибывали, напирая на передние ряды. Серёга набычился, в горле вновь зародился рык. Сейчас он уже не ощущал себя человеком, ему вновь хотелось свободы. Охоты и Свободы. Охоты на свободе.
— Р-р-р-ам-м-р-р! — Серёга подался вперёд, оскалив зубы, а потом топнул, и ему показалось, что земля, дрогнув, пошла волной в сторону харахов. Те же, в одно мгновенье, обезумев, выставили перед собой копья и подняли дубины.
